Поющий металл Манабы

Её путь к обретению индивидуальности был долгим и трудным и лежал через преодоление и постижение. Это путь поисков и экспериментов.

Манаба Магомедова родилась в с. Кубачи — древнейшем и известнейшем центре ювелирного искусства. Традиции художественной обработки металла, секреты ремесла здесь каждая семья бережно передаёт из поколения в поколение. Предки Манабы так же до 12-го колена были серебряных дел мастерами. Это трудное занятие исконно считалось мужским. Поэтому в 10 лет, когда Манаба взяла в руки резец, ей пришлось и укрощать жесткую, капризную в работе материю — металл, и преодолевать устоявшеесяв ауле мнение о том, будто «не женское это дело».

Настойчивость, упорство и целеустремленность помогают ей со временем стать первой женщиной-ювелиром, мастерски владеющей всеми видами техники.

Лучшие кубачинские мастера А. Ибрагимов, Г. Кишев, Р. Алиханов, Г.-Б. Магомедов, А. Ахмедов, А. Гаджихаликов помогали Манабе в постижении основ кубачинского искусства, обучая её техническим приёмам монтировки, гравировки, чеканки, филиграни, черни, зерни, насечки и др.

В Грузии, в тбилисской артели «Мхатвари» («Художник») под руководством замечательных мастеров А. Джикия, М. Имедадзе и А. Ванцяна Манаба осваивает традиции обработки металла, характерные для художественной культуры Закавказья. Во многом её обогатило знакомство и общение с грузинскими художниками и искусствоведами — Л. Гудиашвили, Д. Цицишвили, Р. Шмерлинг.

В Москве она проходит стажировку на кафедре художественной обработки металла в Высшем художественно-промышленном училище (бывшей Строгановке); в Государственном историческом музее, а чуть позже — в Государственном Эрмитаже и Музее этнографии народов СССР, где знакомится с богатейшими коллекциями европейского и русского ювелирного искусства. Своими учителями она называет крупнейших специалистов ювелирного мастерства – Ф.Мишукова, М.Постникову, Г. Чапелевецкую, К. Тревер, Е.Студеницкую, щедро делившихся с ней знаниями.

С благоговением говорит Манаба о учителях, под руководством которых развивалось и крепло ее мастерство. Им она посвящает свои работы: блюдо «Мои учителя» (1978), блюдо памяти Е.Ахвледиани (1977), Д.Какабадзе (1977), Л.Гудиашвили. В творчестве Манабы органично сочетаются грузинские и дагестанские традиционные формы и орнаментации. Ранние работы Манабы — декоративные объёмные предметы, восходящие к формам кубачинских котлов, мучалов, нукнусов — отличаются высоким мастерством исполнения и тесно связаны с кубачинскими художественными традициями. Ювелирные украшения этих лет по формам, декору и технике исполнения также решены в рамках традиционного дагестанского прикладного искусства. Однако именно в них прежде всего обнаруживается отход от канонов и постепенное высвобождение изделия от уз привычных и традиционных форм. Манаба отходит от многовековых дагестанских канонов, хотя и не порывает с ними окончательно. В ряде изделий из серебра в богатый Кубачинский растительный узор художница вводит стилизованные изображения животных и птиц, навеянные образами живописи Л.Гудиашвили и книжной миниатюрой Востока.

Уже в совершенстве овладев почти всеми техниками художественной обработки металла, Манаба приступает к изучению искусства эмали. И здесь, как всегда, экспериментирует, стремится к достижению особой прозрачности и глубины цвета. Удачным итогом поисков становится брошь с изображением царицы Тамары (1966 г.). Живописности, теплоты и светоносности цвета здесь она добивается за счёт нанесения эмали на золото.

В технике перегородчатой эмали Манаба создаёт несколько портретов Шота Руставели. Один из них (1961), созданный на основе фрески обнаруженной в Крестовом монастыре в Иерусалиме, по формам и цветовым сочетаниям решен в духе средневековых живописных канонов, другой – профильный – напоминает древнегреческие геммы. Выразителен и портрет Важа Пшавелы (1964), профильное изображение которого художница дает в обрамлении элементов растительного орнамента, что придает завершённый вид композиции и подчеркивает национальную принадлежность поэта. Проблема личности художника, мастера всегда занимала Манабу Магомедову. Особое видение художника его способность проникать в тайны бытия Манаба стремится передать в кольце «Глаз художника». Оно вместе с браслетом было изготовлено для выставки «Яблонец-71», проходившей в Чехословакии. Для образа всевидящего ока мастер применяет сложную технику обработки серебра — сканную эмаль, создающую эффект мерцающей глубины.

Работая реставратором в музеях Тбилиси Манаба изучает работы старых мастеров — чеканные иконы и чеканные оклады средневековых Евангелий. Этот опыт претворился в создании нескольких вариантов обложек книг к поэме Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Позднее в 70-х годах появляются переплёты книг Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат», Р. Гамзатова «Письмена», А. Абу-Бакара «На Гудикане», в декорировании которых она мастерски сочетает техники чеканки, гравировки, эмали, филиграни с использованием цветных камней сапфира, бирюзы.

Человек тонко чувствующий творчески мыслящий, она средствами ювелирного искусства выражает свое понимание мира, свое представление о вершинах мирового искусства в портретах А. Дюрера и Л. Толстого. В этих работах Манаба словно пытается раздвинуть тесные рамки выразительных возможностей художественного металла и вывести на новый уровень.

Художник постоянно находится в состоянии поиска, эксперимента. Всё, что трогает сердце, волнует ее душу, обретает образное воплощение. Так, музыка Баха даёт толчок к размышлениям о гармонии космоса и настраивает на творческий поиск. И вновь проводит опыты — выбирает цвет эмали способный передать прозрачность и пространственность, добавляет к эмали флюс, сусальное золото, лаки. В колье «Космос» (1965 г.) и необычная форма, развивающаяся как бы по спирали, и синеватое пятно эмали выражают таинственную глубину космического пространства. Здесь Манаба выступает как новатор. Она достигает музыкального звучания в металле через формы, линейные ритмы, цвет.

В своих книгах Манаба Магомедова часто говорит о «поющем металле», о поисках такой формы и такого орнамента, которые способны сообщить изделию мелодичность поэтических строк. Излюбленный металл Манабы — серебро, по ее словам, оно мелодичнее других материалов, и, вступая с ним в диалог, мастер оживляет его, придав форму и звучание.

«Мы, поэты, доверяем нашу душу Слову» — говорит поэт и академик Ираклий Абашидзе — Манаба вызывает её в металле.