Гамсутль. Когда душа покидает тело

Когда лиственный лес внезапно заканчивается и тропинка выныривает на безлесый и относительно пологий склон горы Гамсутльмеэр, сначала кажется, что её вершину украшает корона из причудливых скал. Впрочем, приглядевшись даже не очень внимательно, ты тут же понимаешь, что это не плод фантазии матушки-природы, а продукт труда человеческого. И сразу же возникают чувства восторженного удивления и уважения к его создателям. Эффект усиливается еще более, когда, собрав остаток сил, ты поднимаешься ещё выше, на скалу, возвышающуюся над селением. Перед тобой — словно огромный термитник или пчелиные соты, облепившие вершину горы. Да, такое могли построить только очень сильные, трудолюбивые, мужественные и гордые люди.

Прогулки по улицам селения (не знаю, как правильно назвать: во многих источниках его именуют «аулом», однако повстречавшийся нам на пути сюда в Чохе врач, ремонтировавший свой дом, сказал, что в Дагестане нет аулов, а есть сёла) довершают впечатление: добротные каменные дома, а не глинобитные хижины, были резиденциями местных жителей. Многоэтажные сооружения с массивными деревянными дверями, окнами, верандами и галереями словно вырастают из скал. Причём дома не только сложены из камня, но и облицованы им. При строительстве часто использовались арочные конструкции. Сразу возникает вопрос: «Как? С помощью каких технологий сооружалось всё это? Какие талантливые архитекторы проектировали это в своей голове? Какие талантливые каменщики и плотники воплощали это в жизнь?»

Вот ты проходишь через входную арку и по коридору из глухих стен попадаешь на противоположный склон горы, на котором собственно и расположилось селение. Ты поворачиваешь направо и начинаешь прогулку по улице Гамсутля, одного из древнейших поселений на территории современного Дагестана. В переводе с аварского слово «гамсутль» означает «у подножья ханской крепости». Впрочем, есть и другой перевод — «крепость царя». История села насчитывает около 1600 лет. На его территории находили артефакты различных эпох и религий: христианские кресты, надгробия с надписями на персидском языке, на фасадах домов можно и сегодня различить арабскую вязь, а дверь одного из них украшает Звезда Давида.

А какие панорамы открываются с веранд и окон домов, да и с самой улицы: живописные склоны гор, в зависимости от времени года окрашенные в золитисто-серый или изумрудно зелёный цвета, петляющие змейками где-то далеко внизу дороги и речушки, террасы, на которых некогда колосилась кукуруза, и лазоревой голубизны небо, с клочками цепляющихся за вершины гор облаков, до которых, кажется, можно дотронуться рукой.

Однако, чем дольше ты находишься на территории селения, бродишь по его улицам, заглядываешь в двери его домов, тем сильнее тобою овладевает чувство безмерной тоски. Тоски по ушедшей отсюда жизни. Словно ты видишь тело, которое уже покинула душа.

А душа окончательно покинула Гамсутль полтора года назад, когда умер последний его житель. Абдулжалил Абдулжалилов до конца своих дней хранил верность селу. Он прожил здесь в одиночестве 14 лет. Не потому что, был отшельником или затворником, отнюдь нет. Он был гостеприимным хозяином, угощал туристов горным мёдом (держал пасеку), был интересным собеседником (прочёл все книги в библиотеке села Чох), оставлял переночевать у себя подзадержавшихся гостей. Почему он отказывался покинуть село? Не знаю. Мне кажется, что это было проявление очень сильно выраженного у жителей Северного Кавказа чувства верности родной семье, родному дому, родной земле. А Гамсутль был для него и тем, и другим, и третьим.

Дом можно считать почти построенным, когда готова кровля. Теперь его жители защищены от дождя и снега, у них уже есть, как принято говорить, «крыша над головой». Верно и обратное: дом можно считать окончательно покинутым, когда его крыша разрушена. Словно рухнул главный бастион крепости, и её окончательный захват и разрушение – только вопрос времени. В Гамсутле домов с сохранившимися крышами практически нет. Хотя есть двери, слегка приоткрытые по местной традиции и словно приглашающие тебя пройти внутрь. Делать этого категорически не советую: отвалившийся кусок камня может надолго сделать вас гостем лечебного заведения. И это в лучшем случае.

Жители покидали село не в спешке, не под натиском неприятеля или напором стихии. Даже в XX веке здесь кипела жизнь: работали магазины, школа, почта, больница и даже родильный дом, сюда приезжал передвижной кинотеатр. Почти до самого села вела дорога, преодолимая на автомобиле. Но главное преимущество Гамсутля за его многовековую историю, труднодоступность, в конце века 20-го стало причиной его смерти. Цивилизация прошла мимо и в погоне за ней жители покинули село.

Сегодня добраться сюда можно в ходе довольно продолжительной пешей прогулки. Впрочем, имеется возможность часть пути преодолеть на лучшем джипе всех времён и народов – УАЗ-469 (аттракцион, к слову сказать, тот ещё — американские горки отдыхают).

Если Вы хотите увидеть это место, стоит поторопиться: Гамсутль медленно, но верно разрушается и какие-либо восстановительные работы на его территории не наблюдаются. А увидеть его стоит.

Наша поездка состоялась в рамках трёхдневного тура на первомайские праздники, предложенного компанией «Валькирия» (Пятигорск) и проектом «Неизвестный Кавказ».