Тайна Дербентской надписи

Письменность самым тесным образом связана с историей и культурой народа. Именно благодаря древним памятникам письменности мы имеем сегодня довольно образное и относительно полное представление об исчезнувших племенах, народах, цивилизациях. И этим обусловлено пристальное внимание представителей различных наук — лингвистов, историков, археологов — к древним письменам, горячий и живой интерес общественности к заговорившим или все еще не дешифрованным письменным памятникам прошедших веков и тысячелетий.

В числе таких загадочных письмен до недавнего времени оставалось и письмо Кавказской Албании, пока в преддверии 2000-летия христианства известный грузинский ученый, профессор Заза Алексидзе не обнаружил в монастыре св. Катерины, известном как Синайская обитель, кавказско-албанские рукописи-палимпсесты, которые в настоящее время исследованы международной группой ученых-лингвистов, дешифрованы, прокомментированы и изданы. Ныне тайна албанской письменности раскрыта.

Но этому великому открытию в области албанистики предшествовали долгие поиски памятников албанской письменности, которые сопровождались реальными и мнимыми открытиями, остроумными предположениями и безуспешными попытками дешифровки, откровенными фальсификациями и околонаучными спекуляциями.

Первым письменным памятником, принятым за образец албанской письменности, была хорошо известная так называемая Дербентская надпись (рис. в), которая до последнего времени оставалась недешифрованной, неразгаданной и в большой мере загадочной, так как со времени ее открытия, около 120 лет назад, никто из специалистов в ХХ веке ее не видел.

Эту надпись впервые издал в своей книге «Страна Алуанк и ее соседи» (1893) епископ Макар Бархударян (1832—1906), бывший в 1889—1892 годах проповедником кафедрального собора Шамахи, а в 1895—1896 годы руководил Шамахинской епархией. По его данным, надпись располагалась «на башне Б, на северной стене с внешней стороны, в саду П. Андреаса Закаряна». Нужно сказать, что наряду с церковной и церковно-педагогической деятельностью Бархударян занимался также плодотворной литературной, научной и краеведческой работой. Среди его трудов историко-географического характера особую ценность представляют книги «Страна Алуанк и ее соседи», «История страны Алуанк» (1902), «Арцах» (1895). Он желал «своими глазами увидеть расположение страны, руками ощупать все памятники старины, внимательно проверить эпитафии, говорящие и безмолвные камни, стоячие и разрушенные постройки…». Конечно же, исторические памятники Дербента не могли пройти мимо взора историка и краеведа. Так называемая Дербентская надпись была обнаружена им, по-видимому, в 1889—1892 годы. Он же выдвинул предположение, что эта надпись, включающая десять знаков, представляет «буквы албанского письма» и «имеет связь с формами месроповских древних букв».

В 1896 году эту надпись переиздал архиепископ Месроп Смбатян (1833—1911), который был главой Шамахинской епархии в 1883—1895 годах. По всей видимости, информация о надписи и ее рисунок ему были предоставлены Бархударяном. Смбатян, будучи любителем старины, краеведом, собирателем древних памятников письменности (ассирийских, урартских, древнеармянских), членом Московского Императорского археологического общества, в поисках памятников древних надписей, в том числе албанских, побывал в различных местах Ширвана. Возможно, он также видел эту надпись, будучи с визитом в Дербенте. В своей книге «Описание древностей Шемахинской епархии» он почти буквально повторяет сведения о ней, ранее приведенные Бархударяном. И он также принял ее за албанскую.

Дербентская надпись впоследствии неоднократно издавалась специалистами, и ни один из них не поставил под сомнение ее подлинность, хотя взгляды на ее этнокультурную принадлежность были различны. Так, профессор Р.А. Ачарян еще в 1928 году проницательно полагал, что здесь мы имеем дело с видоизмененными куфическими буквами. Позднее (в 1935 году) лингвист Д.П. Карбелашвили предположил, что «язык надписи, действительно, остается неизвестным, но нетрудно в ней опознать грузинские и армянские заглавные буквы церковного письма». Профессор А.Г. Шанидзе, не соглашаясь с мнением Ачаряна, отмечал, что буквы албанского алфавита из эчмиадзинской рукописи №7117, выявленной в 1937 году, и литеры Дербентской надписи «настолько разнятся между собой, что без натяжки ни одной албанской буквы нельзя признать идентичной с какой-либо буквой надписи. Поэтому читать ее посредством нашего ключа нельзя». А в 1959 году К.В. Тревер включила эту надпись в список сомнительных албанских надписей в своей капитальной монографии о Кавказской Албании.

Тем не менее некоторыми исследователями были предприняты попытки ее дешифровки и прочтения. Так, например, С.Н. Муравьев, осуществивший поиск надписи в 1980 году и полагавший, что она была воспроизведена неверно и ее следует читать в перевернутом виде, предложил свой перевод на основе удинского языка — «Ограда ворот», что синонимично среднеперсидскому Дарбанд.

Недавно немецкие лингвисты Й. Гипперт и В. Шульц в своем фундаментальном издании «Кавказско-албанские палимпсесты Синайского монастыря» (2008) вновь издали Дербентскую надпись и указали, что она чрезвычайно отличается от аутентичных албанских текстов и «не может интерпретироваться на основе кавказско-албанских палимпсестов», но, тем не менее, представили возможные варианты ее транслитерации и транскрипции на основе албанской графики. Наконец, в том же 2008 году молодой грузинский языковед Р. Лолуа, проанализировав графику этой надписи, вновь высказал сомнения не только в том, что это образец албанской эпиграфики, но и в самом существовании надписи.

Публикация этой надписи такими авторитетными людьми, как Бархударян и Смбатян, увлеченно занимавшимися научно-краеведческой работой, не вызывала сомнений в ее адекватном воспроизведении ими. Тем более, что информация М. Бархударяна и М. Смбатяна создает впечатление, что они оба (возможно вместе) видели эту надпись. Действительно, знаки этой надписи имеют близкое графическое сходство с капитальными (заглавными) буквами и армянского, и грузинского, и албанского алфавита, но не являются таковыми. Это породило легенду о так называемой Дербентской албанской надписи, которую неоднократно пытались обнаружить в наше время.

Поисками этой надписи занимались и авторы статьи, обследовавшие буквально каждый камень северной оборонительной стены города. В 1990-х годах эти поиски проводились в рамках выявления и изучения знаков строителей и среднеперсидских надписей Дербента середины VI в. Тогда в ходе проведенных работ были открыты несколько ранее неизвестных среднеперсидских (пехлевийских) надписей и несколько сотен знаков — своеобразных «автографов», вырезанных на стенах города, которыми строители удостоверили свое участие в «стройке века» — в возведении, говоря словами Мовсеса Каланкатваци, «великолепного сооружения между морем Каспийским и горами Кавказа». Помимо памятников среднеперсидской эпиграфики на оборонительных стенах были зафиксированы и ранее неизвестные средневековые арабские надписи.

Среди них особый интерес представляет куфическая надпись (рис. а), обнаруженная в 1996 году недалеко от ворот Даш-капы на наружном фасаде северной городской оборонительной стены. Надпись расположена на высоте около 3,5 м на узком длинном камне размером 95х18-21 см. Надпись фрагментарная, вырезана в высоком рельефе, занимает почти все поле камня. Судя по качеству резьбы, пропорциям геометризованных букв и слов, надпись выполнил профессиональный резчик-каллиграф (араб. хаттат) по камню.

Как известно, куфическое письмо использовалось для переписывания, воспроизведения священных религиозных текстов, сур, изречений Корана. Данная надпись не представляет исключение. Ниже мы представляем перевод и определение этой надписи, сделанный профессором Амри Шихсаидовым и научным сотрудником Н.А. Тагировой (отдел востоковедения ИИАЭ ДНЦ РАН). Перевод: « …со]н. Ему принадлежит то, что на небесах…».

Данная надпись представляет собой фрагмент суры 2 («Корова»), аята 255, известного как «Престольный стих»: «Аллах — нет божества, кроме Него, живого, сущего. Не овладевает Им ни дремота, ни сон. Ему принадлежит то, что на небесах и на земле». По своим палеографическим данным надпись датируется XI—XII веками, возможно — X—XI вв.

По всей видимости, каменный блок с данной надписью представляет собой часть архитектурного декора — крупного эпиграфичного фриза, украшавшего какое-то недошедшее до нас монументальное культовое здание Дербента (араб. Баб ал-абваб) X—XII вв., скорее всего, мечеть или высокопочитаемый зийарат. Следует отметить, что «Престольный стих», считающийся одним из самых значимых и описывающий Личность Всевышнего, часто изображался на стенах и порталах мечетей. Данная надпись является важным памятником арабо-мусульманской эпиграфики и искусства резьбы по камню, документирующим наличие в городе монументального культового мусульманского здания и развитый характер такого вида средневекового ремесленного производства и декоративно-прикладного искусства как художественная камнеобработка. Нынешнее местонахождение и положение надписи — в кладке северной городской стены, в перевернутом положении, на участке, подвергавшемся перестройке — указывает на то, что она была использована вторично в качестве строительного камня во время ремонтных работ на данном участке укреплений не ранее XII века.

К сожалению, мы не знаем и, очевидно, никогда не узнаем, какое конкретно сооружение украшала эта надпись. Можно строить только предположения.

Здесь будет уместным напомнить, что восточнее расположения данной надписи, около северной городской стены, находятся остатки почитавшегося средневекового мусульманского культового объекта, известного под названием араб. Баб ал-кийама, тюрк. Кийамат-капы, перс. Дар-и Кийамат — «Ворота Судного дня». Этот памятник, выявленный и исследованный Дербентской археологической экспедиции в 2002—2004 годах, начал функционировать, как установлено раскопками, примерно в то же время, когда была создана вышеупомянутая арабская надпись. И не исключено, что она происходит именно из руин этого близ расположенного памятника. В 814 году хиджры при эмире Исфандийаре здесь было построено «благословенное здание», то есть мечеть или зийарат, о чем свидетельствует персидская надпись на оборонительной башне в этом месте. Возможно, именно это сооружение в виде кубического здания с куполом изображено на некоторых старинных рисунках Дербента.

«Ну а при чем тут Дербентская албанская надпись?» — спросит пытливый читатель. А при том, что только сейчас, спустя 15 лет после обнаружения описанной арабской надписи, было установлено на основании сличения двух надписей, что речь идет, без сомнения, об одном и том же памятнике эпиграфики. На приведенном нами рисунке ясно видно, что прообразом мнимой так называемой Дербентской албанской надписи, которую так долго пытались вновь найти исследователи, послужила реально существующая арабская куфическая надпись. Теперь можно уверенно сказать, что Дербентской албанской надписи не существует в природе, и можно только гадать, почему епископ Макар Бархударян неправильно скопировал эту надпись и принял ее за албанскую.

Очевидно, на это, с одной стороны, повлияло то, что надпись расположена на значительной высоте, что создало трудности и грубые искажения при ее копировании на расстоянии, «на глазок», с другой, тэр Макар, вероятно, не был знаком с куфическим письмом. Ну и, наконец, на святого отца, по-видимому, воздействовало страстное желание найти древние албанские письмена. Ведь епископ Макар Бархударян для своего времени был одним из лучших знатоков истории Кавказской Албании, и понятно его, неутомимого краеведа, стремление обнаружить памятники албанской письменности.