Глобализацию, надуманную и реальную, можно сравнить с глобальным потеплением – и там, и там реальность сочетается с лукавством человека, привыкшего повелевать судьбами мира через мировую финансовую паутину, не уступающую своей всеохватностью другой паутине – Интернету. Нередко человеку приходится занимать круговую оборону, чтобы обезопасить себя от негативного информационного поля. Но…
Но есть для каждого человека уголок, где он может почувствовать свободу от мировых проблем и катаклизмов, вдохнуть не только животворящий воздух, не отягощенный выхлопами цивилизации, но и испить первородный источник, впитать силу, не позволяющую тебе потерять веру в себя и оптимизм, опустить руки перед ударами ниже пояса, коих в наш век хватает и на простолюдина, живущего в ветхом жилье, подлежащего сносу, и на олигарха, томящегося на нарах нашей российской тюрьмы, только-только начинающей обретать контуры цивилизованного места лишения свободы, но только не логики правового возмездия: он, олигарх, силится понять, почему его коллеги по неправедным миллиардам на свободе и гоняют по океану самые дорогие в мире яхты, а он, бедный, тянет срок от звонка до звонка.
Кто спорит, это тема для отдельного разговора. Но, слава Богу, есть на планете для каждого из нас, дагестанца, уголок, где вся эта суета остается за бортом – место, где ты родился. Оно освящено свыше. И потом ты там найдешь малыша, говорящего на твоем родном языке без «понимаешь» и «короче» и чем-то похожего на тебя самого в то далекое время, когда ты почувствовал себя жителем этой неповторимой планеты.
Кто-то родился в мегаполисе, как будущий биржевой маклер, кто-то на ранчо или в кустах чаппараля, как индеец, кто-то в знойной пустыне, как бедуин, а я родился в ауле
Тинди. Ахты, Акуша, Бежта, Казанище, Кумух или Хнов – у каждого из нас свой уголок, где твой отец выстрелом из ружья оповестил аул о рождении своего наследника. При рождении девочек пальба не поднималась – наши предки так решили: у каждой эпохи свой резон. Хотя, кроме ратного дела, самую трудную работу в горах выполняли женщины.
Моя мать, Жарадат, как и многие ее сверстницы, познала тяжесть вьюка свежескошенного сена на серпантине горной тропы и березовых поленьев из леса напротив села.
Однажды зимой в Тинди случилась бескормица. Скот мычал от голода. Отец мой, бывший секретарь и председатель Тиндинского сельсовета, в это время строил Братскую ГЭС. Мать снарядила нашего длинноухого помощника по кличке Къощок в путь и, взяв меня с собой, двинулась в сосновый лес на Богосском хребте. Ободрали по колено в снеге с сосен хвою, которую потом скормили голодным и отощавшим коровам. Вы когда-нибудь пили горькое, с привкусом сосновой хвои молоко? А мне доводилось…
И на днях, в январские дни, глядя на тот лес за рекой Кита, я вспоминал пору 50-летней давности. Обычно в Тинди я уезжаю летом, а в этот раз решил зимой, чтобы свезти туда вещи и слегка обжить свою саклю, которую подремонтировали мои друзья Гаджимагомед и Расул. После махачкалинской затянувшейся непогоды оказаться под ослепительной синевой неба и белизной снега на вершинах – это, поверьте, бальзам на душу суетящегося горожанина. И воспоминания…
Воспоминания эти не только ностальгические, но и исторические в смысле развития села. Я всегда боялся, что Тинди, как и другие маленькие аулы когда-то Тиндинского вольного общества, окажется в руинах и обезлюдеет. Надеюсь, что эти опасения напрасны. Развитию горного аула Дагестана руководства республики и Федерального центра оказывают постоянное внимание. Это не только отличные горные трассы, но и другие удобства, уравнивающие в своих социальных правах горца и горожанина. В этой связи рекомендую прочитать материал в нашей газете от 30.01.10 «Газификация: продолжение следует. Голубое топливо идет в горы». Выполнение этого проекта видно, что называется, невооруженным глазом: на обочинах дороги Ботлих-Агвали лежат штабеля стальных труб, которые постепенно выстраиваются в газопровод.
Так вот, гляжу с крыши старой соседской сакли на мечеть, равной которой тогда, в ХVII веке, не было. Она, уже отремонтированная, и сейчас впечатляет: с пятиэтажный дом, не считая высоченного минарета. Мечеть была самой крупной в этих краях, значит, Тинди в то время занимал видное геополитическое положение, объединяя вокруг себя около 15 аулов, жители которых говорили на одном языке. В те 50-е годы прошлого века, несмотря на запрет, на селе умудрялись в месяц Рамазан посещать мечеть для молитвы.
Бабушка Написат однажды вечером взяла с собой и меня, семилетнего сорванца, который только и знал, что по скалам лазить. Запомнилось…
И вот через череду лет я заглянул в этот символ старого Тинди. Благо, шел пятничный намаз. Тиндинцы, в основном молодые и среднего возраста люди, обратились к Аллаху, признавая его Всевышним и единственным Создателем всего сущего во Вселенной, Милостивым и Милосердным. И я вспомнил, как я, когда-то атеист на школьной парте, постепенно пришел к пониманию Творца, сотворившего этот прекрасный мир и в том числе мой аул, тот самый уголок, где ты родился, и присоединил свою негромкую молитву к молитве своих односельчан…
Там, где ты родился… Очень хотелось бы, чтобы те наши дагестанцы, которые погрязли в рутине ненасытного накопительства и сведения счетов из-за угла со своими политическими, иными противниками и соперниками, бросив все дела, заглянули в тот самый заветный уголок, — может быть, в ином направлении потекут у них мысли? Может быть, такие скоробогачи поймут, что грешно строить и благоустраивать мечети на сомнительные деньги, надеясь на снисхождение Всевышнего Аллаха к их грехам? Я горжусь тем, что в моем родном уголке Тинди и главная, и остальные мечети обустроены и построены на честно заработанные деньги – хIалал. Тиндинские ребята также безвозмездно восстановили верхнюю мечеть, при этом полностью сохранив старую архитектуру.
Конечно же, хотелось бы, чтобы религиозные традиции, получившие сейчас мощный импульс, не подавляли, а сосуществовали со светскими традициями и учреждениями – школами, библиотеками и клубами. Жена моего друга Расула, начальника ГМС «Сулак-Высокогорная», Хати пожаловалась мне на ограничение поля зрения – это первый признак глаукомы. Глаукому сейчас лечат. Но ограничение мировоззрения на окружающий нас мир ничуть не лучше. Ничего плохого не было в том, что когда-то киномеханик Хуч-Абдула крутил патриотические фильмы «Звезда», «Это было под Ровно», на кавказскую тему – «Фатима» и очень много других фильмов, которые не звали нас в притоны.
Гораздо хуже, когда где-то (слава Аллаху, не в Тинди!) рядом с мечетью уживается бардак, на фасаде которого значится «Сауна», «Массажные услуги» и т.д.
И еще. Ничего плохого не было и в художественной самодеятельности: тиндинцы пели хорошие новые и старые песни, плясали лезгинку, в том числе и тиндинскую, которую моя другая бабушка, БатIити, исполняла мастерски. И ничего плохого также нет в старом тиндинском обрядовом празднике «Кьаба», который олицетворяет зимнее солнцестояние.
Запомните походную инструкцию для агрессоров и варваров: «Отнимите у народа его культуру, и он перестанет существовать как самостоятельный этнос». Следовательно, попадет в рабскую зависимость. Пример? Исчезнувшие под ударами алчных нечестивцев цивилизации.
Там, где ты родился… Там, где ты родился, теперь родились и растут красивые дети. И, дай Аллах, чтобы твой опыт, помноженный на их юные помыслы, приносил нам только радость.
с.Тинди – г.Махачкала.
Комментарии к статье