«Если едешь на Кавказ, солнце светит в левый глаз…»

Я никогда раньше не задумывался над смыслом данной русской поговорки. И только когда ехал в Дагестан, понял: действительно, если путник из России едет на Кавказ, восход солнца застаёт его по левую руку. А если едет из России в Европу, то заря светит ему именно туда.

В настоящее время поехать на Кавказ, скорее всего, нужно именно решиться. Либо быть отчасти авантюристом. Либо и то, и другое. Люди слишком запуганны «лицом кавказской национальности», чему изо всех сил способствуют, прежде всего, СМИ. Но и сами шовинистически настроенные россияне прикладывают немалые усилия, загоняя себя в эту тесную раковину, из которой не видно внешнего мира.

Когда я сказал маме, что еду со своей девушкой в Дагестан, она ответила: «Там же война!» Конечно, я знал, что никакой войны там сегодня нет. Но у моей мамы были причины для того, чтобы волноваться: последнее время в Дагестане заметную активность стали проявлять так называемые ваххабиты.

Ваххабизм и сегодняшний Дагестан

Ваххабизм и ислам – понятия, как может показаться на первый взгляд, близкие. Но на самом деле они далеки друг от друга ровно настолько же, насколько от заповедей Библии были далеки крестоносцы, шедшие под знаменем веры грабить и убивать.

Ваххабизм является экстримистски-радикальным отклонением от традиционного исламского вероучения. У его истоков стоял Махаммад ибн Абд аль-Ваххаба (1703/1704 – 1792). Источником всего он находил только Аллаха, и считал, что только Ему следует поклоняться. Упрекая мусульман в том, что они отошли от незагрязнённого ислама, не признавал ничего рукотворного. В 1801 году ваххабиты разрушили шиитские святилища, а в 1806, захватив Мекку (священный для мусульман город), разгромили все места поклонения кроме Каабы (главная святыня ислама, находящаяся в Мекке) и сровняли с землёй могилу самого Пророка Мухаммада. Особое место в мировоззрении ваххабитов занимает идея борьбы против неверных, которую они называют «джихад».

Однако понятие «джихад» имеет несколько другое и гораздо более глубокое философское наполнение. Базовым уровнем джихада является «джихад сердца»: верующий борется с собственными дурными наклонностями. Далее следует «джихад языка»: верующий имеет моральное право указывать другим, что можно, а что нельзя делать в соответствии с религиозными предписаниями. Следующий уровень — «джихад руки»: конкретная борьба с нарушителями нравственности. И, наконец, – «джихад меча»: борьба (в том числе, вооружённая) против тех, кто воюет с исламом. И ни на одном из уровней мы не находим допустимости взрывать и убивать невинных и случайно оказавшихся не в том месте не в то время.

Что происходит в настоящее время в Дагестане? За последний месяц на территории республики произошли серии терактов. Все они были направлены против сотрудников правоохранительных органов, которым ваххабиты объявили «джихад». Взрываются машины рядом со зданиями силовиков, обстреливаются посты. Ваххабитами выбираются места и время таким образом, чтобы не пострадали мирные жители (однако это вряд ли может служить оправданием их действий). Например, незадолго до нашего приезда в Дагестан произошло сразу два теракта в один день: в Лакском районе и в городе Дербент. Интересно то, как это освещалось в СМИ: сообщили только о теракте в Лакском районе, но при этом показывали видеоряд из Дербента, хотя про теракт в Дербенте не обмолвились ни словом. О последних взрывах в Махачкале и Буйнакске сообщили, что после них ваххабиты расстреляли «семерых работниц оздоровительного центра». На самом деле оздоровительный центр был сауной, а работницы – сами понимаете кем. Не понятно только, зачем искажать информацию, если и так ясно, что это дело рук мерзавцев?

Где-то в интернете ещё до отъезда и от собеседника в поезде я узнал о ещё одном возможном факторе, вследствие которого правоохранительные органы подвергаются такому террору. Не секрет, что в Дагестане не любят представителей силовых структур. И, как правило, за их неделикатное отношение к гражданскому населению (по крайней мере, сами гражданские ссылаются на это). Говорят, что особо некорректное поведение со стороны правоохранительных органов в отдельных случаях может толкать к кровной мести. Но так как маски скрывают лица, охота начинается на высокопоставленных известных всем чиновников силовых структур.

В целом, это очень сложная тема для разговора и, возможно, будет лишним более подробно останавливаться на ней в данном отчёте. Но из вышенаписанного можно сделать вывод: если вы отправляетесь сегодня в Дагестан и при этом не собираетесь грудью закрывать амбразуры бетонных блоков на постах и совершать каждый поздний вечер прогулок вокруг зданий ГОВД и прочих подобных (а лучше и вовсе обходить их стороной), то вашей жизни угрожает не большая опасность, чем если вы находитесь в Москве. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Хотя, конечно, есть и другие нюансы, которые необходимо учесть, отправляясь на Кавказ.

Дресс-код

Конечно же, когда вы совершаете какую-либо поездку, важным становится то, как вы выглядите. Когда мы ехали в экспедицию на Байкал, то подписывали бумагу с правилами техники безопасности, где был пункт о том, что мы не должны иметь вид, который мог бы быть оценён местными жителями как «вызывающий». Считая данное правило категорически верным, перед поездкой в Дагестан я вытащил из уха серьгу и сбрил свою бороду-испанку. Также парням не стоит брать шорты: в Дагестане не приято ходить с голыми коленками (и это я пока говорю о мужском поле). Не видел, чтобы по улицам ходили с голым торсом.

Несколько больше ограничений накладывается на девушек и женщин. Помня, что в Дагестане преобладающей религией является ислам, не стоит брать с собой откровенные яркие наряды. Для того, чтобы зайти в мечеть, необходимо иметь при себе платок. Если в большинство православных храмов сегодня вполне реально женщине пройти с непокрытой головой и в штанах (что, тем не менее, не приветствуется), то в мечеть вас не пропустят не то что без платка и длинной юбки, но, скорее всего, даже с оголёнными по плечи руками.

Помните, чем меньше вы отличаетесь от местных жителей, тем меньше привлекаете к себе ненужного внимания. Адекватное понимание этого простого правила позволило нам с Леной полностью избежать каких-либо неприятных ситуаций и опасных контактов, которые можно спровоцировать всего лишь своим внешним видом.

Ришат

Нам с Леной невероятно повезло ещё до поездки познакомиться в интернете с замечательным парнем, который живёт в Дербенте. Зовут его Ришат. Интеллигентный и внимательный к нашим интересам, он стал для нас не только постоянным гидом, но и хорошим другом. Имея за плечами историческое образование и просто хорошие знания истории и культуры Дагестана, он каждодневно всё более приоткрывал для нас красоту этого горного края. И всеми своими яркими впечатлениями, полученными от поездки, мы в огромной степени обязаны ему.

Этнология о Дагестане

Этническая карта Дагестана невероятно пестра и разнообразна. Здесь проживают более 100 народов и народностей. Самые крупные из них: аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины, лакцы, табасаранцы, ногайцы, рутульцы, агулы, цахуры, горские евреи, таты, азербайджанцы, чеченцы, русские.

Нередко можно услышать вопрос: «Кто ты по национальности?» Для местного населения это, действительно, важный вопрос. Однако, несмотря на такое количество проживающих бок о бок разных народов, уже в течение многих веков они довольно мирно уживаются друг с другом и для внешней третьей стороны представляют собой единую общность – дагестанцы.

В Дагестане существует легенда о всаднике, который в мешке вёз народам мира языки. Когда он проезжал по горам, мешок порвался, и из него беспорядочно посыпались разнообразные языки. Так этот край стал многоязычным. И, несмотря на то, что обычно Дагестан переводят как «Страна гор», его справедливо можно назвать и «Страной языков», и «Горой языков».

Большинство местных языков имеют свои заметно различающиеся диалекты. Например, слово «ежевика» совершенно по-разному звучит в близкорасположенных азербайджанских сёлах Табасаранского района:
— село Дарваг: «шаргиль»;
— село Марага: «хамус»;
— село Падар: «гугурткан»;
— азербайджанское литературное: «бёюрткан».

А даргинцы села Кубачи (Дахадаевский район), говрящие на кубачинском диалекте даргинского языка, совершенно не понимаемы для жителей соседнего даргинского Уркараха. Между собой им приходится общаться на литературном даргинском или на русском.

Кстати, в глубинке до сих пор можно встретить людей, совсем не понимающих или плохо понимающих русскую речь (причём, это не обязательно старики). Но в целом русский можно охарактеризовать здесь языком межэтнического общения, и вполне реально ехать в Дагестан со знанием одного только «великого и могучего».

Дербент

Итак, поезд «Москва – Махачкала» за 40 часов доставил нас в столицу республики Дагестан. До 1921 года этот город носил название Петровск, но был переименован в Махачкалу в честь революционера Махача Дахадаева (1882 – 1918), казнённого белогвардейцами.

02 — Поезд «Москва-Махачкала»

В Махачкале мы решили не задерживаться и сразу отправились в Дербент. С Южной автостанции до него постоянно отправляются маршрутки стоимостью проезда 130 рублей. Ехать полтора – два часа (хотя до Дербента можно добраться прямым Бакинским поездом, но когда мы покупали билеты, мест на него уже не было).

Дербент – один из самых древних городов на территории Российской Федерации. Главной его эмблемой является 5000-летний возраст. Однако на этот счёт в научных кругах существуют очень большие сомнения. Но то, что Дербент – самый южный город России, — это совершенно точно.

История Дербента наполнена историческими событиями, военными сражениями. Постоянное приграничное положение обязывало к этому. Здесь в V веке проходила северная граница Ирана, которую часто тревожили хазарские кочевники. В конце V века началось строительство каменных стен, а примерно в середине VI в. на самой высокой части города была завершена постройка цитадели. Само название Дербент (Дар-банд) переводится с персидского как «узел ворот».

В 1722 году во время Персидского похода в Дербенте со своим войском побывал Пётр I, которому торжественно преподнесли ключи от города. Однако окончательно в состав России Дербент вошёл только в 1806 году.

Дербент условно состоит из двух частей: «магал» и новая часть города. «Магал» — это его старая часть, в которой проживают преимущественно дагестанские азербайджанцы. Жить там менее престижно, чем в новой части (престижнее всего – на городском проспекте). Это самый настоящий уголок восточного городка с его узкими беспорядочно витляющими улочками и жителями, сидящими прямо на порогах домов. Люди там довольно привычны к приезжим туристам, и не удивляются фотографическому интересу к себе. Однако в новой части города (как и вообще в городах Дагестана) с фотосъёмкой надо быть очень осторожным: своим фотоаппаратом у объекта съёмки вы рискуете вызвать откровенный гнев. Лучше оценить, насколько для вас важен кадр, прежде чем запечатлевать на нём кого-то и быть замеченным.

04 — Сохранившиеся до наших дней девичьи бани, Дербент

В Дербенте нам удалось снять целую квартиру недалеко от «магала» в общем дворике всего за 100 рублей в день с человека! Вначале хозяйка запросила 250, но в Дагестане нельзя стесняться торговаться, в чём нам постоянно помогал Ришат.

05 — Общий дворик, в котором мы снимали квартиру, Дербент

Что в первую очередь необходимо посмотреть в Дербенте? Конечно, крепость Нарын-Кала. Это – самое высокое место в городе. Оттуда открывается великолепная панорама на город и на Каспийское море. Сфотографировать всё это великолепие в лучах закатного солнца можно, наверно, только в два-три кадра с разной экспозицией. Крепость обращена своим фасадом на восточную сторону, а с западной стороны располагается вершина горы. Так что в вечернее время Нарын-Кала оказывается в тени.

Сама цитадель очень интересна: внутри сохранились и бани, и источник, и резервуары для воды. В один из резервуаров нам посчастливилось спуститься. Мы увидели, что изнутри торчит какая-то рабочая лестница, и, проявив немного наглости, без спроса по ней спустились на дно этого огромного колодца.

Некогда от цитадели в разные стороны тянулись надёжные оборонительные стены, фрагменты которых сохранились до сих пор. Пройти сквозь них можно было через ворота: Кырхляр-капы, Кала-капы, Баят-капы, Орта-капы, Дубары-капы (это только те, которые можно увидеть сегодня). «Капы», как вы наверно уже поняли, переводится как «ворота».

Дербент известен своим кладбищем Кырхляр, которое располагается прямо в городе. Вообще интересно побродить по мусульманскому кладбищу в окружении каменных могильных стел, изрезанных надписями и узорами. Однако Кырхляр интересно ещё и тем, что там находятся могилы 40 мученников-арабов. Согласно легенде, они прибыли в Дербент в VII веке, неся с собой знамя новой религии – ислама. Но были убиты. После того, как жители Дербента стали мусульманами, могилы этих шахидов («погибших за веру») стали очень почитаемы. Сейчас они обнесены стенами, и внутрь можно пройти, только имея внешний вид, соответствующий нормам шариата.

10 — Могилы сорока мучеников, кладбище Кырхляр. Дербент

Рядом с могилами 40 мучеников находится мавзолей Тути-Бике (жены известного Фат-Али-хана), правившей Дербентом в конце XVIII века. В мавзолее помимо её могилы находятся также и могилы её сыновей. А если вам повезёт так же, как и нам, то смотрители кладбища покажут голубятню, устроенную с торца восьмиугольного сооружения.

11 — Мавзолей Тути-Бике на кладбище Кырхляр. Дербент

12 — Внутри мавзолея Тути-Бике (её могила — в центре)

Кырхляр – это старое кладбище. Новое располагается недалеко от южного въезда в город. С крепости Нарын-Кала хорошо видно, как оно разрезается на две части федеральной трассой, проложенной в брежневские времена прямо по могилам.

С Нарын-кала хорошо видны кроны двух огромных восьмисотлетних платана. Растут они во внутреннем дворике Джума-мечети. Эта самая первая мечеть на территории России, сооружённая в конце VII века, когда ислам пришёл в дагестанские края. Сюда приходят мусульмане, придерживающиеся шиитского направления ислама.

Нам невероятно повезло познакомиться с замечательным человеком – Назимом Зейналовым. Девять лет он учился в Иране на факультете исламской философии, а теперь является руководителем культурно-просветительской организации «Нур» (с арабского – «свет»). Помимо того, что нуровцы занимаются благотворительностью, они также распространяют исламских ценностей среди мусульманского населения, ведут пропаганду культурных ценностей и здорового образа жизни, а также пропаганду против ваххабизма. В настоящее время нуровцы-волонтёры восстанавливают в Дербенте мечеть, в которой в советское время располагалась почта.

14 — Назим Зейналов в окружении своих единомышленников.

15 — Приём нового члена в организацию «Нур»

16 — Нуровцы восстанавливают мечеть, в здании которой раньше была почта. Дербент.В беседе с Назимом я наконец-то задал ему давно интересовавший меня вопрос. Как нам рассказывал на лекциях Ахмед Аминович Ярлыкапов, в Иране рисуют очень хорошие мультики, которые пользуются популярностью не только среди жителей этой страны, но и в Поднебесной. Но ведь ислам запрещает изображение всего живого, а уж тем более людей. Как же тогда понимать иранских мультипликаторов? Назим ответил, что такой запрет появился на заре распространения ислама: правоверные боялись возникновения культов идолопоклонничества. Однако со временем, когда ислам стал уверенно занимать свои позиции, запрет становится всё менее актуальным. В настоящее время, по словам Назима, шииты допускают возможность создания даже чьего-либо бюста (статуя в полный рост по-прежнему не приветствуется). Сунниты же в этом вопросе занимают ортодоксальную позицию.

Благодаря знакомству с Назимом мне разрешили не просто придти и посмотреть пятничный намаз, но и пофотографировать. Он пользуется в Джума-мечети таким уважением, что фразы типа «Нам Назим разрешил» производили на охранников стопроцентное успокаивающее воздействие (Да, в наше тяжёлое и неспокойное время служба безопасности нужна, к сожалению, даже в мечети. Поэтому, если на входе в мечеть вас обыщут и попросят показать содержимое сумки, отнеситесь к этому с пониманием – это для вашего же блага). В один момент прямо посреди молитвы ко мне подбежали два охранника-нуровца, которые перед началом намаза осматривали крыши и были не в курсе моих намерений, так как отсутствовали во время моей беседы с представителями службы безопасности о фотосъёмке. Эти двое имели твёрдое намерение запретить мне фотографировать! Узнав, что «Назим разрешил», они удалились. Но через минуту подскочили снова с тем, что «Назим разрешил тебе фотографировать только мечеть, но не молитву!». Потребовалась повторная инъекция «Назим разрешил, Назим в курсе».

о время съёмки мне разрешили стоять только сзади. Конечно, я и сам понимаю, что очень неприлично было бы лезть в лицо молящемуся человеку объективом фотоаппарата, и ни в коем случае не собирался этого делать, но жаль, что у меня не было возможности запечатлеть хотя бы общим планом или на длиннофокусный объектив лица пришедших на намаз. Запретили пользоваться вспышкой (хотя я и сам ей не пользуюсь, потому что терпеть не могу её свет). Перед намазом мне пришлось продемонстрировать то, насколько громко «хлопает» зеркалом моя «Сонька» (тут стоит заметить, что компания Sony намерено делает звук зеркала очень громким из чисто «этических» соображений, чтобы у людей, которых снимают, была возможность это заметить; так что я небезосновательно опасался, что из-за этого мне запретят фотографировать, дабы я не отвлекал молящихся). Но, как говорится, «со своим уставом в чужой монастырь не лезь», и я очень благодарен за возможность присутствия и фотографирования во время пятничного намаза!

17 — Пятничный намаз в Джума-мечети.

18 — Муэдзин и молящиеся в Джума-мечети во время пятничного намаза

19 — Пятничный намаз в Джума-мечети

Сам намаз меня очень впечатлил. Но больше всего мне понравились лица людей, выходивших из мечети после молитвы и пожимающих друг другу руки. Это действие называется «мусафиха», что переводится как «рукопожатие». Мусафиха не является чем-то регламентированным, это рукопожатие в принципе. Просто если человек чувствует после молитвы, что хочет пожать руки остальным участникам намаза, он просто становится на выходе из мечети, и каждый проходящий мимо пожимает ему руку. Выстраивается целая вереница. Но самое главное – это глаза, с которыми люди пожимают руки друг друга: в них очень много добра.

21 — Мусафика после пятничного намаза в Джума-мечети

Здесь стоит сразу отметить, что на Кавказе при рукопожатии принято, как и везде, подавать правую руку, но при этом накрывать руку того, с кем здороваетесь, левой ладонью. Это делается в знак открытости вашей души и намерений. А если вам говорят «Салам малейкум», вы можете независимо от того, какой религии придерживаетесь, отвечать «Малейкум салам». Это даже более предпочтительно. Хотя я за все шесть дней поездки так и не привык к этому, машинально отвечая «Здравствуйте!»

Бог ненавидит идиотов

Уже на второй день мы с Леной проснулись в полпятого утра для того, чтобы пофотографировать крепость Нарын-Кала в рассветных лучах. Умывшись и выпив чаю, мы вышли из дома. К нашему удивлению город уже спал. И самое удивительное для нас было то, что в пять часов утра на рынке уже шла торговля!

Забравшись по ступенькам на уложенную камнем площадку перед цитаделью, я сделал первый кадр: вид крепости. Следующим кадром я хотел снять дерево, немного захватив ступеньки, ведущие к воротам-входу внутрь Нарын-Кала. Поднявшись немного по лестнице, я установил штатив с фотоаппаратом. Отрегулировал высоту ножек. Подёргал. Вроде устойчиво. Поставил выдержку 30 секунд и нажал на затвор. Ждать 30 секунд, смотря в видоискатель неинтересно. Я отвернулся, чтобы понаблюдать раскинувшийся под нами Дербент в лучах выходящего из-за Каспия солнца. Через некоторое время боковым зрением я увидел, как мой фотоаппарат стремительно валится мимо меня. С сильным грохотом он упал с высоты порядка 2 – 2,5 метров на каменную площадку! А я и успел только, что сказать: «Нет…». Подбежав к нему, я уже представил разбитые стёкла объектива, растрескавшийся дисплей и вываливающиеся из рук осколки корпуса… Внешне он оказался практически цел: видно только место, которым он грохнулся о камни. Я выключил его. Десятисекундное гудение. Включил. Десятисекундное гудение. И ничего … Назвав себя придурком, я собрал штатив, положил фотоаппарат в сумку, и мы с Леной побрели на квартиру. В голову лезли мысли, начиная с того, что как обидно лишиться фотоаппарата в самом начале поездки, и заканчивая тем, что я теперь остаюсь не просто без средств существования, а без своего любимого занятия. Причём, перспектива покупки нового фотоаппарата в настоящее время кажется мне довольно далёкой.

Придя на квартиру, я завалился спать. Не хотелось ничего. Проснувшись, я начал вертеть в руках фотоаппарат, менять объективы, пробовать включать и выключать. Каким облегчением для меня было, когда я нажал на затвор и на дисплее появился кадр! Как оказалось, удар пришёлся на кнопку функциональных настроек. Так что из всех настроек фотоаппарата теперь мне доступна только регулировка ISO (но это самое важное, что может быть – мне невероятно повезло). Все остальные настройки стали для меня недоступными в тех показателях, в которых были на момент удара. Из режимов съёмки доступны только «программный» и «ручной» (как же мне тяжело без режима «приоритета диафрагмы»!) Причём, эти два доступных режима съемки работают только в пользовательском режиме «ночной портрет». Так что теперь у моего фотоаппарата появился характер и большая независимость от меня.

Мораль сей басни такова: не надо отворачиваться от фотоаппарата, когда он стоит на штативе на ступеньках, даже если вам кажется, что штатив вполне устойчив.

24 — Дербент и Каспий в предрассветных лучах (не смог найти хорошую точку для съёмки, поэтому, извините, незамысловатое то, что есть)

Хучни

На Кавказ мы с Леной поехали не в этнографическую экспедицию. Но и «просто туристами» нас назвать нельзя ибо (по крайней мере, относительно меня, так как Лена учится на религиоведа), как сказал Дмитрий Михайлович Бондаренко, «если Вы поступили на социальную антропологию, Вы становитесь антропологом на всю жизнь, кем бы Вы ни работали». Поэтому если я когда-нибудь, отправившись куда-либо, буду доволен каждодневными многочасовыми купаниями в бассейне отеля, лежаниями на пляже, да и только — пожалуйста, пристрелите меня!

Собственно, это я к чему. Несмотря на то, что в Дагестане мы пробыли всего шесть дней (кто бы знал, какой это маленький срок для такого края!) и местом нашей дислокации был Дербент, мы успели очень продуктивно поездить по округе.

Первым пунктом назначения стало для нас село Хучни, райцентр Табасаранского района. Живут там, как не сложно догадаться, табасаранцы, более всего известные своим мастерством в плетении ковров. Из Дербента добираться туда удобнее всего на такси, которые располагаются в верхней части рынка «на границе» между «магалом» и новой частью города (спросите у людей; это место, где собираются машины, едущие только до Хучни). Обойдётся это вам в 100 рублей. А вообще, добраться туда – не проблема, транспорта с автовокзалов достаточно. Главное – садитесь у окна и наслаждайтесь видами дагестанского предгорья!

Приехав в Хучни, сразу пошли посмотреть каменный мост через бегущую рядом с селом реку Рубас. При въезде же на скале справа видена небольшая крепость Семи братьев и сестры. С ней связана интересная легенда. Когда сюда с недобрыми намерениями пришли монголо-татары, в крепости держали осаду семь братьев и их сестра. Осаду держали долго. Сестре приходилось с помощью своих длинных кос черпать воду из уже упомянутой выше речки. Но тут случилась беда: сестрица влюбилась в одного из осаждавших и предала своих братьев ради любви. В саму крепость мы не поднимались. Она показалась нам не настолько интересной, и Ришат, который там уже был, в принципе, согласился с нашими опасениями.

Не могу сказать, что Хучни оставили у нас какое-то особое впечатление. И знаю почему: потому что нам не удалось там ни поговорить с кем-нибудь из местных, ни попасть к кому-нибудь домой. В такую жару, которая стояла в тот день, на улицах было довольно безлюдно. Да и мы были в Хучнях только проездом. Прогулявшись по улицам, потопали под палящим солнцем к Хучнинскому водопаду (2-3 км). Водопад очень шумный и красивый. И холодный. Так что купание в нём оказало на нас с Ришатом благотворное воздействие. Лена не купалась: у неё не было с собой подходящей одежды.

30 — Купание в Хучнинском водопаде

31 — Лена на фоне Хучнинского водопада

Образование в Дагестане

Зато в Хучнях есть, ни много, ни мало, филиал Современной Гуманитарной Академии! Вот так-то! Вообще нам довольно интересно рассказали про специфику организации образовательной системы в Дагестане.

32 — Современная Гуманитарная Академия, Хучнинский филиал

Артемий Лебедев в своём отчёте о поездке по Дагестану написал, что в Дербенте на каждой улице есть Институт мировой экономики. На каждой – не на каждой, но доля истины в его словах есть. Возникает вопрос: зачем такому небольшому по российским меркам городу, как Дербент, столько ВУЗ-ов? Зачем в дагестанском селе филиал СГА?! Ответ: там не учатся, там деньги зарабатывают. В Дагестане любой желающий, имея хотя бы какое-то небольшое помещение и достаточно стартового капитала, может открыть свой филиал какого-либо ВУЗ-а или организовать свой. Проплачиваются все необходимые уровни бюрократии, набираются студенты и с них по уже сложившимся в Системе порядкам обеспечивается финансирование не столько ВУЗ-а, сколько преподавателей и руководителей. Главное – накопить денег на аттестационную комиссию, чтобы продлить лицензию ещё на пять лет.

ЕГЭ же, главной своей целью имеющее борьбу с коррупцией в ВУЗ-ах (в успехах которой я очень и очень и ещё раз очень сильно сомневаюсь), в Дагестане (а думается, что и не только) спровоцировало её благоухающий расцвет в школах. Школьникам не надо делать ничего. Единственное, что с них требуется – это переписать всё с уже заполненного чернового варианта теста на чистовик и иметь на это удовольствие 20 тысяч рублей. Всё остальное сделают за него: за 5 тысяч рублей преподаватель найдёт хорошего студента, которому тоже заплатят 5 тысяч за тест на «5» и на «4». Свою долю получат и прочие проверяющие и контролирующие.

Дарваг

Из Хучни автостопом через сёла Татиль и Ерси добрались до села Дарваг. Населяют его азербайджанцы. А приехали мы в гости к замечательной бабушке Ришата, зовут которую Мелек. «Мелек» значит «ангел». Это очень красивое имя. Особенно если учесть, что среди стариков в настоящее время могут встретиться такие имена как «революция», «унитаз». Связано это с отходничеством, очень распространённым в конце XIX и в начале ХХ вв. среди кавказцев. Люди приходили в города в поисках заработка из дальних сёл и поселений (или, как иногда говорят, «спускались с гор»), слышали красивые слова, смысл которых не очень понимали, и называли так своих детей.

01 — Отара овец идёт домой, село Дарваг

Бабушка Мелек не понимает русский язык. Ришат у нас был переводчиком. Однако, когда он куда-нибудь уходил, нам с Леной удавалось провести с бабушкой какие-то короткие беседы. И не надо думать, что мы с Леной понимаем азербайджанский. Просто, если люди хотят найти общий язык, языковой барьер – это не самое главное препятствие.

Как и положено на Кавказе, мы получили самый внимательный приём. На столе сразу появилось всё, что было запасено у бабушки. Под ночлег нам с Леной была выделена целая комната с огромным выбором матрасов и одеял. Там же стоял огромный расписанный сундук, в который некогда складывали приданное невесты.

03 — Сундук в доме бабушки Мелек, село Дарваг

Дом бабушки Мелек стоит очень высоко. Ночью после заката солнца оттуда открывается прекрасный вид. Повсюду разбросаны огни окружающих сёл. Одни могут быть ближе, другие дальше. В дневной дымке многих из них вообще не видно. Но ночью они все соединяются в сверкающее ожерелье ночного Дагестана.

С утра мы пошли гулять по селу. Сходили на источник. Пока мы с Ришатом стояли посреди улицы, Лена набрала нам воды. На Кавказе совершенно не принято мужчинам ходить за водой. Непосредственно к источнику он может спуститься только по форс-мажорным обстоятельствам. В лучшем случае он попросит набрать ему воды женщин, случайно оказавшихся там. Если мужчина идёт сам за водой, то это, как правило, ночь.

04 — Лена изучает специфику набора воды на источнике, село Дарваг

05 — С первого взгляда может показаться, что носить такой кувшин — плёвое дело. Оказалось не так всё просто, но Лена справилась. Село Дарваг

После мы пошли в сад Ришата за яблоками и сливами, по дороге наевшись ежевики. При разделе земли семье Ришата достался участок, на котором находятся могилы беков (правителей) Дарвага конца XIX в. Однажды, как сказал Ришат, ему пришла в голову мысль поработать на своём участке чёрным археологом, но он от неё отказался.

Очень интересно рассматривать узоры, высеченные на могильных стелах. С первого взгляда кажется, что все они одинаковые, но на самом деле это совершенно не так. Запретив изображать живое и, тем самым, поставив преграду перед развитием изобразительных искусств, ислам дал невероятный толчок развитию среди мусульман орнаменталистики. Все узоры гармоничны и выточены с высоким уровнем мастерства. Помимо портрета, дат рождения и смерти, на могильных стелах можно найти цитаты из Корана. Так в нижней части изображаются предметы, имеющие какое-то отношение к умершему. На стелах мужских могил раньше рисовали коня, ружьё, клинок… Женских – ножницы, кувшин с водой, … Сейчас можно встретить изображения как непосредственно говорящие о том, чем занимался человек (например, машина – работал водителем), так и символические (например, книга – символ Корана и мудрости, голубь – символ мира).

Стелы в селе Дарваг интересны ещё и тем, что многие жители имеют дату рождения 1 июля. Когда здесь в 40-х гг. выдавали паспорта, то тем, кто не знал точно числа своего рождения, ставили «1 июля». Почему? Просто потому что середина года. И всё. Вот и бабушка Мелек, если верить паспорту, родилась 1 июля 1928 года. А если не верить, то – в 1925-ом году неизвестно какого числа. Три года ей прибавили, чтобы она вышла раньше на пенсию.

07 — Нижняя часть могильной стелы. Хороши видны символы (конь, оружие). Дата рождения — 1 июля. Село Дарваг

Также в саду Ришата располагается некое сооружение, называемое «пир», цель постройки которого до конца не ясна. Однако бабушкой Ришата это сооружения использовалось для лечения заговорами. С одной стороны пир имеет арку по колено высотой. Когда кто-то из сельчан приходил к ней с просьбой о знахарской помощи, она вела его в свой сад, заставляла пролазить какое-то количество раз в эту арку, а сама читала в это время молитвы.

08 — Панорама на нижнюю часть села Дарваг с места, где в XIX веке стоял бекский дом

Кубачи

Самым ярким впечатлением для нас стала поездка в даргинское село Кубачи. Название переводится с тюркского как «кольчужники». Раньше оно называлось Зирихгиран, что с древнеперсидского переводится так же. Сами жители называют себя «урбуга», а свой аул «Урбуг».

Из Дербента добираться до него довольно проблематично. Единственная прямая маршрутка едет приблизительно в семь утра с Северной автостанции. Но ждать её нужно не на самой автостанции, а напротив одного из магазинчиков, выходящих на улицу, так как, по всей видимости, через Дербент она едет транзитом. Даже если вы будете спрашивать про неё на автостанции (в том числе у водителей), вполне вероятно, что они вам про неё не расскажут. Сами мы случайно её увидели (и это стало настоящим сюрпризом), ожидая маршрутку на Джимикент, ехать на которой – это второй способ добраться до Кубачи. Но не сразу. Доезжаете из Дербента до Джимикентского поворота, а там – на попутках. Уезжать из Кубачей просто, но один раз в день. В 11.00 отходит маршрутка до Дербента. После этого уезжать придётся на попутках.

Не проехав и половину пути, в маршрутке мы уже нашли ночлег в Кубачах. Один из пассажиров, заинтересовавшийся нашими персонами и дав свой номер телефона, гарантировал нам и пристанище, и покровительство. В течение дня он несколько раз звонил и узнавал, всё ли у нас в порядке и нужно ли нам что-нибудь.

По дагестанским меркам местность, где находится село Кубачи, располагающееся на высоте 1600 метров над уровнем моря, всё ещё классифицируется как предгорье. По меркам же таких равнинных жителей как мы, это самые настоящие горы. Кавказ!

Как нам сказали сами кубачинцы, обычным состоянием погоды у них является густой-густой туман с моросящим дождиком. Мы застали это (правда, без дождя) во второй половине дня. Но нам повезло тем, что когда мы только приехали, стояла ясная солнечная погода. Со всех сторон нас окружали живописные виды Кавказских гор. Издали можно также наблюдать то, как интересно выглядит старая часть села, где крыша одного дома нередко бывает двориком для вышестоящего.

10 — Могильные стелы, село Кубачи

12 — Вид на старую часть села Кубачи

Но это не главное, зачем мы приехали в Кубачи. Главное – это люди. И именно благодаря им это село имеет, без сомнения, мировую славу. Как говорили в советское время в партийных верхах: «Когда приезжает иностранная делегация и нам нужны подарки, мы вспоминаем про Кубачи».

Такую славу кубачинцы заработали своими руками. Название «кольчужники» здесь не случайно. Издревле село известно своими оружейниками и ювелирами. С самых малых лет дети приучаются к этой тонкой работе. В советское время для кубачинских мастеров организовали ювелирный завод, который вполне успешно работает до сих пор, делая из серебра настоящие произведения искусства. На заводе есть музей с образцами всех изделий, производившихся здесь. Также в экспозиции представлены меч Надир-Шаха XVII в. и уникальная ваза с изображением Сталина, некогда подаренная ему и стоявшая у него на столе. После ХХ съезда КПСС эту вазу хотели уничтожить. Но кубачинцы сказали: «Если для вас это – культ личности, то для нас – произведение искусства». И забрали статую в свой музей, за что можно только порадоваться.

14 — Статуэтка В.И. Ленину. Музей ювелирного завода, село Кубачи

15 — Ришат рассматривает экспонаты Музея ювелирного завода, село Кубачи

В начале мы отправились в заброшенное селение Амузги. Идти до него от Кубачи минут двадцать. Но созерцание пейзажей делает прогулку просто замечательной. В Амузги сейчас живёт только одна семья. Остальные дома стоят в практически разрушенном состоянии. Единственным человеком, которого мы там в тот момент застали, была бабушка, которая не понимала русскую речь. Мы долго стучались к ней в саклю. Когда она открыла дверь, то уставилась на нас непонимающим взглядом. А увидев у меня в руках фотоаппарат, и вовсе захлопнула дверь.

17 — Памятники вдоль дорог напоминают о тех, кто умер в дороге или на чужбине. Недалеко от села Кубачи

20 — Единственный жилой дом в селе Амузги

22 — Рисунки на кладке оказывают огромную помощь исследователям истории и культуры Дагестана, село Амузги

23 — Село Амузги

Мы вернулись в Кубачи, по дороге сделав привал у края обрыва и пообедав. В тот момент воздух стал заметно прохладнее по сравнению с тем, как мы только приехали. Отправляясь в Кубачи, обязательно захватите с собой какую-то тёплую одежду. Такая высота над уровнем моря делает свою работу. Однако мы по неопытности этот аспект не учли и некоторое время зябли.

Ехавшая нам навстречу машина остановилась, и водитель предложил подбросить. Зовут его Гаджи. Интеллигентный человек, который, как нам сказал, всегда помогает приезжим. Познакомившись и узнав, откуда мы и с какой целью приехали, он предложил нам посетить настоящую кавказскую сельскую свадьбу! Собственно, свадьбы в Кубачах празднуются в три дня. В начале мы поехали на первый день свадьбы, а потом Гаджи привёз нас на второй день уже другой свадьбы. Так что, за один день мы посетили целых два дня! (о свадьбе я подробнее напишу в отдельном посте)

24 — Кубачинская свадьба

25 — Лена, одетая в национальный даргинский костюм, изучает кавказские танцы методом включённого наблюдения. Село Кубачи

Конечно же, на свадьбе мы вызвали к себе большой интерес. Больше всего людей радовало то, что мы решились приехать в Дагестан и заехали в Кубачи. Нам сказали, что в советское время в окрестностях села постоянно разбивались туристические палаточные городки. Но с началом первой чеченской люди перестали ехать. Мы гордо ощущали себя одними из первых ласточек возвращающихся туристов.

Наверное, нет смысла писать о том, что за нами постоянно присматривали, кормили национальными блюдами, поили (преимущественно не соком), интересовались о месте нашего ночлега и предлагали для этого свой дом. Такое ощущение, что в таких кавказских сёлах как Кубачи просто не может быть иного отношения к гостю. Кульминацией гостеприимного приёма стал дружеский спор перед тем, как идти спать, за то, к кому же мы всё-таки пойдём ночевать.

Кавказская культура питья принципиально отличается от русской. Когда мне в процессе беседы налили коньяка, то я долго ждал, кто же будет пить со мной? Через некоторое время меня спросили: «А почему ты не пьёшь?» Я ответил, что жду того, кто составит мне компанию. И тогда мне объяснили, что на Кавказе не пьют сразу все вместе. Одна единственная стопка может весь вечер ходить по широкому кругу собравшихся друзей. Налил, выпил и передал другому. А ещё даргинцы, перед тем как осушить свою стопку, обращаются к кому-нибудь из друзей и говорят: «Дерхаб!» («На здоровье!») Получив ответ: «Жан дерхаб!», выпивают.

У кубачинцев

Расул Гамзатов

Алчный водитель, ужасный автобус

Единственным неприятным эпизодом нашей поездки (если не брать в расчет падение фотоаппарата) стала дорога от Дербента до Волгограда. Спросив у водителя, где покупать билеты, мы получили ответ, что у него. А потом оказалось, что билеты надо было приобретать в кассе (я просто привык к такому типу междугородней перевозки на комфортных автобусах по опыту своих поездок из Железногорска до Москвы, где билеты действительно долгое время покупались прямо у водителя). Таким образом, половину салона занимали пассажиры с билетами, а половину – «зайцы поневоле». А ехало нас в общем раза в полтора больше, чем посадочных мест. Нам с Леной повезло, и мы сидели на мягких местах, а кто-то – на табуретках в проходе или вообще не сидел. И самое обидное не то, что было душно, не то, что автобус приехал в Волгоград часа на три позже расписания, не то, что, въехав в Волгоград, он сломался и до вокзала нам пришлось добираться самостоятельно. Самое обидное было отдавать деньги в карман такому до невозможности алчному водителю!

Приобретайте билеты в кассах!

К слову, проезд от Дербента до Волгограда стоит 1250 р. На поезде до Москвы добираться заметно дешевле, но мы не пожалели о том, что посетили и Волгоград.

Заключение

В Дагестане ваше утро может начаться так.

Через открытое окно уже раздаются звуки просыпающихся жителей общего дворика. Доносится голос хозяйки квартиры, пришедшей наносить воду. Но вставать ещё рано, хочется спать. Вдруг раздаётся настойчивый стук в дверь. Вы думаете: «Ну, у тебя же есть ключи, открой сама!» Снова стучат. Поднявшись и протерев глаза, вы открываете дверь и видите на пороге широко улыбающееся «лицо кавказской национальности», протягивающее вам арбуз, купленный сегодня рано утром на рынке специально для вас! И человек этот – всего лишь ваш сосед, с которым вы в круговерти своих поездок и успевали разве что только здороваться. Хотя и встречались с ним не каждый день. Такие моменты – есть откровения нашего мира, в котором добрых людей гораздо больше чем злых. Просто по телевизору добрых почти не показывают.

Это я к чему пишу? Да всё к тому же кавказскому гостеприимству. Если кто-то из вас захочет поехать в Дагестан, то у вас будет возможность в этом убедиться самостоятельно. А можно убедиться в этом ещё до отъезда в Дагестан. Ришат и Гаджи с удовольствием помогут тем из вас, кто захочет поехать в Дербент или в Кубачи. Они попросили меня в случае чего давать свои координаты (номер телефона, аська) тем, кто решит поехать в «Страну гор». Так что, пишите, и я поделюсь с вами контактной информацией.