Тинди
Поделиться
25 Сен 2009 г.
Почему дагестанцы забыли об аварских землях Цора, аварских и лезгинских землях Чара? Почему мы сегодня закрываем глаза на массовые нарушения прав и свобод этнических дагестанцев в Грузии и в Азербайджане? Также мы должны сегодня пересмотреть историю самого Дагестана, где неоднозначно освещены роли и заслуги всех обществ в успехах и провалах Кавказкой войны.
Надеюсь, что данная статья тоже прольет свет на эту темную страницу истории Дагестана.
Пленение Шамиля, поражение горцев в восстании 1877 года, установление Советской власти в Дагестане, коллективизация и репрессии 30-х годов способствовали не только уничтожению исторического фактического материала, но и порицанию принадлежности к потомкам борцов против царизма и Советской власти.
В годы Советской власти были уничтожены и сожжены не только мечети, но и историко-хроникальные документы, уничтожены целые селения, к числу которых относится и ГьундучIи — родина прославленных горских предводителей Каматла, Хучбара, Динга-Хаджи, Ихили, хромого Ражабдибира, Аличу, Аличул Магомеда. Под предводительством Хучбара и Каматла тиндалы, багулалы, чамалалы, ункратлалы внесли решающий вклад в разгром Надиршаха на Андалалских землях. Это Динга-Хаджи, Ражабдибир, Ихили, Аличу держали в постоянном страхе Картли-Кахетинских царей. Хунзахцы без тиндинских предводителей не совершали набеги на Грузию. Предводителю войск Аличул Магомеду посчастливилось поддержать борьбу всех трех имамов за свободу и независимость горцев.
Вспоминаю деда моего — Аличул Магомеда (нукера наиба Абдулазиза, мюрида Нажмутдина Гоцинского), который только в шестидесятых годах вернулся в родное село после раскулачивания и высылки. Он отрывками и с опаской рассказывал мне об отважных предках. Зачастую потомки горских предводителей, опасаясь гонений и репрессий, сами уничтожали исторические документы, замалчивали устные предания — вот почему фактический материал очень скудный.
Важные факты содержат сочинения дагестанских авторов ХIХ века на арабском языке, к числу которых относится и чудом уцелевшая «Хроника Иманмагомеда Гигатлинского», отрывком из которой я как благодарный потомок начинаю собирать сведения об Аличул Магомеде в связи с 200-летием со дня его рождения:
«В прошлые времена в Дагестанских округах проживали «предводители» (цевехъан), которые участвовали в священной войне. Это имело место еще до появления Шамиля. Из обитателей нашего западного края к числу таковых принадлежали Кадиласул Мухамад Гигатлинский, Аличул Мухамад Тиндинский, Кихка Цунтинский, Нурмухамад Гакоевский.
Эти великие предводители дагестанцев выросли на фехтовании и боевом боксе (КъирагI), подобно тому, как другие дети росли, не выпуская изо рта грудь матери. В «стране неверных» вели себя эти предводители подобно «свирепым хищникам — львам и барсам, которые рвут свою добычу, будучи голодными».
Кто же он, Аличул Магомед Тиндинский? Увы, сведения очень малы и разрозненны, и я решил осветить их в тесной связи с историей тиндинцев и историческими реалиями того времени.
По рассказам старожилов, Аличул Магомед родился примерно в конце сентября 1809 года в селе Тинди. Он был выходцем из знатного рода, который владел значительными земельными угодьями в селе Гьундучи. С детства он рос крепким, физически сильным и честолюбивым. В метании камня и в прыжках с места ему не было равных. У него была сильная тяга к образованию, учился он в медресе различных селений.
Впоследствии его учитель из Хуштада и имам селения Карата были инициаторами выбора Аличул Магомеда предводителем войск.
В 18 лет он был предводителем тиндинцев, в 19 лет он совершил хадж в Мекку. В 20 лет он стал предводителем почти всех обществ верховья Андийского Койсу.
Кахетию, Тушетию аварцы считали землей своих отцов, а набеги — заслуженным наказанием грузинам, осевших на аварских землях Цора. Вот характерная для тех времен цитата из хроники Иманмагомеда Гигалинского «… в тот год у чамалинцев, багвалинцев, тиндинцев было много трофеев из Грузии. Имаму был отдан хумус» (1/5 часть трофеев).
Есть предание, что в окрестностях Гьундучи спрятаны личные драгоценности Аличул Магомеда, в том числе трофейная золотая сабля Чавчавадзе(Гьассани ЧIачIабуз).
Набеги горцев причиняли беспокойство грузинским царям, и они попадали в зависимость в некоторых вопросах от предводителей горцев и желали мира с ними.
Примечательно в этом отношении письмо грузинского царя Ираклия к предводителю Динга-Хаджи Тиндинскому: «Пишем это письмо, желая тебе здоровья. Мы узнали, что ты хочешь жить с нами в дружбе и в братстве. Если это так, ты можешь с чистой совестью и с твоими людьми прибыть к нам для заключения мирного договора и заложить основы нашей дружбы. Если ты проживешь с нами в мире и дружбе, с нашей стороны ты увидишь только добро и братство» (рукописный фонд ИИЭЭ ДНЦ РАН)
Динга-Хаджи был бесстрашный вояка, предводитель войска, имел многочисленные отары овец, пашни, пастбища, имел четырех жен (историк Л.Лачинов, газета «Истина», 30 марта 2006 года). Также ему принадлежали угодья возле сел Унсоколо, Игали, Коло, Бекьи, Цатаних, Харачи и других.
Исходя из тиндинского названия можно полагать, что основателями этих сел были тиндинцы. Тиндинцы являются также основателями сел Гоцатль, Аргвани, Эчеда, Саситли, Инхоквари.
Также Динга-Хаджи был хозяином невольничьего рынка в селе Эрпели.
Отрывок из статьи Магомеда Омарова «Анкьракь» в журнале «Истина», 2005, №№113—125, с. 43—44.
«Летом 1830 года войска под предводительством Шаих-Шабана выступили на Белоканы.
Гамзатбег Гоцатлинский, который должен был выступить вместе с Шаих-Шабаном, опоздал и из Томурских сел развернул свои войска назад. В итоге Шаих-Шабан тоже вынужден был с потерями вернуться в горы.
В октябре того же года братья Гамзатбег и Мурадбег во главе объединенного войска из различных горских обществ выступили на Чар-Белоканы. Следом выступил и Шаих-Шабан.
В силу того, что местное население Чара поддержало горцев, начало кампании получилось успешным, но в связи с тем, что горцы подолгу стояли на одном и том же месте, их положение ухудшилось, а русским передышка помогла собрать новые силы.
Выпавший снег в ноябре закрыл перевал, отрезав пути для отступления. Чтобы открыть дорогу горцам, Гамзатбегу и Шаих-Шабану пришлось сдаться в плен русским.
В декабре того же года в Томурском обществе начали готовиться к очередному походу. Здесь также собрались мухаджиры из Чарских обществ, также собралось большое войско из общества Антлратля. С таким же войском прибыл из Богосса (Тинди) Аличула Магомед.
13 декабря из села Камилух Аличулав во главе объединенного войска выступил в поход. Прорвавшись через снежные Маалинские горы и Ахлимские леса, Аличулав овладел Белоканами. На следующий день русские попытались вернуть Белоканы. Бой продолжался до вечера. Усиленные попытки русских вернуть Белоканы не увенчались успехом, и они с большими потерями отступили. Аличулав тоже принял решение под покровом ночи вернуться в горы».
«Когда кафиры встали лагерем на горе Тохол с намерением завоевать КIур, алим Галбац из Карата обратился за помощью к имаму Шамилю, а также Чамалинским, Багвалинским и Тиндинским предводителям. Откликнулись гигатлинцы Кадиласул Мухамад и Кадихажидибир, Микаил из Гаквари, Бацханил Мухамад из Кванада и Аличул Муххамад из Тинди. Когда они прибыли с войском к ущелью Зоно, они там застали имама с каратинцами и андийцами. Там они переночевали. Наутро прибыли кафиры, завязался бой, который продолжался с утра до сумерек. Вечером горцы отступили. Имам всю ночь переживал неудачу, а наутро созвал предводителей своих войск и обратился к ним с речью:
«Братья мои по вере, джихад — не обязанность отдельно взятых людей, это обязанность всех совершеннолетних и умственно не отсталых мусульман. Эти кафиры — не только мои, они общие наши враги. Мне надоело отступать, скрываться, кружиться и я прошу вас ради Аллаха высказаться, и если кто устал от джихада, кто не может без тепла домашнего очага, расходитесь. Я обойдусь и без вас, к лишениям мне не привыкать».
Алимы заговорили о мире — кто допускал мир с кафирами, кто с ханом аварским. Имам попросил высказаться Кадиясул Магомеда:
«Не хотел прервать алимов, но скажу. Прежде всего — хозяин дома знает лучше всех, что творится у себя дома. Во-вторых, нить ислама никогда не порвется, как бы она не утончалась, а военные действия всегда протекают, отступая и наступая».
Выступивший следом Галбац Каратинский сказал: «Мы не сможем заставить замолчать кафиров и их последователей мунафиков, кроме как этим кинжалом» — и прочитал аят из Корана: «Вы не отступайте от верного пути, вы не жалейте и вы будете лучшими муминами».
Имам воодушевился, и было решено продолжить джихад.
Кафиры уже захватили Местерух, Тукида, Ингердах, Рацитли, Цолода и встали лагерем в Чабакури. Со слов Шамиля, когда он приказал в этот день выступить только тем храбрецам, которые воевали в бою при Зоно, кто-то с силой взял его за затылок: «Мне удалось разглядеть его — это был высокий, смуглый, с большим носом и блестящими глазами человек который произнес: “Эй, гимринец, ты принимаешь нас за детей, захотел — кинул в бой, захотел — нет”». Сказав это, он, как дикий зверь, кинулся на врагов. Имам поклялся, что не было у него зависти ни к чему, как к ловкости, силе и мужеству Аличул Магомеда, а еще имам добавил, что в этот день один Аличул Магомед и все остальные воины были равны в бою. Бой развернулся в центре села, сверху спустились кафиры, снизу верх поднялись мусульмане. Предводитель кафиров проклятый Ахмадхан выкрикивал: «Убейте мусульман!». Имам ему ответил: «Сегодня не то, что вчера, видишь, как гаснут звезды, когда солнце поднимается». Кафиров перебили, а некоторые спаслись бегством. Имам с войском вернулся в Карата».
«В то же время сторонникам имама Шамиля удается поднять горцев на борьбу с врагом.
Под предводительством Аличул Магомеда из Тинди объединяются все общества верховья Андийского Койсу. Ему удалось объединиться с восточными Аварскими обществами и койсубилинцами под предводительством Алибега и Сурхая-Кади. 16 июня объединенные силы горцев, переправившиеся через Аварское Койсу, спешно атаковали укрепление русских в селе Ашильта, а также левый фланг русских, расположившийся на Бетлинской горе. В этой битве русские потеряли 140 солдат убитыми и ранеными. Тяжело были ранены также Аличул Магомед и Сурхай-Кади».
«10 июня генерал Фезе, взяв Ашильта, направился на Ахульго. Три дня продолжалась пальба пушек, но ощутимого результата не было, так как горцам удалось спрятаться по ущельям и в защитных сооружениях. Генерал Фезе решил построить мосты и перетащить пушки, но прибытие на помощь Аличул Магомеда отвлекло Фезе от Ахульго. До вечера он выдерживал натиск Аличул Магомеда. Вечером Фезе отступил в сторону Шура, потеряв убитыми 170 солдат.
В конце февраля Аличулав прибыл в Карата и перебил там сторонников Ахмед-Хана. Ахмед-Хан попросил у Сардара помощь. В Карата обратно была отправлена усиленная экспедиция генерала Фезе. Аличул Магомед также начал собирать войско в Карата, на помощь Аличулаву с гидатлинцами пришел имам Шамиль.
Когда Шамиль обосновался на горе Инчара, Аличулав на горе Арижу, генерал Фезе, расположив против Шамиля 2 батальона солдат Лабинцева и милицию под предводительством Ахмед-Хана, сам двинулся с двух сторон с остальным войском на Аличул Магомеда и отбросил его с горы. Не смогли помочь и багулалы, которые защищали село Инхело. Шамиль с ожесточенными боями рвался через батальоны Лабинцева на помощь Аличул Магомеду, но прорваться он не смог, хотя нанес ощутимый урон противнику.
В конце концов было заключено перемирие Аличул Магомеда и Фезе, который отступил к Хунзаху. Шамиль отступил к Чирката, Аличулав остался в Карата».
«В этом году было окружено русскими войсками Ахульго, где находился имам и его семья и мухаджиры. Имам приказал защитить Ахульго. Ему ответили Хириясул Алибег Ахбердил Муххамад, Колоса Сурхай и Аличул Магомед из Тинди. Они сказали: «Мы защитим Ахульго, мы призваны (обязаны) отдать жизни в деле спасения мусульман». И они начали строить оборонительные сооружения. Кафиры начали обстреливать из пушек все защитные сооружения Ахульго, но защитники Ахульго мужественно отражали их атаки, они были готовы умереть шахидами.
Генерал Клюк (Клюге), увидев упорное сопротивление горцев, предложил мир, потребовав в заложники сына имама Шамиля Джамалудина и племянника Гамзата. Аличул Магомед отговаривал имама отдавать заложников и принять мир. Он не верил русским, предлагал вырваться из Ахульго и самим напасть. Укрепление Ахульго и подготовку его к обороне Аличулав считал стратегической ошибкой Шамиля. Он был сторонником молниеносных и неожиданных нападений на врагов с захватом пленных для обмена, продажи и использования как рабочей силы. Аличул Магомед и другие ушли с Ахульго, не веря в перемирие с русскими. С этого момента основательно разрываются отношения Аличул Магомеда и имама Шамиля. Аличулав прожил почти 20 лет в Белоканах. «Взяв Белоканы, Аличулав проживал там вместе семейством Муртазали» (Ахмадулмухтарил Магомед. «Сатрап», часть II)». Аличулав имел в Белоканах жену и детей, к сожалению, сведения о наследниках в Белоканах нет.
Примечательно то, что почти через 20 лет Аличулав возвращается к имаму, когда он готовится к обороне Гуниба. Мы не знаем, что подтолкнуло Аличул Магомеда к такому шагу: доказывал ли он опять губительность оборонительной тактики или хотел поддержать имама в тяжелые дни — но тщетность усилий мы видим из его отчаянного шага, когда он предпочел смерть шахида позору плена. Привожу отрывок из книги М. Газиева «История села Тинди»:
«По рассказам старожилов, выбравшись из осажденного Гуниба, по пути в Чечню в село Тинди прибыл хромой Беноса Байсунгур. По его рассказам, Аличул Магомед и он не были согласны с решением Шамиля прекратить борьбу и сдаваться в плен русским, и они закурили табак, сидя за огромным валуном. Шамиль разозлился, увидев, что за валуном кто-то закурил, нарушив его запрет. Увидев приближающегося Шамиля, Аличул Магомед с места прыгнул на валун, а Беноса Байсунгур остался на месте, так как он был без ноги.
— Это что за новость, Аличулав? — спросил Шамиль.
— Я не девка легкого поведения, генуса Шамиль, выполнять все твои прихоти, — сказал Аличулав и прыгнул на стену, отделяющую русских от мюридов, а оттуда на штыки русских, держа наготове кинжал, читая такбир. Здесь Аличулав нашел свою смерть».
Говорят, увидев эту картину, Шамиль сказал: «Кому-кому, но тебе можно было курить, Аличулав». Место захоронения Аличулава остается неизвестным.
Хочу отметить, что во время избрания Шамиля имамом Дагестана и Чечни из 10 алимов-выборщиков четверо были из Цумадинского края, а решающее слово имел тиндинский имам Загалавдибир.
Также отметим, что предки имама Шамиля по отцовской линии были тоже выходцами из Цумадинского края.
Согласно данным, приводимым в книге Магомеда Гасаналиева «Сатрап», самый многочисленный отряд был от тиндинцев, а именно 700 человек, — примерно каждый двадцатый воин Шамиля — был от Тиндинского наибства. В самое тяжелое время после падения Ахульго к имаму, обосновавшемуся в Беное (Чечня), прибыла большая группа тиндинцев, чему имам Шамиль был безмерно рад (Исалмагомедил Хайдарбег с Хаджидада, газета «Голос Цумада», 1992 г., №90).
Шамиль давно собирался предпринять поход в Грузию, исполняя просьбы жителей Цунталала, Тиндала, отцы которых прежде были во вражде с грузинами. В Карата собрались все наибы Дагестана и Чечни… через 3 дня войско двинулись к селу Хуштада, а потом в Тинди, потом в Цунта.
Шамиль с войском прибыл к башне, что на горе по пути в Грузию. С этой возвышенности Шамиль послал своего сына Гази-Магомеда с семью тысячами на плоскость Грузии, а Даниэль-Султана с пятью тысячами послал к Шильди. Сам же с остальным войском расположился у башни.
При восходе солнца Даниэль с пехотой вошел в Шильди. Здесь произошло сражение, в котором был убит наиб Цунта Хаджи-Магомед Тиндинский и другие — около 40 человек, и 60 ранено (из хроники Иманмагомеда Гигатлинского).
О письме, где описывается прибытие имама Шамиля в Тинди и событиях, связанных с ним, говорится в статье в газете «Дагестанская Правда» от 20 февраля 2003 года.
Привожу отрывки:
«Я ему (Бусаилаву) дал звание бахарчи, и в ахирате вы его найдете как молодца. Таких храбрецов багулалов-тиндалов много было в моем войске. Это Дингамагома и Аличу Магома, которые показали себя смельчаками в бою под Ичичали. Отцам и матерям, вырастившим таких сыновей, в день махшара будет моя помощь, иншаала таала».
…«Скажите вашим юношам, чтобы они были такими же, как Бусаилав. Для героя не бывает смерти ни на этом свете, ни на том» (1276 (1853) год, в первый месяц лета).
Оценка, данная тиндинцам Имамом Шамилем (отрывок из книги Гаджи-Али Чохского «Сказание очевидца о Шамиле», 1990 г., стр. 50):
«Боясь, что русские, которые были в Аварии, пересекут ему путь, в тот же день он выехал из Карата в Гидатль. На третью ночь после выезда из Ичича Шамиль с 40 мюридами остановился около села Телетль на возвышенности Борешт-Тляра. Шамиль был в большом страхе. Вдруг к вечеру Шамиль узнал от карахца, что чохцы покорились и русские заняли укрепление. Шамиль и его сын Газимагомед еще больше испугались и сказали:
«Кажется, лучше укрепиться на горе Ротлата-меер, или же поедем в Тиндал. Это самый храбрый народ Дагестана!».
Дорогие дагестанцы! Приглашаем всех желающих принять участие в праздновании 200-летия со дня рождения Аличул Магомеда в селе Тинди 3 октября 2009 года. Просим представить сведения, вопросы и комментарии по тел. 8-960-409-71-90.
Поделиться
25 Сен 2009 г.
Похожие статьи
К месту будет вспомнить старую дагестанскую притчу на тему Родины. Хан держал в своем дворце птичку в золотой клетке. Но ни изысканная еда, ни...
Июн 2018 г.
Когда входишь на старое Тиндинское кладбище, невольно задумываешься. Сколько разных людей поглотила кладбищенская земля, сколько тайн...
Июл 2012 г.
Социальный портрет современного дагестанского аула Тревожные симптомы Дагестанский аул, увы, с каждым годом теряет свое неповторимое лицо....
Май 2011 г.
Селение Тинди расположено у подножья горы Адалло-Шухгэль, покрытой вечными ледниками и находящейся на правом берегу реки Кила. Тиндинцы...
Янв 2011 г.
…Гроза пришла неожиданно. Я сидел на опушке березового леса, фотографировал окрестности, а потом выбрал подходящую молодую березу и ножом...
Сен 2010 г.
Да, конечно, глобализация – не миф и не фантазия упертых политиканов. Это эволюционный фактор конца ХХ и начала ХХI веков, вектор развития в...
Фев 2010 г.
Комментарии к статье