Первая столица Дагестана

Немногим лучше была жизнь чиновников, которых в городе насчитывалось до восьмидесяти. Квартира из 2—3 комнат обходилась в год в 120—150 рублей, отопление — 75, де еще за освещение. И семью надо кормить, В среднем на это уходило 360 рублей. Чиновник, получавший в год 550-600-рублей, кругом оказывался в долгах. А ведь нужны еще и питание, и приличная одежда, свежие газеты и журналы». А что уж говорить о трудовом люде! Вот что в январе 1902. года «писала газета «Новое обозрение»: «…Бедный человек, зарабатывающий в день 40—45 копеек, не будет иметь возможность даже в праздничный день приобрести кусок мяса. Бедных же у нас немало. Много осталось еще с лета, когда они работали на консервных заводах и в настоящее время ходят без работы».

Газета «Каспий» сообщала: «Нигде, кажется, не развито так пьянство на Кавказе, как в Шуре, Это что-то необыкновенное, из рада выходящее вон. Пьянство у нас по праздничным дням, как только рабочие карманы обогатится получкой монет, каждый считает нравственной обязанностью первым долгом посетить духан?

…Рабочие оставляют в духанах весь недельный заработок. Распились рабочие до того, что семейства их в буквальном смысле голодают.

…Страдают семьи рабочих, а вместе с ними и обыватели, часто подвергающиеся нападениям со стороны пьяных». Как ни покажется странным, но проституция в Темир-Хан-Шуре была развита в такой же мере, как и в центральных городах России. Неурожаи, голод, вымирание целых видов от различных болезней, ссылка в Сибирь мужчин за различные преступления при водили к тому, что некоторая честь женщин и девушек оказывалась на улицах областного центра».

Вот рассказ одной из таких несчастных:
«Когда умер муж, родители его выжили меня из дома, и я очутилась под открытым небом без всяких средств к жизни… Скиталась по городам до настоящего года. Живу теперь с двумя подругами, голодаю отчаянно. Пробовали было найти какую-нибудь работу, да не удалось… Мужья подруг были сосланы в Сибирь и там пропали без вести, видимо, во время побега».

Самые смелые и отчаявшиеся крестьяне Дагестана отправлялись а Темир-Хан-Шуру с жалобами на своих угнетателей. Приезжал или приходил такой горец в областной центр и оказывался в самых непредвиденных обстоятельствах. Прежде чем попасть к начальству, он должен задобрить стражу, писаря, деловода. Устная жалоба не принималась. А тут, рядом с ведомством, поджидает горемыку «сердобольный» человек с пером и бумагою. Любое прошение напишет, только давай деньги».

Как только в городской управе поднимался вопрос о безотлагательной необходимости водопровода, ответ всегда один: «Денег нет». Вырабатывались разные варианты. Местный инженер Даид-Бек, к примеру, предлагал взять концессию на проведение водопровода собственными средствами за 50-76 тысяч рублей при условии, если управа обеспечит расход среди населения 60 тысяч ведер в день. Вода должна была прийти в город по гончарным трубам, которые собирались уложить под землю к концу 1904 года. Но управа так и не решила, сумеют ли 12тыс. темирханшуринцев употребить столько воды.

А пока власти раздумывали, в кранах не было ни капли. Из-за отсутствия воды сгорел театр на улице Аргутинского (ныне ул. Ленина) у известного богача-мецената Х. Гаджиева.
Все это было в порядке вещей для областного города, где жили генерал-губернатор и вся военная и гражданская администрация Дагестана. А что говорить об остальных городах области!

Проведение электричества в Темир-Хан-Шуре имеет очень характерную предысторию. Военный губернатор Дагестана Г. Вольский в 1909 году объявил о необходимости перемещения учреждений в Петровск. Аргументы были такие: Петровск связан с Россией железной дорогой и стоит на берегу моря. Намерения Вольского потрясли богатую часть населения Шуры, а у петровцев вызвали ликование. Последние даже стали собирать деньги на строительство зданий для аппарата генерал-губернатора. Считалось, что с уходом неземных учреждений бывший областной центр станет «пустым пространством». На просьбу местных домовладельцев губернатор выдвинул требование: столица останется в Темир-Хан-Шуре, если «немедленно введут на главных улицах города… электрическое освещение».

И вот, чтобы удержать казенные учреждения в городе, просители совершили самообложение в виде 0,5 процента со стоимости имущества. Так был дан толчок освещению города. В том же 1909 году с торгов сдали работы по проведению электричества подрядчику Шафферу. По договору станция должна была дать ток в августе 1910 года. Срок этот прошел, а по городу были расставлены только 200 кривых, полугнилых столбов и построено абы как здание станции.

Ни машин, ни проводов, ни иного оборудования не было, рабочие с начала строительства не получали зарплаты. Машины для станции находились в Петровске, а перевезти их в Шуру запрещал начальник шоссейных дорог Дагестана, Оказывается, мосты на тракте Петровск-Шура строились с расчетом на предельный вес в 300 пудов, машины же весили гораздо больше.

В жалобе 140 горожан на имя губернатора, купивших акции будущей электростанции, прямо указывался виновник — городской староста Какаев, Но дело удалось замять.
Прошел еще год. Новые деньги спасли положение: машины были переправлены без приключений через мосты, Какаев вышел сухим из воды. Станция в 1911 году стала давать ток.

Темирханшуринские дельцы выиграли: город по-прежнему оставался центром Дагестанской области.

Булач Гаджиев