Дагестанский аул, увы, с каждым годом теряет свое неповторимое лицо. Если бы только архитектура, когда на смену плоской крыше пришел чердак с шиферным или современным покрытием! Потихоньку исчезает сам дух, тот уникальный этнический, архитектурный и фольклорный колорит, который отличал нас от иных цивилизаций и поселений планеты.
Урбанизация – характерное для эпохи капитализма сосредоточение материальной и духовной жизни в городах в ущерб развитию деревни. Так характеризует описываемую ситуацию словарь С.И.Ожегова. Я эту тенденцию год за годом отслеживаю на примере своего родного аула Тинди Цумадинского района. Помните, как в свое время наши партийные идеологи характеризовали коммунизм? Одна из составляющих этой, уже с уверенностью можно сказать мифической общественно-политической формации – это стирание грани между городом и деревней. Тогда это считалось хорошим признаком. Теперь же, когда такое «стирание» происходит, мы видим, что потихоньку безвозвратно теряем свое индивидуальное лицо во всех ипостасях: в сельском хозяйстве, в этнографии и даже в нравственном аспекте – на фоне поголовной исламизации идет, как ни странно, падение нравственного облика горца и горянки. Особенно это ощущается в городах. Эти симптомы не могут нас не тревожить.
Азан – главный мотив
Исламский бум наблюдается во всем мире, не только в постперестроечной России. А в дагестанских аулах – в особенности. В моем родном селе сегодня главный, извините за тавтологию, головной убор – тюбетейка, а доминирующий музыкальный мотив – азан в исполнении будунов со всех трех мечетей, призывающий к очередному намазу.
Разумеется, после тотального атеизма — это хороший признак духовного очищения, избавления от скверны и мощный позыв к добродетельной, богобоязненной и безгреховной жизни. За пределами аула как мои односельчане себя ведут, мне неведомо, но здесь, в горах, действительно тиндинцы вписываются в нормы шариата и исламских канонов. «Не убий, не укради, не возлюби жену ближнего» — эти общеконфессиональные заповеди соблюдаются, во всяком случае, насколько мне известно, ни одного случая их нарушения в последние годы не было. Имам мечети Гусейн-хаджи усердно выполняет возложенные на него обязанности, и сельчане им довольны. Но…
Но, пожив здесь несколько дней, невозможно не заметить, что жизнь идет уж слишком однобоко, а духовная ее сторона ограничивается лишь выполнением религиозных обрядов. Грустновато что-то. Когда здесь в последний раз побывали артисты Аварского театра, исполнители аварских песен, уже никто не помнит. Клуб и библиотека, которые раньше никогда не пустовали, заброшены. Великолепная тиндинская свадьба, которую играли три дня всем селом, предана забвению – ее заменил мавлид. А ведь один из хадисов пророка звучит так: молись, как будто умрешь завтра, и живи, как будто на земле пребудешь вечно!
Я говорил на эту тему с руководителем села Гусейном Магомедовым. Сложилось впечатление, что он эту проблему понимает и совместно с имамом мечети готов обсудить ее, чтобы бытие тиндинцев было более полнокровным и насыщенным.
Социальный портрет и геральдика
Честно сказать, я затрудняюсь сейчас написать социальный портрет тиндинца. В советскую эпоху все было ясно: сельская интеллигенция и колхозное крестьянство – учитель, чабан, доярка и механизатор.
Ну как теперь называть тех, кто регулярно совершает хадж, а в перерывах выращивает лук на равнине? О луке разговор у нас будет отдельный, потому что этот овощ «убил» знаменитую тиндинскую пшеницу.
Есть, конечно, на селе и интеллигенция: учителя, медики. Однако в ауле более семисот дворов, а если посчитать хутора и мелкие аулы, относящиеся к Тиндинскому сельсовету, то более тысячи. Как один из самых крупных аулов Нагорного Дагестана Тинди входил в так называемую «золотую десятку» имама Шамиля. Как видите, недостатка в людских ресурсах нет, но эти ресурсы заняты тем, чем Бог послал. Тучные отары исчезли, крупнорогатый скот тоже сдал свои позиции, поэтому сегодня на воображаемом гербе аула Тинди изобразить чабанскую ярлыгу, круг знаменитого здешнего сыра и не менее знаменитый в этих краях большой круглый пшеничный хинкал, было бы неверно. Главным геральдическим знаком на тиндинском гербе стал бы лук. Обыкновенный горький репчатый лук. Один популярный певец сочинил даже несколько строк относительно лукового ремесла здешних жителей.
Большой круглый хинкал
Так вот, оказывается, в одно время хунзахский хан отправил своих людей узнать, как и чем живут горцы в вольных обществах. Гонец, побывавший в Тиндинском вольном обществе, доложил хану:
— Я побывал в удивительном ауле Тинди!
— Чем же он удивителен?
— Там солнце восходит и заходит в пределах своих земель (действительно, территория Тиндинского сельсовета равняется Ахвахскому району – А.М.), там живут хорошие люди, и у них очень большой и круглый пшеничный хинкал.
Ключевое слово тут – хинкал. Дело в том, что аул раньше стоял на скалах, а все остальные угодья засевались пшеницей. Такой обширной пашни, как в Тинди, не было ни у кого в этих краях. В годы лихолетья тиндинский хинкал спас не одного горца от голодной смерти. Мало того, мои земляки умудрились завести пашню даже в ауле Аргвани нынешнего Гумбетовского района. У меня в редакции однажды был пожилой аргванинец. Узнав, что я тиндинец, он с укоризной сказал:
— Когда же вы приедете заниматься своей пашней?
Сейчас пшеницу на селе выращивают всего две-три семьи. Остальные заняты луком на равнине или еще каким-нибудь случайным заработком. Питаются здесь той же привозной сомнительной мукой, что и в городе. В последнее время участились смерти относительно молодых людей. Раньше редко кто умирал от сердечно-сосудистых заболеваний. Только в этом году скончались три нестарых мужчины, что называется, сидя в кресле. Не хочу делать каких-то конкретных выводов, но не может не сказаться на организме горца все, что сегодня сливают из разных концов света на наши рынки. Скажем, тот же самый лук сегодня «накрывается» китайским генномодифицированным чесноком. Где же логика?
Если тиндинцы сейчас начнут выращивать свою пшеницу и не менее известную раньше чечевицу (в одном стихотворении Р.Гамзатова она называется «тиндинская фасоль» — А.М.), то неужели продажа этих экологически чистых продуктов принесет меньше прибыли, чем лук? Мне уже приходилось писать о хуторе Ханаси, где много заброшенных угодий, а таких хуторов много, туда построены автомобильные дороги – то есть для пахоты можно использовать и технику; и если за это дело взяться с умом, благо, и мельница своя имеется, то можно возродить славу того самого «большого круглого» тиндинского хинкала!
А так он полностью утонул в луковом соусе. И это очень печально.
Дух Мачу-Пикчу
… Вот сижу я в своей тиндинской сакле, и вспоминаются лермонтовские строки: «Бедна сакля твоя, Хасбулат удалой…», потому что кругом руины: обваливаются сакли. Вот на моих глазах обваливается крыша старого дома Расула, коротающего свой век где-то в Хасавюртовском районе, крыша, которая мне служит двором. Как я к себе попаду в очередной свой приезд в родной аул?
Молодежь сейчас отстраивается на бывших пшеничных полях, обзавелась огородами и даже фруктовыми садами. Хорошо это или плохо? Раньше на селе был один тутовник и два абрикосовых дерева. Нынче же абрикосы, сливы и яблоки у тиндинцев свои, а не из Ботлиха. Хорошо, вроде. И все-таки уходит что-то неповторимое и самобытное.
Но есть и такие махачкалинские тиндинцы, которые во время отпуска приезжают сюда и приводят свои старые очаги в порядок, не хотят проиграть битву урбанизации и глобализации, хотят сохранить дух своих предков, как он сохранился в высокогорном городке древних инков Мачу-Пикчу в Южной Америке. Когда нашли «затерянный город» индейцев, там не было ни одной живой души. Но их непоколебимый дух, дух уникальной цивилизации сохранился в виде архитектуры.
Однако хочется, чтобы дух старого Тинди сохранился вместе с его обитателями. Как и всех других аулов нашего неповторимого края.
Комментарии к статье