Лакский район

Ворота в Лакию — Цудахарское ущелье

Лакия представляет собой треугольник с несколько закругленными боками, обращенный своей вершиной к северу, а основанием к югу. Вершиной этого треугольника является Цудахарское ущелье. Оно представляет из себя громадный монолит, разрезанный рекой, яростно набрасывающейся на его огромные камни, крутясь и пенясь, грызя их.

Боковые стороны этого треугольника составляют так называемые поперечные кавказские хребты. Восточную сторону составляют Каринско-Кундинские горы, Кун-гора или Кимизу (Хъун-зунтту — Большая гора или Къимизу), Али-гора (Аьли-зунтту), Шунудаг (Щуну), Кулинско-Хосрехский хребет. Западную сторону составляют плато Турчидаг (ТтурчIайнна-зунтту), Шалинский хребет (Шаллал зунттурду), Арчаварский хребет. Основанием треугольника служат горы Дультидага (Дулттиял зунттурду) и Кукминские горы (КьукIма).

Ряд лакских селений находятся на внешних отрогах пограничных хребтов или на параллельных им горах. Это селения Верхний и Нижний Кюли или Хюли (Хъюли), Балкар или Балхар (Балхъар), Цалакани (ЦIалакъян), Уллучара или Уручра (Уручул), расположенные на территории нынешнего Акушинского района; Макка-Бурши — в Курахском районе (ныне оно переселено в селение Советское Касумкентского района) и Шадни (Щадун) — на территории нынешнего Дахадаевского района (эти два селения находятся в некотором отдалении от основной массы лакских селений); Верхний Катрух (Ялув ЧIатIлухъи) и Аракул (Дюкъул) — в Рутульском районе; и, наконец, Шали (Шал) — в Чародинском районе. Это и есть вся Лакия.

Таким образом, большая часть лакских селений размещается внутри указанного треугольника, представляющего из себя бассейн Гази-Кумухского койсу (Гъумучиял Хъун-нех — Большая река Кумуха) и его притока Кулинки (лаки ее называют по-разному: Хъусрал нех, Куллал нех, Хъювхъиял нех, Хъунайннал нех, Маччайннал нех). Этот бассейн изрезан различными притоками этих основных рек, над которыми возвышаются горы и хребты меньших размеров. Реки, как правило, заполняют все дно русла, а отвесные склоны, нависающие над ними, позволяют прокладывать к ним только узкие тропы. Между горными цепями простираются высокогорные плато, средний уровень которых составляет 1400-2000 метров. Лесов в Лакии мало. Скорее всего, что они были вырублены для увеличения площадей пастбищ для домашнего скота.

Населяет Лакию компактный этнос лаки. Сами себя они называют лак [лaк], а свою страну — Лакку кIану или Лакку билаят, т.е. Лакская местность или Лакская страна. Не подлежит никакому сомнению связь традиционного самоназвания этого народа с древнегреческими «легами», «леками», упоминаемыми в армянских источниках («лакский царь Шергир») и грузинскими «лекIами».

Историческим и политическим центром Лакии был Гази-Кумух (по-лакски Гъази-Гъумук, в современном звучании Гъази-Гъумучи), главный государственный центр лаков на протяжении тысячелетнего существования их государства. Но провидение сделало Кумух не только центром Лакии, но расположил его в центре горного Дагестана.

Благодаря своему ли географическому положению, своим ли историческим заслугам Кумух будил воображение историков, географов, любителей старины, путешественников и туристов. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть картину «Возведение хана Гази-Кумухского» неизвестного художника, нарисованную им по рассказам русских офицеров, присутствовавших на церемонии провозглашения Аслан-хана Кюринского ханом Гази-Кумухским в 1820 году: мастер представил себе столицу ханства как мощную крепость, ничем не уступающую, если не превосходящую, Дербентскую Нарын-Калу. Конечно же, таких мощных оборонительных сооружений не было в Гази-Кумухе и вообще в горных населенных пунктах. Но среди крепостей, реально существовавших в столице Лакии, привлекает внимание бастион, построенный на кумухской возвышенности Гурда (Гурда бакIу, Гурда-холм). В этом бастионе жили гази-кумухские правители. Не та ли эта «гурда», от которой произошло название старинного холодного оружия «гурда-тур» («гурда-сабля»), известно нам из лакского фольклора и не гази-кумухские ли газии распространили это название на весь Кавказ?

Кумух всегда привлекал внимание путешественников, художников и писателей. Только в последние десятилетия из-за неправильной экономической политики, проводимой в Республике, которая приводит к оттоку населения из горных районов, Кумух, как и многие другие исторические горные аулы, теряют свое значение и соответственно привлекательность.

Если ставить перед собой задачу вкратце рассказать историю лакского народа, то нет необходимости описывать многочисленные войны, в которых пришлось участвовать одному из самых малочисленных этносов Дагестана, имевшему в свое время одно из самых могущественных государств на Кавказе. Достаточно перечислить те из них, которые выпали на его долю вести с великими народами и государствами. Естественно, они не всегда кончались в его пользу. Но, возможно, именно эти столкновения с великими народами и государствами, а не другие, еще более многочисленные, войны имели решающее значение для маленького горского народа.

Первый великий народ, с которым, согласно сохранившейся исторической памяти, пришлось лакам иметь дело, — это сасанидские персы. Армянский историк Моисей Хоренаци (Моисей Хоренский) в XXXVIII главе своей «Истории Армении» рассказывает о смелом царе лаков Шергире. Шергир был союзником Ирана, которая выступала против Армении. Шергир был убит Камсаром Спандартом в великом сражении при Дцираве. Так описывает он это сражение: «Когда взошло солнце против нашего войска, лучи от покрытых медью щитов, как от огромной тучи, начали отражаться на горах. Тогда подлетели из среды наших храбрецов наххаратов отважные мужи, одетые в панцири, блестящие, как свет молнии. При одном их виде ужас обуял персидское войско; страшно стало и нашему: восходящее солнце мешало нам глядеть. Но как только сшиблись обе стороны, нашло осеняющее облако, и с нашей стороны подул сильный ветер против персов. Когда все смешалось, Камсар Спандарт с большим отрядом, в котором находился храбрый  Шерер (Шергир), царь леков, твердо стоявший во главе среднего полка. Ринулся на него Спандарт, прорвался сквозь толпу войска, положил на месте храброго мужа, как громом пораженного, опрокинул его отряд и обратил в бегство. Таким образом, греко-армянское войско, поддерживаемое помощью свыше, наполнило всю равнину трупами неприятелей, а оставшихся в живых обратило в бегство».

Наши попытки выяснить происхождение имени Шергир привели нас к персидском языку: по-персидски «ширгир» (или ширшекар) означает «охотник на львов». Если имя Шергир имеет отношение к персидскому «ширгир», то возможно, что это не настоящее имя, а прозвище. Или может быть у этого царя лаков было другие похожее на это имя, напоминавшее армянскому историку персидское слово «ширгир».

В наше время стало очень модно среди народов Дагестана, что именно они являются потомками древних леков (даже чеченцы присоединились к таковым). Однако невозможно считать случайным совпадение традиционного самоназвания современных лакцев — лак — с древнегреческим леги, грузинским «леки», армянским лаки, упоминаемых у ряда летописцев и можно утверждать, что упоминаемый этнос является предком нынешних дагестанских народов, тем более нынешних лаков (лакцев). Кстати, это отмечали еще П.К. Услар.

Вероятно, связь лаков с персами имеет многовековую историю. Это видно по одной древних дагестанских исторических хроник «Дербент-наме». «Он (Нуширван или Ануширван, сын Кубада — иранский шаханшах. — С.М.) построил город в Кумуке (т.е. Кумухе) и назначил [там] правителя из своего рода», — сообщает хроника. Не подлежит никакому сомнению, что если сын «знаменитого Кубад-шаха», «иранского падишаха», шаханшах Ануширван назначил в Кумухе правителя из своего рода (выделено мной. — С.М.), в то время как правителей других мест он назначал из своих приближенных, но не из своей семьи, то можно предположить, что это было место, которому сасаниды придавали особую политическую важность. Может быть город, построенный Ануширваном в Кумухе, потому и назывался Кибади, что был построен в честь своего отца, подобно городу Баб Фируз Кубаду? Кибади в дальнейшем слился с Кумухом.

Следующим важным этапом в истории лакского народа является приход арабов в Дагестан и установление ислама. Острейшая борьба развернулась в VII в. между арабами, настойчиво продвигавшимися на север, и Хазарией, государства, возникшего буквально накануне, но сразу занявшего господствующее положение в этом регионе. Борьба мусульман за завоевание территории, которая в то время не имела конкретного названия, а ныне называется Дагестаном, была упорной. Эта более чем столетняя война протекала с переменным успехом, пока арабы не догадались, что с ними сражается не одна плоскостная Хазария, а все правители небольших горских государственных образований и не направились в горы для их подавления, без чего невозможно было покорение основного противника. Мервану ибн Мухаммаду пришлось совершить ни один поход, пока он в 739 г. поочередно не подавил сопротивление правителей Сарира, Тумана, Зирихгерана, Хамзина. По пути был покорен и Гумик (Кумух). Бахадур Гамзатович Малачиханов отмечал: «Кумух является крупнейшим этапом на великом древнем пути народов и, как таковой, привлекая к себе внимание, должен был еще в очень ранний период арабских завоеваний на Кавказе сделаться самом деле предметом яростной исламистской экспансии, направленной к северу»1.

@ismailhir

Хотя мы здесь и подошли к очень важному вопросу, до сих пор возбуждающему научные споры — о времени принятия Кумухом ислама,  углубляться в него не будем. А только заметим, что существуют две версии: версия Л.И. Лаврова — В.Г. Гаджиева, считающая возможным принятие ислама лаками в VIII веке и другая версия, считающая, что ислам был принят лаками не ранее ХI века. Мы полагаем, что первая версия более убедительна и не идет в разрез с теми немногими дагестанскими хрониками, которые утверждают, что арабы построили мечеть в Кумухе еще в VIII веке. А не верить им, как говорил В.Г. Гаджиев, «у нас нет никакого основания». К этой версии близка мысль, высказанная А. Каяевым. По его мнению, окончательное установление ислама в Лакии связано с именем Гази-Каландара, деятельность которого приходится на начало ХII в. Именно Гази-Каландар, а не арабы установили власть шамхалов в Кумухе, и по происхождению он был не араб, следовательно, не потомок одного из дядей Пророка Мухаммада (Аббаса или Хамзата), а турок, утверждает А. Каяев. Но «в Дагестане — в Дербенте (Чур), Кубе (Къувал; имеется в виду азербайджанский город Куба), Кюре (Курал), Лакии, различных местах — и до Гази-Каландара там-сям ислам был принят. Но он укрепил его в тех месте и распространил и там, где его не было. Если в Кумухе осмотреть кладбище, начинающееся от Цубадийской мечети (ЦIубадиял мизит — мечеть одного из кумухских магалов — С.М.) до могилы, в которой похоронен Гази-Каландар, то можно увидеть, что ислам имел распространение в Лакии и значительно раньше Гази-Каландара, говорит ученый.

Как сообщает Али Каяев, кумухцы вместе с сельджукским командующим Гази-Каландаром ибн Хайдаром активно распространяли ислам в Дагестане, за что и получили прозвание «газии», воителей за веру. В частности, они вместе воевали против язычества в Кайтаг-Табасаране (или Хайдак-Табасаране), где ислам не был установлен или где победа ислама, как до этого и в Лакии была неполной. Лаки-«газии» распространяли и в полуязыческой, полухристианской Аварии. Кайтаг (Хайдак) при поддержке местных мусульман подчинился сельджукскому командиру, а покорить Аварию ему не удалось, и она оставалась неисламизированной. «Между эмирами Гумука (Гази-Кумуха) и султанами Кайтага (Хайдака) разбилось зеркало согласия усилиями сатаны…» — сообщает «Тарих Дагестан». Разгромленные «во время этих распрей» гази-кумухским шамхалом потомки кайтагских (хайдакских) правителей «бежали, жалуясь и умоляя о помощи, к аварским правителям и заключили с ними союз делить добро и зло при всех обстоятельствах». И «начались страшные войны и сатанинские распри» между правителями Авар и шамхалом Кумуха. Продолжавшие оставаться «язычниками» сепаратисты Аварии безуспешно пытались противостоять последнему.
Так, одним из самых трагических испытаний, выпавших на долю лакского народа, было монголо-татарское нашествие. В период первого похода монголо-татар в сторону Восточной Европы в 20-х годах ХIII века, несмотря на военно-дипломатическую хитрость, которую применили полководцы Чингисхана Субудай-бахадура и Джэбэ-нойна, им не удалось пройти «единственной ровной дорогой, пересекающей Кавказ», т.е. через дербентский проход, и они вынуждены были выйти из Закавказья на север через горные дороги. Монголо-татары «по местам неприступным перешли Кавказские горы, заваливая пропасти деревом, камнями, бросая туда свой багаж, даже лошадей и военные снаряжения», пишет армянский историк. Сообщается о крайней жестокости монголов и упорном сопротивлении дагестанских горцев. Возможно, этот путь проходил через Гази-Кумух, поскольку другим путем на Северный Кавказ была дорога через внутренний Дагестан по труднопроходимым горам, пролагающая именно через главный город лаков. Этот путь, называемый транзитным «великим путем через горы», пролегает по Самурской долине — Рича (ЧIурппи) — Чирах (Хьургъи) — Хосрех — Кумух — Согратль (Сугъращи) и т.д. Возможно, что эти самые гази-кумухцы оказали им серьезное сопротивление, что и послужило для мстительных азиатских племен достаточным основанием наказать их во время второго похода.

Если первый поход монголо-татар в Восточную Европу рассматривать как разведывательный, то второй — это планомерное его завоевание. Одновременно с завоеванием Руси монголы, не боявшиеся воевать на несколько фронтов одновременно и успешно делавшими это, завоевывали и Северный Кавказ. Войска Бату-хана направлялись на этот раз с севера на юг. Ими командовал некто Бугдай (Бугъдай). Во второй раз им удалось завоевать Дербент. Как раз тогда и обратился аварский правитель Сиртан к некому султану Кавтар-шаху (Чавтара), командовавшему монголо-татарами. С двух сторон — с востока Кавтар-шах, а с запада Сиртан совместно с султанами Хайдака напали на Кумух. Дагестанские рукописи называют агрессоров турками, поэтому вероятно, что это были татары. Их отряды направились в Гази-Кумух.

Совершенно ясно, что рейд, совершенный в горы во время второго похода мирозавоевателей в Дагестан, был направлен исключительно против Гази-Кумуха, потому что путь выбран ими наиболее удобный, не видно никаких отклонений от основного маршрута, исходной точкой маршрута является Дербент, конечной же — Кумух, иначе непонятно, зачем было им отправляться в небольшом горный аул Рича. Поход монголо-татар начался осенью и закончился весной. Войска, преодолевая крутые горные перевалы и тесные ущелья, прошли до центра Дагестана. Поход этот нельзя назвать случайным набегом или разведкой с боем, так как он длился более полугода. Путь к Гази-Кумуху проходил мимо селения Рича по долине реки Чирах-чай. Здесь войска гази-кумухского шамхала решили поставить заслон перед врагом. Эта долина получила название Магу-дара (Магъу-дара — долина монголов). Около месяца обороняли Рича войска шамхала при поддержке местного населения. Однако вынуждены были отступить. Татары разрушили Ричинскую крепость и сожгли ее дотла. Ожесточенно сопротивлялись лаки всепобеждающим монголо-татарам и их союзникам. Звенели булатные клинки и пели свистливую песню стрелы. Сражения шли за каждый аул, за каждый населенный пункт. Каждый валун был готов свалиться на степняков, каждый камень был готов взметнуться на врага, каждый горец отдавал жизнь за сладкую свободу, каждый мусульманин становился шахидом за свой священный город Гази-Кумух. Земля стонала под копытами остервенелых боями коней. В маленькой, опустошенной бесчинствами грабительской армии Бату-хана Лакии не хватало пищи, военных ресурсов. Только прохладной родниковой воды и свежего горного воздуха хватало вдоволь, за него и сражались воины свободы. Горцы не хотели сдаваться. Однако Кумух был повержен. И погибли все, кроме 1033-х воинов. Вероятно, эти остатки сдались превосходящим силам противника. Это случилась 1 или 2 апреля 1240 года. Отчаянно сражалась молодежь. От вдохновленной исламскими идеями служению Аллаху цветущего края газиев, воителей за веру, остались груды камней, а сами они полегли на поле брани. Особенно восторженно отзывается хронист на эпизоде, связанном с жестокой схваткой 70 отважных юношей, которые, несмотря на капитуляцию основных сил, «поклялись сражаться на пути всевышнего Аллаха», и, укрывшись в Кикулинской мечети (Ччиккуллал мизит), защищали этот последний клочок священной земли. Они оказали мужественное сопротивление непобедимым монголо-татарам и все до единого пали в этой неравной борьбе. События эти происходили, как сообщает «Тарих Дагестан», во времена Наджмаддина. Вероятно, это имя шамхала или того пира (пир — святой, шейх) Наджмуддина, про которого рассказывает Али Каяев как о проповеднике ислама, жившем в ХIII веке.

Монголо-татары поставили маленький лакский народ на грань уничтожения. Осталось, как сказано выше, всего тысяча мужчин, значит, всего населения — пять или десять тысяч человек! Практически уничтожен был весь генофонд народа. И все-таки воспрянул, воскрес он, подобно Фениксу!

Кумух

Результатом завоевания Гази-Кумуха монголами стала смена арабской или сельджукской династии шамхалов на монгольскую. Однако это не привело к потере кумухцами почетного звания «газиев». Восхищенные мужеством покоренного им народа новые шамхалы восприняли лучшие его качества и стали служить ему и идеям ислама.

Особенно усилилось влияние кумухских воителей за веру с принятием ислама Золотой Ордой при хане Узбеке в 1313 году. Возможно, на совершение этого исторического акта какое-то влияние оказали вассальные Узбек-хану его родственники, правившие в Гази-Кумухе. «Кумух начинает выступать не только в качестве экономического и политического центра шамхальства, но и как форпост ислама в лакских и соседних землях, в частности аварских», — говорит Амри Рзаевич Шихсаидов. Из Гази-Кумуха отправлялись воители за веру утверждать ислам в горных районах.

Следующее испытание, выпавшее на долю лаков, — это нашествие непобедимого Тимура. Но на этот раз в отличие от нашествия монголо-татар великому полководцу противостоял практически весь Дагестан. Причем, объединились и мусульмане, и язычники, и христиане. Остановимся на этих событиях подробнее.

Во второй половине ХIV в. Золотая Орда, бывшая еще недавно самым большим государством, испытывала кризис. Сепаратисты,  приобретшие все больший вес, начали брать верх. Столкновения центробежных сил переросли в междоусобные войны, которые начали раздирать страну на части. Держава монголо-татар практически распалась на Восточную и Западную Орду. Среди небольшого числа ханов, которые попытались восстановить былую славу, выделился Тохтамыш. Именно он сумел отомстить Москве за поражение на Куликовом поле Мамая, временщика безвременья, которое испытывало в то время Орда. «После взятия и разграбления Москвы 26 августа [1382 г.]» взоры Тохтамыша устремились на юг. Он мечтал восстановить улус Джучи, и ему удалось объединить Белую, Синюю и Золотую Орду. Огромную помощь в осуществлении этих желаний Тохтамышу помог Тимур.

Однако довольно быстро их союзничество превратилось в острое соперничество. Тимур немедленно начал преследование неблагодарного Тохтамыша. Армии двух огромных империй столкнулись у дагестанской р. Самур. Тохтамыш потерпел неудачу и отступил. Следующий раз две армии сошлись 15 апреля 1395 г. Произошла решающая битва, и Тимур наголову разгромил своего противника. Преследуя врага, Великий Хромец опустошил Крым, рязанские земли, Поволжье, снова Придонье. Однако Тохтамыша и след простыл.

Теперь Тимур решил наказать его союзников и вассалов. Он разорил Азов, Кубань, Адыгею, Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию. Везде он оставлял горы отрубленных голов. Он попросту вырезал немусульманское население. «… Победоносное войско … овладело этими крепостями. Жителей тамошних, по приказанию Тимура, связав, сбросили с горы. В той горной области они взяли неприятелей и овладели крепостями. Один-два дня огонь гнева его пылал, что сжег сухое и влажное, и он разорил и уничтожил все церкви и капища их». Но его жестокость к мусульманам, которые оказывали малейшее непослушание, была не намного меньше.

Опустошив низменность, куда, вероятно, входили и плоскостные территории Гази-Кумухского шамхальства, Тимур направился в местность Ушкуджа, отождествляемая с нынешним Акушинским районом. Отсюда начал посылать войска совершать набеги, «и воины поспешили во все стороны громить и грабить». Не знавший поражения полководец наткнулся на упорное сопротивление местных жителей. Но что его более всего удивило — это помощь, оказываемая войском «шамхала Гази-Кумуха» и «войском Аухара»,  «несмотря на религиозную рознь с ушкужинцами». Причем, шамхал пожертвовал своей жизнью, защищая своих «неверных» соседей.

Известия официальных историков Тимура Низам-ад-дина Шами и Шараф-ад-дина Йезди о разгроме дагестанцев расходятся с сообщениями местных авторов. На одном из листов рукописной книги Мухаммада бин Ахмад Махалли «Канз аррагибин фи шарх Минхадж атталибин» из личной библиотеки жителя с. Муги Акушинского района М.-З. Закарьяева написано: «797 [год хиджри] — приход Тимурланга со своей громадной силой в селения (карйат) Дарга, разрушение [селения] Муха и гибели в сражении его жителей (ахл) — юношей, детей и стариков. Пропали все надежды [на спасение] из-за этих интриганов. Но тут пришла к нам помощь из вокруг лежащих селений: из Авара и Гумука, и мы освободились от того великого несчастья. Я — кади Джабраил».

Это сообщение заставляет нас критически относиться к писанию официальных историков Тимура. Приведенное выше сообщение местного автора подкрепляется, очевидцем многих событий, происходивших в конце ХIV — начале ХV вв., современником миродержца, доминиканцем Иоанном де Галонифонтибусом (он же Жан де Галифонтен). «Иоанн III, архиепископ Султании и всего Востока» писал: «Тимур-ленг сделал попытку проникнуть в эти горы, в эту их (лезгин, т.е. дагестанцев — С.М.) страну, имея под рукой сто тысяч вооруженных людей. Но они встретили армию перед густым лесом и нанесли им такие потери, что Тимур-ленг приказал отступить».

Шамиль Амиров

Лакский эпос сохранил память о тех событиях в сказании о Парту Патиме (ПартIу ПатIима). Об этой славной девушке не сохранилось исторических свидетельств. «У лаков есть даже своего рода Иоанна д’Арк. Парту Патима, которая некогда спасла родной край от монголов. О ее подвиге свидетельствует и надгробный памятник, который привлекает летом много паломников, преимущественно женщин: ее считают святой девой», — писал молодой С.И. Габиев, в будущем выдающийся политический деятель, публицист, поэт, историк.

Многих удивляет также то, что Парту Патима, согласно эпической поэме, выходит победителем в единоборстве с лучшим бахадуром из стана Железного Хромца. Ведь известно, что «войско Тимура составлялось из профессиональных вояк — «гулямов»* (удальцов)», как говорит о них известный историк Лев Гумилев, а «для того чтобы получить хорошее жалованье, воин-гулям должен был продемонстрировать свое умение: например, на всем скаку снять копьем кольцо, которое проверяющий держал в двух пальцах». Может горец и проиграл бы этим виртуозам копья и меча на плоскости, но в горах, где каждый камень, густо пропитанный кровью его предков за тысячелетнюю борьбу за свободу, становился его верным помощником и вдохновителем, там он был хозяином положения. «Можно без преувеличения сказать, — говорит английския историк Баддели, — что горы создали людей; а люди со всей страстью и беспримерным мужеством сражались за свои любимые горы, где они были практически непобедимы».

А за что было воевать и платить жизнью воинам всесильного тирана, привыкшим получать огромные трофеи за победу, в размытых горными потоками ущельях? Настолько было скудно имущество горца, настолько ничтожными средства к существованию, что, только платя за нее самой высокой ценой — жизнью, можно и было выживать. Великий Хафиз, любимец всего Востока, готов был отдать за родинку прекрасной турчанки и Самарканд, и Бухару, города, составлявшие славу и гордость Тимура. И в этом нет ничего удивительного, ведь правители его времени были подобны древневавилонскому царю Бухтнасару (Навуходоносору), построившему висячие сады Семирамиды — одно из чудес древнего мира — своей любимой жене. Дикому горцу это было неведомо. И он за груду сложенных друг на друга камней, которую даже его современный потомок устыдиться назвать жильем, за куцуру (кьуцуру — мешочек из овчины), в которой хранятся несколько так называемых пастушьих хинкалин (лаки их называют «ишттахIрахун ттала-ххункI» — хинкал [размером с] бревно, [съедаемое] с аппетитом, а «с аппетитом» означает «без мяса») и фляжка (гьанавруту — сосуд, укладываемый в тенек) с родниковой водой, — это составляло все добро горца — и вот за это добро дрался горец ожесточеннее, чем воины Тимура за те же Самарканд и Бухару с их несметными богатствами. Сколько раз, наверно, подходили к грозному властителю подобострастные придворные, убеждая в бессмысленности понесенных потерь в голых скалах дагестанских гор, когда огромные богатства дальних стран, таких как доживающая последние свои годы Византия, венецианские и генуэзские прибрежных портов Анатолии, а также богатеющей на глазах Османской Турции маячили перед ненасытными взорами воинов-грабителей? Не в этой ли разительной перспективе кроятся причины отступления непобедимого полководца?

Походы Тимура не поколебали могущества шамхалата. Весь ХV в. гази-кумухские правители распространяли ислам в горных районах. В ХVI веке власть гази-кумухского шамхала простиралась «над всеми вилаятами Дагестана до пределов Гурджистана», сообщает «Дербент-наме. «Ему (шамхалу) покорились все жители Дагестана, от низших [по положению] до высших — добровольно или силой. И подчинился ему весь народ [Дагестана] — и дальние, и ближние», — согласен с этой хроникой «Тарих Дагестан».

По мнению ученого-историка Х.-М. Хашаева, гидатлинские шамхалы являются «выходцами из Гази-Кумухского шамхальского дома. В сел. Урода еще сохранились развалины их дворца».

Кроме Дагестана власть шамхала распространялась далеко за его пределы. По сведениям Али Каяева миссионер пир Наджмудин пропагандировал ислам в Чечне и Кабарде еще в ХIII веке. Согласно имеющимся данным, весь Мычигыш, т.е. Чечня, был его, шамхала, собственностью». А в «Перечне доходов шамхала» сказано: «Весь Мичихич — (шамхала) мулк, на жителей каждого дома — по овце». Чеченский просветитель ХIХ века У. Лаудаев писал, что, принимая ислам, «чеченцы согласились платить ясак шамхалу, называвшемуся валием Дагестана». Согласна с ним и советский историк Е.Н. Кушева. «Зависимость некоторых чеченских и ингушских обществ от соседей с востока установилась давно», — говорит она. В исторических песнях ногайцев сказано, что шамхалы владели Востоком, а кабардинцы — Западом. В «Повествовании об Алибеге Андийском» указывается, что жители всех «западних и южных гор, начиная от гор Салатов, вплоть до Шубута  (чеченское селение Шатой) на Западе, а со стороны Кибла до Большой реки (т.е. Андийское Койсу) платили харадж деньгами, зерном и скотом».

Верховными правителями шамхальства были шамхалы. «В этой стране имеются различные князья; почти в каждом городе свой особый, а главный из них именуется шемхал (у нас звали его шавкалом); это как бы царь между ними», — свидетельствует немецкий ученый-математик, астроном, географ, путешественник, советник голштинского посольства Адам Олеарий, который побывал в Дагестане в конце 30-х гг. ХVII в. Им же описана процедура избрания шамхала. «Когда его избирают, все мурзы или князья должны сойтись в круг, а священник (мулла) бросает в них позолоченное яблоко; в кого оно попадает, тот становится шемхалом. Священник, однако, хорошо знает, в кого он должен бросить», — пишет он. Такая процедура избрания шамхала сохранилась и даже после распада шамхальства.

Передача достоинства шамхала проходила в Гази-Кумухе. Даже в 1635 г., когда шамхальство распалось, после смерти Ильдар-шамхала Султан Махмуд ездил в Гази-Кумух, чтобы посадить сына Айдимира на престол шамхала. Шамхалом становился старший в шамхальском роду. Вместе с избранием шамхала избирался и наследник, которого называли кирив-шамхал (от лакского «хъирив шамхал», что означает «следующий шамхал»), этот термин преобразовался в крым-шамхал.

Вместе с тем необходимо отметить, что общее политическое устройство Дагестана было довольно сложным. Зависимость владений от Гази-Кумухского шамхала была неоднозначной. Если одни селения или области платили дань, другие выполняли физические работы, то были и такие «вольные общества», зависимость которых ограничивалась тем, что при решении наиболее важных вопросов войны и мира, урегулировании взаимоотношений между союзами сельских общин обращались за советом и помощью наиболее влиятельного феодального правителя, каковым являлся «валий Дагестана» — гази-кумухский шамхал. Это создавало довольно пеструю политическую карту. Описывая события, происходившие в 1494-95 г., хроника Абд ал-Хайя сообщает, что в результате междоусобиц было «убито много мужчин», и «мы отправились к шамхалу… он валий Дагестана — склонили мы головы перед двором его, крепким и великим: изложили перед ним свою просьбу… Он принял жалобу. Затем пришел в наше селение, говорил с жителями Ахты и водворил дружбу и братство между нами и ахтынцами… И стали мы с ахтынцами подобно брату одному в беде и в счастье».

По утверждению выдающегося историка В.Г. Гаджиева, гази-кумухское шамхальство являлось «общедагестанским государством» и доказывает научную несостоятельность «давно сложившегося мнения, будто народы страны гор никогда в истории не имели общедагестанского государства». Это было наиболее верным осуществлением идеи об объединении всего Дагестана, изложенной в «Тарих Дагестан» Мухаммада Рафи.

Но ХV век был не только временем укрепления шамхалата. Начало ХVI века ознаменовалось рядом важнейших событий в мире, к числу которых надо отнести также то, что Московская Русь полностью освободилась от татарского ига и вплотную занялась не только объединением русских земель, но и завоеванием новых. В скором времени она станет самой большой державой в Европе.

А в юго-западной Азии произошло событие не меньшей важности. «В 1500 г. кызылбаши вошли в Тебриз, столицу Азербайджана, где Исмаил был провозглашен Шахом и Имамом, и тем самым в истории ислама началась новая эра». Османская Турция, у которой после взятия в 1452 г. Константинополя, в течение десятилетий сковывавшего большие ее силы, развязались руки, покорила подбрюшье Европы — Балканы, вплотную приступив к завоеванию Венецианской Далмации и Венгрии, а еще ранее захватив Крым, начала с севера и юга обхват Кавказа, второго после Босфора «золотого моста» между Азией и Европой. Вскоре здесь, на Кавказе, столкнутся интересы этих трех держав — царской России, сефевидского Ирана и Османской Турции.

Особенность всего предшествовавшего периода истории шамхалата в том, что какие бы великие государства, какие бы знаменитые полководцы, какие бы мощные армии не нападали на государство лаков, оно выходило из ситуации, после падения следовал подъем, оно восстанавливалось и вставало на ноги еще более окрепшим. Но в начале второй половины ХVI века в соседних с Дагестаном регионах произошли изменения, которые круто изменили его судьбу. После взятия Казани (1552) и Астрахани (1556) Русское государство начало активно вмешиваться в кавказские дела. Гази-кумухские шамхалы продолжали политику исламизации Северного Кавказа. В сферу их интересов вошла Кабарда. Вначале походы шамхалов в Кабарду носили разведывательный характер, но позже они стали систематическими. Они все менее преследовали чисто грабительские цели, а все более стали носить в себе имперские устремления покорить эту страну, сделать ее своим вассалом, исповедующим ислам. Но эти устремления теперь столкнулись с все более возрастающей мощью Руси.

В 1560 г. по просьбе сыновей кабардинского князя Темрюка Идарова была сделана попытка демонстрации военной мощи Москвы. Воевода И.С. Черемисинов вышел из Астрахани на судах в море, высадил десант у г. Тарки. Шамхал отступил в горы. Но русские войска не стали захватывать Тарки и вернулись в Астрахань.

В 1566 г. гази-кумухский шамхал Бугдай поддержал Кайтукина в междоусобной борьбе кабардинских князей. Но в погиб сражении. Тем не менее, как отмечено в «Истории лакцев», «по-видимому, в этих войнах кабардинские владетели не в состоянии были отразить наступление гази-кумухских шамхалов. Этим было и вызвано обращение кабардинского князя Матлова в 1566 г. к московскому царю с просьбой поставить город на реке Терек, у устья Сунжи (во владении гази-кумухского шамхала)». Ивану Грозному только это и нужно было. Уже в следующем году началось строительство крепости. «Русская крепость на Сунже не только обозначила предел территориальному росту Гази-Кумухского шамхальства, неуклонно продолжавшегося с ХI-ХII веков, но и ознаменовала собой начало конца этого крупнейшего в истории Северо-Восточного Кавказа государства», — говорит И.-Г.Ш. Гусейнов.

Гази-Кумухский шамхал немедленно предпринял необходимые меры. Прекрасно понимая, сколь серьезно это дело и что ему самому не справиться с таким мощным противником, он обращается к крымскому хану с просьбой помочь ему уничтожить строительство на его территории и нанести ответный удар. О прибытии в Крым предстваителя шамхала московскому царю докладывает русский посол в Крыму Афанасий Нагой. Гази-Кумухский посланник пояснил крымскому хану, что шамхал один не в состоянии воспрепятствовать строительству крепости на своей территории, но если хан с турками пойдет на Астрахань, то и его войска будет участвовать в этом походе.

Крымский хан отозвался на просьбу своего единоверца и в 1569 г. предпринимает военный поход против Астрахани. Гази-Кумухский шамхал принимает участие в этой экспедиции. Взять Астрахань им не удалось. Тем не менее, в 1571 г. крепость на Сунже была ликвидирована. Развивая успехи, войска шамхала двинулись в Кабарду, но потерпели неудачу в борьбе черкесами. Все же первый раунд столкновения Московский Руси с Гази-Кумухским шамхальством можно считать успешным для последнего, благодаря вмешательству Османской империи.

Однако помощь, оказанная османами, оказалась не безвозмездной. Очень скоро дагестанцы увидели истинное лицо турецкого султан. Султан Мурад III возобновил военные действия против персов и потребовал от шамхала участие на его стороне. Отказ гази-кумухского правителя дорого ему обошелся. В 1578 г. на Кавказ вторглась 200-тысячная армия Мустафы Лала-паши. В 1582 г. отряд Джафар-паши направился из Дербента в Гази-Кумух и разгромил его. Город «был подвергнут турками страшному разорению». Были опустошены ряд даргинских, лезгинских аулов, разрушены также Дербент, Согратль, Хунзах. В 1583 г. объединенные войска турок и крымских татар разгромили сефевидов на р. Самур.

Не завидной ситуацией, в которой оказался шамхалат воспользовалась Москва, агрессивная политика которой после поражения в Ливонской войне была перенесена на юг. В 1588 г. в устье Терека на том месте, где раньше был построен Терский городок, была возведена новая крепость. Шамхалат из ведущей наступательную внешнюю политику вынужден был перейти к оборонительной. Без всякого сомнения, этот период истории Гази-Кумухского владения был одним из самых тяжелых и трагических. Изучая причины распада этого самого крупного дагестанского государства, наряду с внутренними причинами распада необходимо обратить существенное внимание и на тот фактор, что если не все три, то по меньшей мере два сильнейших великих государства, напав одновременно, нещадно терзали его.

Возведением Терского городка начался второй раунд взаимоотношений между Россией и Гази-Кумухским государством. Москва, решившая расколоть союз дагестанских государственных образований, начала вести переговоры не только самим шамхалом, но и мимо него с другими владетелями. И эта тактика принесла успех. Уже в августе 1589 г. в Терки прибыл «аварский князь» дал клятву на верность России. Шамхал в категорической форме требовал сноса Койсинского острога. Но другие дагестанские феодалы, вассалы шамхалы, кафыр-кумухский владетель, Сурхай Тарковский и Султан-Махмуд Эндереевский отправили в Москву послов с просьбой принять их в русское подданство. Шамхал вел упорную борьбу с теми, кто пытался через его голову входить в контакт с русским царем. В этих условиях в 1593 г. начался поход А. Хворостинина. Его отряд выдвинулся из Сунжинского городка. Планировалось напасть на шамхальство, укрепиться в Тарках и совместно с грузинскими войсками захватить Гази-Кумух. Царскому экспедиционному отряду удалось взять плоскостную резиденцию шамхала. Шамхал отступил в горы. В ожидании выступления грузин Хворостинин стал укрепляться в Тарках. Однако грузинский царевич Александр не осмеливался переступить через горные перевалы. Воспользовавшись его замешательством, шамхал собрал войска и блокировал русский отряд в Тарках. Денно и нощно нападая на интервентов, горцы вынудили Хворостинина отступить под прикрытием ночи. Но отряд его сбился с пути и оказался среди болот. Бросив убитых и раненных и потеряв около трех тысяч человек, воевода с остатком войск еле спасся. Полная победа объдиненных войск дагестанских владетелей обрекла на неудачу вторую попытку Руси покорить шамхальство.

В 1604-1605 г. воевода И.М. Бутурлин предпринял поход в Дагестан. Начался третий этап взаимоотношений между Россией и Дагестаном. И снова было запланировано совместное с грузинскими войсками покорение Гази-Кумуха. Шамхал бежал в горы. Русские войска заняли Тарки. Выполняя волю царя Бориса, воевода заложил крепости в Эндерее, Туралях и Тарках. Но весной следующего года войска были окружены союзническими отрядами: прибывшим из Шемахи контингентом султана, ополченцами шамхала и кабардинских феодалов из группировки Казыя Пшеапшокова и Шолоха. Значительная часть войск Бутурлина была уничтожена, Сунженский и Койсинские остроги сожжены. Внешне может показаться, что и третий раунд кончился в пользу гази-кумухского шамхала. Однако дело обстоит не совсем так. Во-первых, Терский городок остался крепким оплотом на Северском Кавказа. Во-вторых, шамхальство само распалось на ряд владений, правители которых совершенно не считались с волей своего сюзерена. Они один за другим начали посягать России. Последний шамхал, удерживавший все владения вдоль Каспия до Кайтага и от Каспийского моря до Аварского ханства, Чупан-шамхал, скончался еще в 1574 г. Уже Сурхай II Гази-Кумухско-Тарковский, официально считавшийся верховным правителем, был им только номинально, удельные князья с ним не считались.

«По мере того как шамхалы удаляли свою резиденцию с гор к побережью моря, власть их в среднем Дагестане ослабла и, наконец, совершенно утратилась», — говорил В.Г. Гаджиев. Финальным актом распада шамхальства можно считать «изгнание» Сурхай-шамхала из Гази-Кумуха. Считается, что столкновение между силами гази-кумухцев и отрядом сопровождения шамхала и его семьи произошло после того, как эскорт проехал Цудахар, недалеко от селения Куба. Руководил оппозицией халклавчи (предводитель) Али-баг, сам происходивший из шамхальского тухума. Таким образом, завершилась начавшаяся значительно раньше эпоха общенационального государства, наступила «эпоха парада суверенитетов», прокатившейся по принципу домино, и на месте Гази-Кумухского шамхальства образовалось ряд государств меньших размеров: Мехтулинское ханство, независимый союз сельских обществ Акуша-Дарго, Цахурское владение, Рутульский, Агульский и другие союзы сельских обществ Южного Дагестана… «В связи с распадом шамхальства в сер. ХVII в. титул шамхала окончательно утвердился за владетелями Тарков, т.е. сложилось новое самостоятельное владение, шамхальство Тарковское», — говорит по этому поводу А.Д. Курбанов.

В начале ХVIII в. на подвластных Ирану территориях прокатилась волна антишахской борьбы. Без сомнения, движение возникло на местной социально-экономической почве». Вполне возможно, что определенную роль сыграла и накопившаяся из-за жестокости сефевидских шахов ненависть суннитского населения к персам-шиитам. Хаджи-Дауд Мюшкюрский, только что ставший Кайтагским правителем уцмий Ахмед-хан, сильнейший в то время владетель Дагестана и халклавчи Гази-Кумуха Чолак Сурхай стали основными действующими лицами в этой борьбе.

Уже тогда воспользовавшись политическим кризисом в Иране, Россия готовила завоевание Восточного Кавказа. Обследовав прибрежные земли Каспия, А.П. Волынский делал вывод, что «не томко целою армией, но и малым корпусом великую часть к России присовокупить без труда мочно».

Смутой в Иране захотел воспользоваться не только Петр I. В 1720 г. Мир-Махмуд Афганский начал фронтальное наступление на Иран. Россия для оказания помощи готова была вторгнуться на Восточный Кавказ, который, как известно, считался шахской территорией.

В 1721 г. отряды горцев во главе с Хаджи-Даудом и Сурхай-ханом осадили главный город Ширвана Шемаху. Горожане-сунниты открыли им ворота. Дагестанцы начали грабить и поджигать дома богатых шемахинцев, хана взяли в плен, а знатных порубили. Русским купцам было обещано, что «их грабить не будут». Однако, заметив, они решили помочь кызылбашской верхушке спрятать их имущество, горцы ограбили и их и многих убили. Размер ущерба исчисляют по-разному — от 500 тысяч до 2 млн. рублей.  Это побоище, устроенное в Шемахе горцами, стало благовидным поводом для решительных действий России.

Подготовка к походу была завершена к маю 1722 г. 15 июля 1722 г. был опубликован манифест о походе на Дагестан, написанный «на татарском, турецком и персидских языках» и отправлен с А. Лопухиным в сопровождении 30 всадников для его распространения в Дагестане и Азербайджане. Манифест извещал, что цель похода — наказание «возмутителей и бунтовщиков», остальному же населению гарантировалась безопасность.

18 июля 1722 г. Петр I, лично возглавивший поход, с основными силами погрузился на корабли и отплыл из Астрахани. Конница отправилась в Северный Дагестан сухим путем. 27 июля русские войска высадились в Аграханском заливе, где было возведено укрепление. 5 августа после завершения объединения войск суда под начальством первого картографа и первого описателя Каспийского моря Ф.И. Соймонова отплыли в Дербент, а 100-тысячная русская армия начала переправу через Сулак, которая завершилась 7 августа. 12 августа Петр I прибыл к Тарки. 15 августа армия Петра I направилась в Дербент. 23 августа по пути в Дербент императора встречают уцмий Ахмед-хан и буйнакский владетель Муртаза-Али, которые передали ему личные подарки и несколько тысяч голов крупного рогатого скота. Дербент был сдан ему добровольно. Глава российского государства «пожаловал дербентскому наибу Имам-кули-беку чин генерал-майора и утвердил его в должности хана для дербентского общества». Император планировал продолжать поход до Баку и обстановка, казалось, благоприятствовала его планам. Но 29 августа Петр I неожиданно принимает решение уехать обратно. Таким образом, Сурхай Гази-Кумухский и Хаджи-Дауд Мюшкюрский, «которые подали повод к войне», остались не отомщенными, и основная часть войск Петра I ушли, не получив «достойной сатисфакции».

Тем временем восточная часть Ирана была оккупирована афганцам, западная турками. Кавказ также был поделен. России передавался «в вечное владение г. Дербент, Баку со всеми прилегающими прикаспийскими землями, а аткже провинция Гилан, Мизандеран и Астрабад. Остальная территория Дагестана, Азербайджана, а также Грузия и Армения отходили к Турции. Ширван был объявлен особым ханством Шемахинским под протекторатом Турции. В Дагестане под власть султана отходили Ахты, Рутул, Цахур и часть лезгинских земель, считавшихся под покровительством Сурхай-хана.

В конце 1727 г. Османская империя отвернулась от Хаджи-Дауда и передала Чулак Сурхаю, достигшему зенита своей славы, верховную власть в Дагестане и Ширване. Власть его простиралась на огромные, по масштабам Кавказа, территории. Он проводил независимую политику. И с ним вынуждены были считаться не только кавказские владетели, но и такие мировые державы, как Турция, Иран, Россия.

Но уже в те же годы в Иране возвысился талантливый полководец Надир Афшар. В 1729 г. он нанес сокрушительный удар по афганцам, а в начале 1730 г. освободил столицу страны Исфахан. В декабре 1733 г. Надир нанес неотразимый удар по османским силам под Багдадом. Надир перенес театр военных действий на территорию самой Турецкой империи, нанеся ей еще ряд чувствительных поражений. Турция отказалась от своих завоеваний на Кавказе. Сурхай-хан должен был вернуть персам Ширван. Но правитель Шемахи не собирался отдавать земли, покоренные, как он выразился, «мечами лезгинских (дагестанских) львов» Надиру и казнил послов, принесших этот приказ.

Разгневанный Надир во главе огромной армии подобно вихрю вторгся в Ширван. 17 августа 1734 г. Надир Афшар оккупировал Шемахи, разрушил город до основания, а население переселил в Агсу (или Аксу, Новая Шемаха). Так началась многолетняя, жестокая борьба Сурхай-хана и его мужественного сына Муртаза-Али-бага против Надира Иранского.  Надир совершил три похода в Лакию.

Истамлив гьан бувну, ттупру бан бувну,
Та Къиримнавату къиримру лавсун,
Мисрилив гьан бувну, турду дан дурну,
Та Ттуплислияту ттупругу лавсун,
Ираваннаяту къажаргу бавтIун,
Аьрабусттанная бидавртту бавтIун,
БакIъялавай битай жазаирдащал,
БакIлавай битайсса гунпарардащал,
МицIру мусил бавкьу байрахъирттащал,
Арцувун бахьлавгсса аьралуннащал,
Дунияллул Зал ва заллу хьунна, тIий,
Дагъусттаннал дирликI зия данна, тIий,
Найнугу авчури къажар Надир-шагь,
Шагь-хирман данна, тIий, мюрщи щархъаву,
Канийн ласунна, тIий, Гъумук Сурхай-хан.
(Отправив в Стамбул, заказав оружие,
Купив в Крыму крымские ружья,
В Египте заказав египетские сабли,
Заготовив пушки в Тифлисе,
Собрав каджаров из Эривана,
Собрав коней в Аравии,
С джазаирами, стреляющими вниз,
Гунфарами, стреляющими вверх,
Со знаменами с золотыми наконечниками,
С войском, одетым в серебро,
Провозгласив, что станет Богом и хозяином мира,
Решив разгромить спокойствие, [царящее] в Дагестане,
Пошел в поход каджар* Надир-шах,
Грозя сделать шах-хирманы** в маленьких аулах,
Угрожая взять в плен в Кумухе Сурхай-хана.)

Так начинаются почти все варианты лакской эпической поэмы «Хан-Муртаза-Аьли», посвященной борьбе дагестанцев против Надир-шаха, устрашающе-красочно описывая начало третьего похода завоевателя мира в Лакию. Одна эта картина открывает нам отношение простого народа к этому деспоту, изобретателю приводящие в содрогание душу и разум человеческий шах-хирманов («молотьба шаха») — растаптывание копытами лошадей малолетних детей на току.

Давая возможность своему сыну, неутомимому борцу против иранских завоевателей Муртаза-Али мобилизовать горцев против жестокого поработителя, Сурхай-хан сдался в плен. Муртаза-Али-баг отступил в Андалал с отборной пятитысячной конницей для организации борьбы с врагом. Целый месяц хан водил за нос Надир-шаха, тем самым, создавая иллюзию прекращения сопротивления. По плану хана его сыновья Муртаза-Али-баг и Мухаммад-баг, снабженные письмами-призывами и достаточной суммой для набора дополнительного ополчения, их экипировки, снабжения и подготовки их к предстоящему сражению, должны были мобилизовать силы горцев. Огромную помощь им оказали жители Согратля, Чоха, Мегеба, Бухти, Обох, Шитли и других селений всего горного Дагестана. Жители Западного Дагестана откликнулись на их призыв, что привело к небывалому до этого единению горских народов.

Узнав, что совсем рядом идет усиленная подготовка к решающей битве, Надир-шах со свойственной ему решительностью принял экстренные меры и направился на Турчидагском плато, простирающееся над Андалалом.

Надировская пехота, вооруженная украшенными золотом и серебром жазаирами (мушкетами) весом 18 кг. с широкими жерлами, по словам историка, одним своим видом приводящая противника в ужас, начала наступление на позиции дагестанцев одновременно в девяти пунктах, расположенных у подножья горы Турчи. Многочисленные атаки персов были отбиты. «Битва народов», как назвал Н.С. Джидалаев Турчидагско-Андалальское сражение, продолжалась несколько дней. В результате контрнаступления, предпринятого горцами, победоносное войско шаха было прижато к горам и разгромлено. Началось отступление, больше напоминавшее бегство.

Дальнейшие попытки Надир-шаха покорить Дагестан, которые он не прекратил вплоть до своего убийства в 1747 г., также ни к чему не привели. Дагестан стал непреодолимой крепостью, не миновав которую Надир не мог реализовать свои планы по покорению Кавказа и выхода к подбрюшью России и тем самым спас Европу от порабощения.

Последним раундом борьбы лаков с великими народами являются войны правителей Гази-Кумуха Мухаммад-хана (1741-1789), сына Чулак Сурхай-хана и Сурхай-хана II (1789-1820), внука Чулак Сурхай-хана, против России.

В 1751 году грузинский царь Ираклий II решил наказать джарцев, активно выступавших против иранского владычества и кахетинцев, союзников персов. Время для удара они выбрали зимнее, чтобы гази-кумухцы, бывшие их сторонниками еще со времен Сурхай-хана I, не могли прийти на помощь. Однако несмотря на стужу, царившую над перевалом, отряды Мухаммад-хана прорвались к джарцам, нанесли встречный удар и разгромили 30-тысячную армию Ираклия II, потопив большую ее часть в Алазани.

В середине ХVIII века Дагестан становиться ареной междоусобиц. Особенно они обострились в связи с войной за наследование шамхальского престола между буйнакским правителем Муртазали и бамматулинским (или казанищенским) владетелем Тишсизом (Беззубый) Бамматом. Союзниками Муртазали были его брат Баммат, которому он предоставил владение Буйнака, акушинцы, а также Магомед-хан Гази-Кумухский. Сторонниками Тишсиз Баммата Фат-Али-хан, который стал Кубинским правителем в 1758 году, уцмий Амир-Гамза Кайтагский, аварский правитель Магомед-Нуцал-хан, а также родственники Тишсиза — владельцы эндиреевский Темир Хамзин и костековский Алиш Хамзин. Таким образом, все крупные владетели Дагестана оказались вовлеченными в междоусобную борьбу.

В 1759 году Гази-Мухаммед Гази-Кумухский занял Шеки. Но он правил там лишь 40 дней. Кюра же полностью подчинялась ему. А в следующем году он занял Шемахи. Но также правил там не долго. В 1762 году он вынужден был уступить своему стороннику Агаси-хану.

В 1767 году Фат-Али-хан Кубинский взял Шемахи. Вскоре он начал упорную борьбу против Мухаммеда Гази-Кумухского. Этому способствовало переход на его сторону  обиженного гази-кумухским правителем племянника Ильдар-бага, сына знаменитого Муртаза-Али-бага. Основной опорой кубинского хана прославивший себя безмерной храбростью Ильдар-баг, которого тот назначил наибом Дербента.

В 1774 году вблизь крепости Худат разыгралась знаменитая Гавдушанская битва между Фат-Али-ханом Кубинским и правителями Кайтага, Кумуха, Казанища и других владений, решившими наказать своего противника за коварное убийство приглашенный в свой лагерь Нуцал-хана Хунзахского м его товарищей. Вначале преимущество было на стороне Фат-Али-хана. Но храбрый сын уцмия неожиданно ударил по центру и победа склонилась на сторону дагестанских владетелей. В битве погибли отчаянный храбрец Ильдар-баг, Тишсиз Баммат и другие. Мухаммед Гази-Кумухский захватил часть кубинского ханства, а Ширван он передал Агаси-хану.

Лишенный всех перспектив Фат-Али-хан обратился за помощью и покрвительством к Екатерине II, которая возобновила российские интересы на Кавказе. Императрица отправила ему на помщь генерала де Медема. Весной 1775 г. в сражении между отрядами Мухаммед-хана Гази-Кумухского и войсками Фет-Али-хана Кубинского, усиленного русским отрядом майора Криндера, правитель Гази-Кумуха был разбит.
Но как только русские войска ушли, Мухаммед-хан Гази-Кумухский попытался сколотить коалицию феодалов и усилить давление на Фет-Али-хана. Однако последнему удалось склонить на свою сторону сына гази-кумухского владетеля Шахмардан-бага, которого кубинский хан объявил кюринским правителем, и интрига разыгралась с новой силой. Смерть противоборствующих владетелей наступила почти одновременно: все три фигуранта скончались один за другим Амир-Хамза Кайтагский в 1787 г., Шахмардан-баг, сын Мухаммед-хана Гази-Кумухского в 1788 г., Фат-Али-хан Кубинский и Мухаммед-хан Гази-Кумухский в 1789 г. А спор вместе с правом наследствования владениями передался Сурхай-хану II Гази-Кумухскому и его племяннику Аслан-Хусейн-багу.

Сурхай-хан возобновил старые претензии гази-кумухских ханов на завоевания южных владений. В 1793 г. он в союзе с «Арешским повелителем Шахабуддином» и Ширванским правителем Мустафа-ханом совершает поход в Нуху. Однако в отличие от своего деда, который добился прочного и долгосрочного союза с воинственными джарцами, он вначале упустил это из виду и нухинский владетель в союзе с последними «разбил тех правителей по очереди и заставил удалиться оттуда».

В 1795 году Ага-Мухаммед-хан Каджар, победивший за год до этого в борьбе за шахский престол, начал агрессию на Кавказ. 12 сентября после двухдневной осады его войска заняли Тифлис. В течение нескольких дней город грабили и разрушали, насилуя и убивая мирных жителей, «не щадя даже мусульманского населения».

Дагестанские правители собрались на общий совет и, несмотря на внутренние противоречия и отсутствие единства, отказались признать над собой верховную власть Ирана. А Сурхай-хан II Гази-Кумухский призывал всех дагестанских владетелей выступить против жестокого агрессора.

Угроза захвата Ираном Закавказья и Дагестана противоречила интересам России, которая смотрела на весь Кавказ, как на свою собственность. В ноябре 1795 г. Екатерина II, несмотря на то, что ее помысли были направлены на подавление революции во Франции, отправила рескрипт на имя командующего войсками на Кавказе, предприсывая охранять не только Грузию, но весь Ширван, включая г. Баку. В декабре 1795 года отряд генерала Савельева вступает в пределы в Дагестана. Сурхай-хан Гази-Кумухский, уверенный в том, что можно и нужно сохранить независимость Дагестана и призвал дагестанских владетелей выступить и против России. Однако его призыв был принят только юным Шейх-Али-ханом Дербентским, сыном Фат-Али-хана Кубинского, ставший правителем Дербента и Кубы в 1790 г., тринадцатилетнем возрасте.

Тем не менее, российские власти сочли, что одного отряда Савельева недостаточно и в апреле 1796 года отправили в Дагестан экспедиционный корпус генерала В.А. Зубова при 100 орудиях. Авангард русских войск под командованием генерал-майора Соболева «вместе с шамхалом Мухаммадом, уцмием Рустам-ханом и Рустамом — казием Табасаранским… пришел в Каякент и отправил посланника, требуя покорности от Шейх-Али-хана, сына Фатх Али-хана, повторившего год назад обет подданства Российскому правительству». И надо сказать, что российское правительство со времен Петра I рассматривало дербентских владетелей как своих подданных. Но Шейх-Али-хан решил оборонять Дербент и обратился за помощью к Ага-Мухаммед-хану, турецкому султану, ханам Гази-Кумуха и Хунзаха. Однако Ага-Мухаммед-хан сослался на то, что «войска утомлены и с российскими драться не смогут». Турецкий султан ограничился призывом к решительной борьбе с русскими, уверяя дербентского хана в том, что иначе он будет отсранен русскими от власти и станет у русских «свинопасом». Нуцал Хунзахский Ума-хан, наоборот, вел переговоры о подданстве с русским главнокомандующим. Только Сурхай-хан Гази-Кумухский стал одним из самых ярых организаторов антирусского сопротивления.

Шейх-Али-хан вместе с владетелем Кюра и Гази-Кумуха Сурхай-ханом II собрали около 20 тысяч конных и пеших воинов и решили напасть на русский лагерь. Соболев отступил. Но подход отряда В. Зубова дал русским возможность не дать соединиться двум союзникам. Древний город сдался им. Им стала править сестра Шейх-Алихана прорусски настроенная Пери Джахан-ханум. Командующий решил продолжить продвижение на юг — на Кубу и далее Баку. Сурхай-хан, к которому при курьезных обстоятельствах удалось  сбежать Шейх-Али-хану прибыл в Алпан с 10-тысячным войском. В сражении при Алпане гази-кумухцы разбили отряд генерала Булгаковв. Но генерал вернулся в Кубу, усилил свой отряд и вновь направился в Алпан. В повторном сражении Сурхай-хан потерпел поражение. Селение Алпан было сожжено. Генерал Булгаков вместе с Хасан-ханом (братом Шейх-Али-хана, которому по просьбе Пери Джахан-бике был отдан престол Кубинского хана — Авт.) — со стороны Кубы, а Соболев — со стороны Дербента пошли к реке Самур против Сурхай-хана II, чтобы взять его в тиски. В поддержку русских шамхал оправил своего сына Мехти-бека «со значительным отрядом», уцмий и табасаранский кадий также «явились туда со своими отрядами». Сурхай-хан был вынужден изъявить покорность российским властям. 1796 г. весь Ширван, все левобережье Куры изъявило покорность России. Однако после смерти Екатерины II 6 ноября 1796 г. кавказская политика России круто изменилась.

В 1798 году Нух-баг, сын Сурхай-хана II, направился в Кубу, правление над которым, по Пери Джахан-ханум, было передано ее брату Гасан-аге вместо отстраненного русскими властями старшего брата Шейх-Али-хана. Прибыл Нух-баг к городу в ночное время. Он назвался Гасан-агой и признался в подлоге только после того, как вместе со своим отрядом вступил в город. Чтобы вытеснить его оттуда Шейх-Али-хану пришлось нанимать 10-тысячное войско койсубулинцев и акушинцев за приличную плату.

В дальнейшем среди многочисленных сражений непокорного Сурхай-хана II красуется только одна блестящая победа, одержанная его средним сыном Халид-багом, талантливым полководцем, в Джаре совместно с союзниками гази-кумухских ханов джарцами над карательным отрядом генерала Гулякова, погибшего в ходе двухдневного боя. В остальных сражениях хан потерпел поражения. Из тридцати лет правления 25 лет (с 1796 по 1820) этот удивительный живчик умудрялся ускользать от цепких рук русских генералов и продолжал воевать против России. Ни одна из мусульманских стран не помогала ему силой, а персы отделывались от него денежными подачками.

В начале ХIХ века роль главным организатора антирусских выступлений взял на себя Сурхай-хан II Гази-Кумухский. Персы привезли 30 тысяч червонцев, для того чтобы нанять дагестанцев. Щедро раздавая деньги и подарки, Сурхай-хан II, собрал отряды. Однако войска Аббас-Мирзы потерпели поражение на пути в Елисаветполь (Гянжа). Одновременно русские войска вступили в Дагестан и лишили ополчение Сурхай-хана возможности соединиться с шахскими войсками. Ограничившись некоторыми стычками с русскими, Сурхай-хан увел свои войска обратно в Дагестан.

Шейх-Али-хан обратился за помощью к Сурхай-хану Гази-Кумухскому и персам. Собрав войска, Сурхай-хан двинулся в Кубинское владение. В ноябре генерал Булгаков выступил из Баку с отрядом войск для приведения Сурхай-хана Гази-Кумухского в верноподданство российскому императору. Прежде чем начать военные действия против горцев, уже стоя наготове с войсками у кубинского селения Цейхур, Булгаков отправил к хану письмо предложением принять верноподданства на что хан ответил, что ни его предки, ни он сам никогда никому не были подданными, что никому ни в чем подобном не присягали, что теперь с детьми и со всем владением вступает подданство российскому престолу. Но просил на время освободить его от заключения договора. От идеи построения русской крепости на территории Гази-Кумухского ханства Сурхай-хан II также отказался.

Булгаков еще раз отправил послов. Так они переговаривались между собой довольно долго. Булгакову очень хотелось наказать хана, однако двинуться в горы не решился. Сообщение же о том, что Сурхай-хан II изъявил преданность через посланников, не подтверждается. Вот так, не решаясь начать боевые действия, наконец, противники разошлись.

В апреле 1811 г. Сурхай-хан Гази-Кумухский, Шейх-Али-хан, Хасан-хан, сын Али-Султана Дженгутайского, акушинцы объединились, чтобы вступить в Кубинскую провинцию. Однако выступить решились горцы только осенью, когда сумели собрать войско. Ополчение направилось в Кубинское владение.

6 ноября 1811 г. у местечка Цейхур Кубинского владения горцы одержали победу над войсками генерал-майора Гурьева, вынудив его отступить. И Кубинская провинция за исключением города Кубы и деревни Цейхур, в которой укрепились русские, снова перешли под власть Шейх-Али-хана. Отряды горцев пополнились ополченцами Хасан-хана Дженгутайского и Султан-Ахмеда Аварского и атаковали русские войска.
20-22 ноября 1811 г. у деревни Росток между царскими войсками и отрядами горцев происходила битва, носившая упорный характер. Чаша весов склонялась в пользу горцев. Однако подошедший на помощь правительственным войскам отряд генерал-майора Хатунцова решил ее исход Отряды Нух-бага и Шейх-Али-хана были разгромлены. Шейх-Али-хан скрылся Гази-Кумуха в сел. Сумбатль Гази-Кумухского ханства. В бою пал кадий Акушинский Абу-Бакар. Сурхай-хану был предъявлен ультиматум — подписать трактат с Россией и выдать бывшего кубинско-дербентского правителя Шейх-Али-хана. Хан отказался выполнить условия русских властей и Хатунцов продолжил преследование горцев в Кюре. Сурхай-хан и Нух-баг «соорудили окопы и укрепились» в селении Шахи-кент. Хатунцов двинулся на кюринские владения, предварительно склонив сторону Аслан-бага, сына Шахмардана, бежавшего от своего дяди Сурхай-хана в Турцию.

Горцы проиграли бой у Шахи-кента и вынуждены были быстрым маршем удалиться в горы. Хатунцов преследовал горцев. Для прикрытия отступления основного отряда в небольшом крепостце перед Курахом русские войска были встречены небольшим отрядом из 39 бойцов под командой Чупана из Хойхи и Акая из Вирати. До последнего патрона, до последнего вздоха защищали горцы это укрепление. Однако и Хатунцов не стал вступать в Гази-Кумухское ханство.

В 1820 г. ермоловский генерал Мадатов начал прямую атаку Гази-Кумуха. Отряда Халид-бага, погибшего в самом начале сражения, были разбиты. Сурхай-хан был окончательного изгнан из своего владения и дальнейшие попытки престарелого хана восстановиться на троне своих предков потерпели неудачу. Это по существу было последнее сражение лаков за свободу.

До Аслан-хана гази-кумухские ханы стремятся заручиться поддержкой более дальних завоевателей, следовательно, менее опасных врагов, в борьбе против ближних, которых они считают реальными врагами, и довольно успешно справлялись с поставленной задачей. Но поражение Сурхай-хана II, проигравшего под напором несопоставимо превосходящих сил, вынудило его последователей круто изменить внешнюю политику. Хотя и не перестававший мечтать о создании самостоятельного государства Аслан-хан окончательно принимает прорусскую ориентацию, что дает преимущество в борьбе против дяди.

Однако несколько сот добровольцев под командованием одного из самых храбрых наибов Шамиля Бук-Мухаммада, а также Башир-бага, его сына Абдурахмана, бывшего даже одним трех мудиров имамата, слепого Мухаммада Гуйминского и других участвовали в войнах Шамиля на стороне имама. Но это участие не приняло общенациональных размеров.

А в 1858 г. после смерти Агалар-хана лакское государство перестало существовать. Весьма символично то, что провидение поручило С.И. Габиеву, по национальности лаку, воссоздать государственность в Дагестане, что было подтверждено изданием декрета ЦИК РСФСР 20 января 1921 г. Свой тысячелетний этатистский опыт лаки перенесли на преданное служение Российскому государству.

Это служение выразилось в чрезвычайном высоком в процентном отношении (19,3 %) участием лаков в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.), большая часть которых пошла на фронт добровольно. Героями Советского Союза стали Гаджи Буганов, Рамазан Кузнецов (Устаров), Цахай Макаев, Ризван Сулейманов, Якуб Сулейманов, а грудь Ахмед-Хана Султана украшали две звезды Героя Советского Союза. Сражались лаки против фашизма и за пределами Советского Союза. Боевыми орденами Французской Республики награжден Гусейн Кушаев, Итальянской Республики – Гасан Камалов. Высшим орденом Польши «Виртути Милитари» награжден «бог рельсовой войны», кавалер ордена Ленина Сунгур Акаев. Восьмерым лакцам присвоены звания войсковых генералов: Минкаилу Халилову, Ахмеду Сулейманову, Салиху Халилову, Вячеславу Халилову, Исе Пирмагомедову, Эфенди Махмудову, Льву Кунбуттаеву, Иманали Штанчаеву.

Мы гордимся тем, что отсюда вышли известные ученые, строители, композиторы, архитекторы и т.д. Их очень много. Назовем лишь некоторых из них — народный артист СССР, лауреат Государственной премии профессор Мурад Кажлаев, лауреат Ленинской премии, выдающийся физик-ядерщик Амир Амаев, член-корреспондент Российской академии наук, почетный член Американского общества востоковедов, лауреат Государственной премии СССР Мухамед Дандамаев, народный архитектор СССР, действительный член Международной академии архитектуры, лауреат Государственной премии СССР Абдулла Ахмедов, заслуженный изобретатель СССР, внесший огромный вклад в развитие отечественной ракетной техники и артиллерии, лауреат Государственной премии СССР Эфенди Чалавиев, директор Института археологии Российской академии наук, член-корреспондент РАН, лауреат Государственной премии СССР Рауф Мунчаев и др.

Лакцы особо гордятся своим земляком — Героем СССР, летчиком-космонавтом, ныне депутатом Государственной Думы России Мусой Манаровым, который по продолжительности пребывания в космосе занесен в Книгу рекордов Гиннесса.

Примером для подражания, знатоком своего дела был Гази Хинчалов из селения Унчукатль, который стоял у истоков садоводства в районе. Его труд был отмечен орденом Ленина и Золотой Звездой Героя Социалистического Труда.

А когда в 1999 г. экстремисты напали на Дагестан в надежде отторгнуть от России, именно героизм жителей Новолакского района Республики Дагестан показал, что дагестанцы навеки связали свою судьбу с Россией. Навсегда сохранится в памяти народной подвиг новолакцев во главе Муслимом Даххаевым, вырвавших из окружения российских воинов, находившихся в районе. Два сына лакского народа Халид Мурачуев и Мутай Исаев посмертно стали Героями России.

Сулейман Мусаев, кандидат исторических наук. Из книги «80 лет Лакскому району: дорогой надежды к возрождению»