Дагестан — жемчужина Кавказа

Мудрецы говорят, что много знает не тот, кто много жил, а тот, кто много видел. Я живу в Москве и впервые приехала в Дагестан.

Эта поездка так много изменила в моих представлениях и чувствах, что я не могу не поделиться своими впечатлениями. Хотя, может быть, в большей степени я бы хотела обратиться со своими размышлениями  к центральной прессе, к тем средствам массовой информации, которые на протяжении многих лет делают все, чтобы я боялась собственной родины. Страх перед Кавказом — вот, что сеют в федеральных изданиях. Я училась здесь изживать этот нелепый страх и открыла для себя такой край, таких людей, такой народ, которыми можно гордиться и восхищаться. Нашему государству должно быть стыдно, что в нем ничего не делается, чтобы остановить формирование дикого взгляда россиян на собственную страну. Уход от проблемы неадекватного изображения Кавказа на страницах российской печати — это поощрение  незнания себя,  разжигание недоверия к  собственному народу.

Я была в  Турции, Египте, Португалии и многих других странах и очень рада, что в этом году, получив приглашение своей подруги по аспирантским годам, приехала в Дагестан. Я не видела более красивых мест и более красивого народа, чем здесь. И не надо мне говорить о недостатках. Они  не в главном. Чего мы ищем на европейских курортах? Сытно поесть, порадоваться комфорту сервиса? Да, это приятно. Но неужели нам нужна такая малость, что мы можем позволить себе пренебречь возможностью познакомиться с еще одним уголком нашей страны, с богатством наших народов? Познание — вот смысл любого путешествия, любого общения.

Дагестанцы стремятся к знаниям. Посмотрите, сколько вузов, филиалов в таком маленьком городе. Некоторые иронизируют над качеством обучения и тем, что диплом в Дагестане больше ценится, чем знания. Но это пена, она уйдет, а главное в ценностях — они останутся. Когда я вижу, как почти восьмидесятилетняя неграмотная мать моей подруги, самостоятельно изучившая арабский язык, упорно читает и выводит буквы руками, набухшими от трудов, я не знаю, как выразить преклонение перед этой старой дагестанкой. Когда в мастерской художника Лак Буни я вижу, как его девятилетний сын чутко улавливает мысли отца и за время нашей беседы ус-певает написать картину, когда во дворе успешного чиновника я вижу, как бережно он ухаживает за садом, когда мне рассказывает мать о своем пятнадцатилетнем сыне, поступившем на математический факультет высшей школы экономики в Москве — и масса других примеров, я хочу всем рассказать об этих удивительных людях. Творения умельцев Дагестана: кубачинцев, гоцатлинцев, балхарцев, унцукульцев, кумухцев, табасаранцев и многих других — не только яркий пример таланта и высокого искусства народа, это выражение врожденного вкуса к прекрасному. В суровых условиях жизни народ  смог сделать быт произведением искусства — это ли не возвышенность духа?

А как дагестанцы заботятся о своей культуре! Сколько театров, газет на родных языках, радио и телепередач!

Я говорю своей  дочери: «Маша, Дагестан — это наше право гордиться тем, что мы одна страна, это тоже наша родина, наш народ. Посмотри, как прекрасны эти люди, как они доброжелательны, гостеприимны, отзывчивы, с каким достоинством они живут и украшают все вокруг себя, как богато их искусство, как талантлив народ!». Мы побывали во всех музеях, мы пообщались с самыми разными людьми:  политиками, бизнесменами,  деятелями культуры,  рядовыми жителями, и я поняла, почему такой народ нельзя разделить и нельзя покорить: они живут духовностью.  Наверное, нигде нет такого количества творческих людей на единицу площади, как в Дагестане. Это богатый народ, потому что он владеет  разнообразием средств своего самовыражения:  строительство, ремесла, поэзия,  танец, музыка, живопись, спорт — во всем! Еще при посадке самолета я обратила внимание на количество строящихся домов. Здесь люди не ждут, пока кто-то за них решит их проблемы, у них нет психологии иждивенцев. Им никто не обязан, обязаны они сами, вот это чувство долга! В музеях невозможно оторваться от экспонатов, в которых отражена трудная и героическая история народа-созидателя, народа-воина, который стоит на страже мира и чести.

В начале ХХ века юные  русские девушки приехали в Дагестан и работали в самых отдаленных селениях  учителями и врачами. Их человеческий талант и профессиональное подвижничество по достоинству   оценили дагестанцы. Меня удивил и обрадовал памятник русской учительнице в Махачкале. В жизни почти каждого даге-станца средних лет живет благодарная память о русской учительнице, и я думаю, что они все гордились и гордятся своими учениками. В книге Магомеда Абдулхабирова, посвященной родному Цумадинскому району, я прочла  о сердечном отношении горцев к учителям из России, об Асе Денисенко, я обязательно прочитаю эти строки своим ученикам в Москве. Да, самоотверженность — та черта, которая объединяет русских, отдававших Дагестану свои знания, помогавших поднимать экономику, образование, культуру, и дагестанцев, умеющих ценить дружбу и беречь ее. Я не перестаю удивляться великолепному владению русским языком, которое проявляют дагестанцы. У М. Абдулхабирова читаю: «Никогда не было у цумадинцев антирусской или любой иной антинациональной настроенности, ибо с детства знали, что в соседнем ауле разговаривают на другом языке, и это никак не мешает дружбе и любви друг к другу и помощи друг другу».

Многонациональность и многоконфессиональность — ваше богатство. Наверное, Бог очень любит эту землю, если здесь так органично живут представители разных наций и верований. Есть ли другое такое место на земле, где живут более тридцати коренных народностей, и никогда за всю  историю этой древней земли не было межнациональных войн и распрей?  И это ведь не завоевание сегодняшних дней. Это многовековая народная традиция. Историю и культуру такого народа следует изучать всем.  Не знаю, насколько исторически точным является предание, услышанное мной здесь, но даже если это миф, то очень глубоко характеризующий дух народа. Говорят, еще в ХIV веке кайтагский уцмий утреннюю молитву совершал с мусульманами, дневную — в христианском храме, а вечером обращался к Всевышнему в синагоге — так он проявлял уважение к вере своих подданных. Это должно войти во все учебники мира.

Мое пребывание в Дагестане совпало с датой 10-летия разгрома бандформирований. Я читаю материалы газет и собираю их, чтобы увезти в Москву, потому что вряд ли центральная пресса расскажет о том, как дагестанцы защитили не только свою землю, но и всю Россию, защитили единство страны. Русские солдаты и дагестанцы проливали кровь за нашу страну, если об их подвиге не рассказывать всей стране, это будет нашим предательством. Забыть — значит, предать. Хорошо, что в республике чтут память о тех днях.

Я с тревогой читаю о взрывах, об экстремистах,  об их жертвах. Я многого, может, не понимаю так, как люди, давно живущие здесь, но знаю точно: экстремизм — это чужеродное явление для Дагестана. Ведь вся ваша история, весь опыт человеческих чувств, традиций показывает, что убийство и нетерпимость противоречат национальным традициям, национальному характеру. Дагестанцы  по сути своей — созидатели. Поэтому у экстремистов нет будущего на этой земле, рано или поздно это привнесенное и уродливое явление исчезнет, но кто вернет ваших сыновей и отцов?   Я  разделяю горечь и боль матерей, чьи дети становятся жертвами ненависти и разрушения, чьих детей превращают в средство убийства своих собратьев. Я  уверена, что те, кто сеет смерть и вражду, хотят вызвать страх и недоверие, равнодушие к ближнему, разрушить национальный характер дагестанцев, который нельзя победить.  Опасность разрушения национального характера — это, по-моему, самая серьезная проблема сегодня, но, без сомнения, этого дагестанцы не допустят.

Со мной приехала четырнадцатилетняя дочь. Теперь я понимаю, как нелепы были мои страхи за нее, за себя, за возможный сюжет «злой чечен ползет на берег». Кто меня в Москве отправил в средневековье своими односторонними материалами о Кавказе? Здесь, в Дагестане,  везде: в маршрутке, на пляже, в музее, на улицах — я чувствовала соучастие и со-чувствие в моих чувствах, вопросах, ожиданиях. Здесь нет противопоставления по вере, по национальности. Случайные штрихи не меняют картину в целом — это народ очень  толерантный, потому что доброта и желание придти на помощь естественны для него.

Моя дочь сказала перед отъездом: «Если кто-то при мне плохо отзовется о Кавказе, я скажу: «А вы были в Дагестане? Что вы знаете о нем? И буду рассказывать о нем всем». Я уверена, что Дагестан будет процветать, потому что дагестанцы умеют впитывать лучшее из других культур и беречь свою уникальность, свои прекрасные национальные черты: доброту, смелость, открытость, щедрость, стремление к знаниям, стойкость, верность, чувство прекрасного, трудолюбие, одухотворенность.  Как бы я хотела, чтобы люди ездили в Дагестан и открыли его для себя! Как бы я хотела, чтобы  на этой благодатной земле царили мир и забота друг о друге! Свой первый сентябрьский урок я посвящу Дагестану. Я считаю, что если наша пресса и телевидение не могут и не хотят раскрыть России ее собственное богатство, не могут уйти от своих негативных стандартов, мы, простые люди, учителя, интеллигенция, должны сделать это сами. И делать это через молодое поколение, наших детей. Я счастлива дарованной мне возможностью прикоснуться к страницам великой истории малых народов Дагестана, счастлива роскошью духовного общения, полученного здесь. Мира вам и благополучия, дагестанцы!

«Дагестанская правда»