Селение Гергебиль — ныне административный центр одноименного района расположено в Нагорном Дагестане в дельте реки Казикумухское Койсу (у места её слияния с Каракойсу – бассейн реки Сулак), в 104 км к юго-западу от республиканского центра – г. Махачкалы. Гергебиль граничит с такими крупными селениями как: Хаджалмахи (ныне Левашинского р-на РД), Кикуни, Хвартикуни, Аймаки, Кудутль и Могох (ныне Гергебильского р-на). Корни их социально-экономических, этнокультурных и политических связей уходят в глубину веков. Коренное население Гергебиля – аварцы, представители самой крупной по численности народности Дагестана.
Котловина, в которой находится селение Гергебиль, окружена множеством горных вершин, наиболее крупные среди них: гора Зуберха расположенная на севере, гора Хунда (авар. яз. — Хьунда) — на юге, гора Ипута (авар. яз. — ИпутIа) – на западе, Бахтури (авар. яз. — БахIтIури) — на востоке.
Разнообразный местный ландшафт с множеством ущелий, холмов и пригорков встал в основу богатейшей местной топонимики, сохранившейся до наших дней и широко используемой. Её изучение, могло бы представить огромный интерес для историков-краеведов, этнографов и филологов.
Горы окружающие Гергебиль, представляют собой своеобразные накопители солнечного тепла, и с наступлением ночи препятствуют резкому перепаду температуры, свойственному для гористой местности. Благодаря этому местный климат более чем благоприятен для выращивания фруктовых садов, плоды которых широко прославили Гергебиль. Однако не только результаты трудов садоводов являются предметом гордости гергебильцев, но также и многовековая история селения, сыгравшего важную роль в ходе освободительного движения горцев под руководством трех имамов против царского самодержавия. В Дагестане большое количество аулов известных своими мужественными защитниками, наряду с ними Гергебиль полноправно мог бы получить почетное звание — Аул-герой.
К сожалению, в настоящее время мы не располагаем какими-либо письменными источниками по истории возникновения селения Гергебиль.
Согласно местным преданиям современный Гергебиль возник в результате объединения более десятка тухумов (родственных групп), проживавших на территории Гергебильской равнины: Баарбакхулал (БагIарбакълъулал – авар. яз.), Жар-жаби, Адмаардисел (АдмагIардисел? — авар. яз.), Хоркамаардисел (ГьоркъамагIардисел – авар. яз.), Пахлисел (Пахълисел – авар. яз.), Хашкулал (ХъашкIулал – авар. яз.), Инхулал (ГIинхъулал – авар. яз.), Барбарал, Мухтарилал, Бакдакурмисел (Бакъдакурмисел – авар. яз.), Хундакурмисел (Хьундакурмисел – авар. яз.), Бахтурисел (БахIтIурисел – авар. яз.) к ним относились Лачимиласулал, Ручнисел, а также проживавшие в ущелье Маххил кал (Маххил кIал – авар. яз.) по правую и левую стороны.
Поселение тухума Баарбакхулал находилось на месте называемом современными гергебильцами «Чунта росу» (авар. яз. ЧIунта росу — развалившееся селение). Название тухум получил благодаря цвету камня, из которого строили свои жилища его представители (авар. яз. багIараб — красный). Согласно преданию этот тухум являлся довольно-таки зажиточным. Находясь на вершине холма у берега речки – Аймакинка это поселение имело наиболее выгодное стратегическое расположение (относительная недосягаемость для врагов, возможность обзора окружающей местности, так например, проход из Аймакинского ущелья с возвышенности виден как на ладони). А если учесть, наличие рядом источника воды, отсутствие преграды для прямых солнечных лучей, наличие склонов пригодных для террасного земледелия и обширных пастбищ, то месторасположение этого поселения, бесспорно, являлось идеальным для удовлетворения всех насущных потребностей горцев при суровых условиях их жизни.
Поселение тухума Жар-жаби располагалось в местности Натаб (авар. яз. — НатIаб), в ущелье Бул-ил – к северо-востоку от современного Гергебиля. В настоящее время это безлесистая каменистая местность, но согласно местным преданиям, в те давние времена здесь произрастал густой лес с множеством родников, журчание которых звучало на всю округу. Поэтому и тухум, проживавший в этой местности стали называть – Жар-жаби. Но, как гласит предание, со временем люди уничтожили лес для строительства жилищ и других своих нужд, а вслед за лесом пропали и родники. Так как река протекает довольно-таки далеко от этого места, поселенцы начали страдать от недостатка воды, и сообща приняли решение о присоединении к тухуму Баарбакхулал. Согласно воспоминаниям старожилов, представители тухума Жар-жаби латеральную аффрикату лъ [тл] литературного аварского языка произносили, как хь. Месность, где расположились Баарбахулал, они называли Хьарде гали, на современном аварском языке это бы звучало как Лъарде гали «Шаг на речку» — в переводе с аварского языка на русский. Вот почему, как утверждают старожилы села, после слияния тухумов место поселения стало называться Харгали (Хьаргали), постепенно название трансформировалось в Харгаби (авар. яз. — Хьаргаби), а именно так в основном современные дагестанцы называют селение Гергебиль на своих родных языках. Хотя известно, что вариант — Харгали (Хьаргали – авар. яз.) также изредка используется, а особенно, представителями старшего поколения некоторых дагестанских сел. (см. Микаилов Ш.И. Очерки аварской диалектологии. Москва-Ленинград, 1959. С. 488).
Постепенно по тем или причинам и остальные тухумы рассеянные по Гергебильской долине присоединились к тухуму Баарбакхулал. Так поступил и тухум, изначально поселившийся на возвышенности Пахлиб (авар. яз. — Пахълиб) – пригороке Зуберха. При осмотре местности с высоты горы Зуберха это пригорок своей формой напоминает кучу (авар. яз. Пахъ – куча, лепешка), что по свидетельству старожилов и легло в основу наименование местности, а также названия тухума, располагавшегося здесь. Согласно местному преданию этот тухум в основном занимался скотоводством и вполне преуспевал в этом, но лишь до прихода татаро-монгол, которые, обосновавшись поблизости (окрестности современного с. Аймаки ныне Гергебильского р-на) обложили их налогом. Что бы освободиться от уплаты дани Пахлисел, оставив свое поселение, в свою очередь присоединились к тухуму Баарбакхулал.
Сохранилось интересное придание о столкновении двух соседствующих тухумов: Хундакурмисел и Бакдакурмисел. Оба тухума располагались в местности Курми (ныне окрестности современного п. Курми, Гергебильской ГЭС), Хундакурмисел – на теневой стороне (авар. яз. Хьундакурмисел – имя прил. во мн. ч., производная от хьунлъи – теневая сторона и Курми), а Бакдакурмисел соответственно – на солнечной (авар. яз. Бакъдакурмисел — имя прил. во мн. ч., производная от бакъ — солнце). Тухум распологавшийся на теневой стороне выращивал зерновые, а на солнечной же стороне процветало скотоводство. Оба тухума постоянно враждовали то из-за кражи скота, то из-за похищения девушек. И вот однажды они решили собраться и в знак перемирия устроить пир, также было оговорено, что бы все участники пиршества прибыли безоружными. С теневой стороны в качестве угощения принесли много кувшинов с бузой, а с солнечной – еду. В разгар пира его опьяневшие участники в очередной раз повздорили, и тут обнаружилось, что коварные Хундакурмисел в кувшинах с бузой спрятали оружие. Итог встречи оказался плачевным для гостей из тухума Бакдакурмисел – все они погибли. С тех пор за ущельем, перед которым произошло кровопролитие, закрепилось название — Купазул квариху (авар. яз. Хъупазул къварилъу – Ущелье нечестивых).
Тухум Инкулал до присоединения к Баарбакхулал населял местность Раци майдан. Отсюда гергебильцы до недавнего времени добывали глину для заделывания каменных стен своих жилищ (авар. яз. рации – замазывание, заделка).
Тухумы Адмаардисел и Хоркамаардисел изначально обосновались на горах Адмеер и Хоркамеер (авар. яз. АдмегIер и ГьоркъамегIер – Верхняя гора и Нижняя гора). Между этими двумя зажиточными родами часто заключались брачные союзы. До сих пор бытует придание о том, как невеста, переходя из одного тухума в другой, прошла по дороге выложенной из сушенных полутуш домашнего скота, а сторона жениха в свою очередь, для демонстрации своей состоятельности сварила мясо на костре, зажженном из бараньего курдюка. Основываясь на данном предании, даже с учетом бесспорной гиперболизации (преувеличения), свойственной произведениям народного фольклора, всё же мы имеем возможность получить представление о материальном благосостоянии этих тухумов. На обеих горах, действительно, есть участки пригодные и для землепашества и для пастбищ, а в настоящее время современные гергебильцы используют их в основном как летние пастбища для домашнего скота.
К основателями тухума Барбарал легенда относит газиев (борцов за веру), которые построили крепость и охраняли один из проходов через Гергебиль в местности Дебатль (авар. яз. Дебалъ). До сих пор в Гергебиле этот род считается одним из почитаемых.
До наших дней сохранились остатки поселеления тухума Хашкулал в местности Арада Абухна (авар. яз. Арада абухIна – в конце Абухна) – окрестности современных гергебильских садов у подножья горы Хунда (Хьунда мегIер – авар. яз.). Ущелье рядом с поселением гергебильцы называют Ростал кал (авар. яз. РостIал кIал – ущелье села), гора же Хунда получила своё название благодаря тому, что её склоны постоянно покрыты тенью (авар. яз. хьунлъи – теневая сторона), снег весной здесь тает в последнюю очередь. Своё название этот тухум согласно рассказам старожилов получил благодаря изобиловавшему хворосту (авар. яз. хъашкIи — хворост) в местности поселения, да и в настоящее время здесь произрастают довольно-таки густые заросли кустарников. Как утверждает народное предание, занимались Хашкулал в основном земледелием, выращивали различные фрукты.
Несколько тухумов из группы Бахтурисел до объединения с Баарбакхулал, жили в окрестностях горы Бахтури (БахIтури мегIер – авар. яз.).
Необходимо указать, что среди современных гергебильцев используются также и другие названия некоторых из перечисленных тухумов, в основном это производные от имен собственных, по всей видимости, их основателей как: Исбаинил Хамзалал (ИсбагIинил ХIамзалал – авар. яз.), Нуралилал (НургIалилал – авар. яз.), Мухамадбегилал (МухIамадбегилал – авар. яз.), Макахал (МакIахIал – авар. яз.), Ханзаалилал (ХIанзагIалилал – авар. яз.), Мараалилал (МарагIалилал – авар. яз.), Харагишилал (Хъарагишилал – авар. яз.), Хахчулал (ХъахIчулал – авар.яз.), Инусилал.
В настоящее время известно множество тухумов, позже присоединившихся к гергебильскому открытому обществу. Среди них: переселившийся в Гергебиль во время имамата Шамиля даргинский тухум, состоявший из 20 семей (мухаджирал), тухумы плененных во время набегов на Грузию, а также тухумы Кушкандил и Андули. Родоначальники последних двух русские пленные времен Кавказской войны — Константин и Анатолий. Сохранились развалины ими построенных мельниц. В частной книжной коллекции жителя Гергебиля Ансарова Гаджи хранится рукопись, переписанная в месяц шаввал 1313 г.х. (16 марта – 13 апреля 1895 г.) Мухаммадом сыном Куштанти ал-Каркаби (из с. Гергебиль). Таким образом, мы видим, что представители «пришлых» тухумов на ряду со всеми принимали участие в общественной жизни селения.
История объединения так называемых «основных тухумов» Гергебиля, все еще малоизученна. Так, например, в ходе обработки материала любезно предоставленного автору местными краеведами, любителями истории и их семьями (Амирханов А.М., Б.М. Урдашев, М. Абдулкаримов) обнаружились, некоторые несоответствия. Некоторые из тухумов в одних источниках указываются как одни из первых слившихся в одно село, а в других как прибывшие извне, т.е. уже после объединения Гергебильских поселений. Среди них тухум Мухтарилал и Инусилал. К сожалению, при отсутствии в нашем распоряжении местных письменных источников по истории селения трудно избежать такого рода погрешностей, однако, с нашей точки зрения это нисколько не умаляет важность проделанной работы местными краеведами, а лишь дает предпосылку для дальнейшего более глубокого анализа данного вопроса.
Останки большинства нами перечисленных ранних гергебильских поселений в той или иной степени сохранились. Основной формой поселений является ступенчатая с горизонтальным расположением построек (судя по сохранившимся фундаментам), месторасположение – горный склон. Более глубокое изучение останков этих поселений археологами, историками и этнографами представило бы огромный научный интерес при изучении богатой материальной культуры народов Дагестана.
Что касается поселения Харгаби, после объединения ставшего общим для всех тухумов гергебильской долины, то оно в основном не отличалось от большинства аварских поселений, притом что, их путь формирования в основном является общим для народов Дагестана. Мы можем утверждать последнее, опираясь на выводы дагестанских ученых, среди них высказывание доктора исторических наук А.И. Исламмагомедова: «В целом можно заключить, что аварские поселения расположены в основном на южных склонах, где в сельской округе имеются в достаточном количестве пригодные для возделывания участки, пастбища для скота, воды, занимая под строительство наиболее недоступные, естественно защищенные места, дополнительно укрепив их. Этот определенный тип заселения, характерный для аварцев, был обусловлен природными условиями, хозяйственной жизнью и политической обстановкой, сложившейся на протяжении веков в Аварии».
Относительно времени объединения мелких гергебильских тухумных поселений в один крупный населенный пункт, то, опять-таки основываясь на опыт известных дагестанских ученых-историков, можно утверждать, что это произошло приблизительно в X-XI вв. Так, к примеру, ведущий дагестанский этнограф, доктор исторических наук М.О. Османов в своих работах констатировал: «В XI – XIV вв. ослабление родовых (тухумных) отношений, изменение зональной хозяйственной специализации (когда в горах наметился крен к специализации на скотоводстве — с XIII – XIV вв.) и связанное с этим изменение структуры сельскохозяйственных угодий, соответственное перераспределение фондов угодий (в т. ч. по их назначению, повлекли разложение и угасание тухумных поселений и изменения типа расселения. Этот период с XI в. является одновременно и периодом возникновения сельской территориальной общины, хотя на первых порах ощущаются следы родственного расселения, выразившиеся в её территариально-родственного характере (аул делился на территориальные единицы – кварталы, концы, но заселялись потухумно)».
Среди местного населения существует предание, согласно которому в объединении мелких гергебильских поселений главную роль сыграл арабский полководец Абумуслим. Как отмечал А.И. Исламмагомедов, такого рода предания существуют повсеместно в Дагестане. Он указывал на фактическую несостоятельность этой легенды, опираясь при этом на доводы известного дагестанского историка-востоковеда, профессора А.Р. Шихсаидова. Во введении к переводу анонимного арабоязычного сочинения о распространении Ислама в Дагестане – «История Абу Муслима» А.Р. Шихсаидов раскрывает суть данного вопроса: «Абу Муслим, сыгравший выдающуюся роль в свержении династии Омейядов и приходе к власти Аббасидов в 750 г., в Дагестане не был. Абу Муслимом стали называть Масламу, арабского полководца, правителя Ирака и Хорасана, совершившего в 91/709-10 и 113/731-32 гг. разорительные походы на территорию Дагестана.» Далее выдвигается предположение, что «…начало Х в. – это время составления сочинения («История Абу Муслима» — И.З.), поскольку именно в этот период берут начало такие явления, как строительство мечетей, разукрупнение политической власти, рост значения отдельных селений, образование крупных населенных пунктов».
Основная причина объединения гергебильских тухумных поселений в одно крупное, на наш взгляд была, скорее всего, общая для большинства дагестанских сел. Это необходимая мера для защиты от внешней агрессии.
Таким образом, на примере истории возникновения селения Гергебиль мы можем наблюдать процесс трансформации дагестанского небольшого родственного (тухумного) поселения в крупную сельскую территориальную общину.
Как уже было указано ранее, поселение Гергебиль, ставшее со временем общим для всех местных тухумов располагалось на холме у берега речки Аймакинка (авар. яз. – ГIаймакдерил лъар) перед проходом из Аймакинского ущелья (длина его 6 км., в средней части борта ущелья поднимаются над дном на высоту до 900 м.). Ущелье богато множеством пещер, согласно воспоминаниям старожилов две из них, расположенные недалеко от поселения в давние времена служили убежищем. В случае угрозы нападения неприятеля на аул, детей поднимали по круче и прятали в пещерах, причем девочек отдельно от мальчиков.
Вокруг селения на господствующих высотах находились сторожевые башни, также располагавшиеся на границах с соседними аулами. По преданию, в стародавние времена на гергебильских землях существовала своеобразная система оповещения об угрозе территориальной безопасности. В случае появления неприятеля в Гергебильской долине зажигались сигнальные огни, таким образом, местные жители узнавали об этом задолго до его приближения к самому селению. Существует предание, что селение было огорожено стеной, а на въезде в него стояли ворота, которые запирались на ночь и охранялись сторожами. Таким образом, в то время Гергебиль был аулом с характерной для большинства горных поселений ступенчатой структурой и горизонтальным расположением построек по южным склонам горы, представляющий собой своего рода оборонительный комплекс.
Приблизительно до конца XVIII в. относительно небольшой отрезок времени гергебильцы подчинялись Мехтулинскому хану, а затем присоединились к Койсубулинскому «вольному» обществу, одному из густонаселенных аварских союзов. По этому поводу сохранилось сообщение А.П. Щербачева: «Деревня Хергевиль, принадлежавшая прежде хану мехтулинскому, в недавнем времени отклонилась от него и присоединилась к вольному Койсубулинскому обществу».
Однако Гергебиль все же находился в экономической зависимости от феодальных владетелей. Гергебиль, а также и другие села Койсубулинского союза: Кикуни, Балахани, Гимры, Унцукуль, Чирката, Харахи, Харачи, Орота были обложены шамхалом тарковским податями за пользование горами. За позволение пасти скот каждые четыре года общество селения Гергебиль предоставляло по одному барану от двора.
Во времена имамата Шамиля земли Гергебиля и соседнего Кикуни, а также их окрестности относились к байтумаллу (казне). Здесь произрастало много фруктовых деревьев и пашней, где сеяли кукурузу и другие культуры. Когда шел сбор урожая фруктов и зерна, управляющий байтумаллом Малла из Могоха, отправлял основную часть имаму, но и у себя оставлял зерно в большом количестве, чтобы кормить лошадей имама, которые на зиму посылались к нему. На гергебильских землях в местности Уркасхуни (авар. яз. — УркасхIуни) в то время занимались изготовлением пороха.
Конечно, период борьбы горцев под руководством трех имамов стал важной вехой в истории селения Гергебиль в XIX в., как впрочем, многих дагестанских сел. Неудивительно, что, находясь на пересечении путей между Мехтулинским и Аварским ханствами, а также между Койсубулинским обществом и Казикумухским ханством, т.е. на стратегическом важном участке, этот аул представлял огромное значение для обеих воюющих сторон.
Во время Кавказской войны Гергебиль попеременно контролировался обеими противоборствующими сторонами, но наиболее важные сражения за это селение произошли в 1843, 1847 и 1848 гг. Подробное освещение событий, происходивших в то время, могло бы лечь в основу отдельного научного исследования, мы же в данной статье предпримем попытку вкратце осветить ход событий.
24 октября 1843 г. отряд муридов с тремя орудиями, возглавляемый наибом Кебед-Магомедом Телетлинским (из с. Телетль ныне Шамильского р-на РД) окружил укрепление, охраняемое гарнизоном майора Шаганова. Отряд во главе с имамом Шамилем расположился на горе Ипута. В разных источниках количество осаждавших русское укрепление указывается от 5 до 10 тыс. горцев из самого Гергебиля, Кикуни и других соседних селений, а также Ахалчи и Обода (селения ныне Хунзахского р-на РД). Первый штурм, начавшийся в полдень 24 октября, гарнизоном был отбит. 1 ноября после обеденного намаза отряды горцев покрыли высоту по обе стороны Кикунинской дороги, и поддерживаемые подкреплениями из садов и самого аула, пушечными и оружейными выстрелами атаковали оба укрепления. Ночью горцы начали вырубку садов, устройство фашин (укреплений откосов, насыпей из прутьев и хвороста) и туров, под прикрытием которых начали приближаться к валу укрепления. 2 ноября оружейным огнем стены верхнего пункта укрепления были пробиты. Закопав четырехпудовые бочонки с порохом, т.е. заминировав укрепление, под покровом ночи защитники гарнизона, покинули его. Утром следующего дня горцы, заметив тишину, ворвались в укрепление. После чего произошел страшный взрыв, в результате которого погибло около трехсот муридов. 4 ноября продолжалась усиленная бомбардировка укрепления. Одновременно с обстрелом к его стенам муриды подводили траншеи, однако, каменистая почва не позволяла полностью зарываться в землю, поэтому атакующие прибегли к следующему способу. В расстоянии нескольких сот шагов от крепости были сложены дрова, заготовленные на зиму. Устроив укрытие за этими дровами, горцы продвигались к крепостному брустверу, закрывая себя от ружейных выстрелов рядом костров образуемых поленьями, которые ловко бросали впереди себя. Ползком, добравшись до такого удобного прикрытия, они снова принимались перекидывать дрова, и плотный ряд высоких костров с каждым часом теснее охватывал крепость. По свидетельствам очевидцев этот тактический ход предложил имаму Шамилю Закарья Нахибашев из с. Чох (ныне Гунибского р-на РД). Со временем укрепление было обессилено, вода отведена, а оставшиеся в живых защитники гарнизона окончательно потеряли надежду на помощь. Подкрепление не прибыло ни со стороны князя Аргутинского, опасавшегося оставить без контроля неспокойные в то время Акушинское (ныне Акушинского р-на РД) и Цудахарское (ныне Левашинский р-он РД) общества; ни со стороны отрезанного от главных сил Аварского отряда генерала Пассека. Свидетелем «гергебильской драмы» стал отряд генерала Гурко, наблюдавшего картину военных действий с Кутишинских высот (с. Кутиша ныне Левашинского р-на РД). После военного совета ввиду численного преимущества муридов и неудобного для атаки расположения отряда Гурко, было принято решение «пожертвовать Гергебилем». Из воспоминаний участника этого военного совета барона Ф.Ф. Тарнау: «…местность слишком неприступна и, кроме того, усеяна искусственными преградами: по обе стороны дороги, вернее сказать вьючной тропинки, спускавшейся с Кутижинского (Кутишинского – И.З.) хребта в Гергебильскую котловину, на протяжении трех или четырех верст виднелся завал возле завала. Каждый из этих каменных завалов, занимая крутой гребень или шпилем выдававшуюся скалу, составлял как бы отдельное укрепление, обороняемое последующим завалом. Кроме батальона, оберегавшего северный выход из Аймякской (Аймакинской – И.З.) теснины, которого нельзя было тронуть с места, в нашем отряде имелось 1.500 штыков и 5 горных орудий, а на туземную конную милицию нечего было рассчитывать: ее водили мы за собой разве только для того, чтобы она преждевременно не бежала к Шамилю. Двинувшись под гору с такими малыми силами, мы рисковали, штурмуя завал за завалом, на пути потерять половину людей, а другою половиною увеличить только число бесполезных жертв». Во время последнего приступа горцев несколько оставшихся в живых русских защитников Гергебильского гарнизона, не желая сдаваться в плен, взорвали свои укрепления. После двенадцати дней осады крепость была взята горцами. Потеря Гергебиля заставила царские войска покинуть Аварию.
В начале июля 1844 г. к аулу Гергебиль вновь подошли царские отряды под командованием генерала Пассека. Появившийся 14 июля на горе Ипута, в окрестностях аула Кикуни отряд имама Шамиля не стал вступать в бой с превосходящими силами врага. А, вечером 23 июля 1844 г. солдаты одного из батальонов Апшеронского полка занесли внутрь горских сакель сухие дрова, солому и перед отходом войск, в полночь подожгли Гергебиль. По преданию, во время пожара из этого зажиточного аула по склонам горы в местную речку спускался огненный поток – это горел курдюк и другие жиры из гергебильских запасов. Аул горел до рассвета.
Наступили 1845-46 гг. относительно спокойные для гергебильцев, оказавшись на время в стороне от театра военных действий, они занялись восстановлением своего селения. Но впереди их ожидали другие жестокие битвы.
Среди основных задач, возложенных на Дагестанский отряд главнокомандующим князем Воронцовым в 1847 г. являлось: «1)…наблюдение за горными обществами, лежавшими за Койсубулинским хребтом; 2) охранение края и сообщений между всеми пунктами Северного Дагестана и 3) содействие войскам Кумыкской плоскости, в случае вторжения неприятеля…». Поэтому, в начале 1847 г. были составлены новые планы военных действий: « …к 5 мая отряд должен был перейти через Койсубулинский хребет, овладеть Гергебилем и до 1 июня построить там укрепление, привести сам аул в надежное оборонительное положение, а также возвести башни для прикрытия входа и выхода из Аймакинского ущелья и переправы через Каракойсу».
В то же время, хорошо осведомленный о планах противника имам Шамиль, в свою очередь тоже не бездействовал. Под его руководством началось тщательное укрепление аула Гергебиль — одного из основных плацдармов горцев.
Рассказ об обороне Гергебиля 1847 г. не возможен без повествования о молодом наибе имама Шамиля – Идрисе Гергебильском. К сожаленью, мы не располагаем письменными источниками о его точной дате рождения. Но, согласно местным сказаниям восемнадцатилетний Идрис вместе со своим отцом и старшим братом был участником ранней обороны Гергебиля. Во время одной из ожесточенных схваток, в которой погибли отец и брат Идриса, чтобы сохранить единственного оставшегося в живых мужчину в семье, муриды вывели его из боя в безопасное место. Скорее всего, речь идет о боях за Гергебиль в 1842 г. Таким образом, мы можем допустить, что в 1847 г. Идрису Гергебильскому было 23 года, хотя есть предположение, что ему тогда шел 25 год, впрочем, получившаяся разница на наш взгляд не является столь существенной. Можно сказать, что он родился предположительно в 1824 г.
Под руководством Идриса Гергебиль был обнесен каменной стеной толщиной в 1,5 аршина и 2 сажени высотою, возведены пять башен. Помимо этого вдоль стен во многих местах были устроены траверсы (преграда из толщи земли для защиты при продольном обстреле) и блиндажи для защиты от навесного огня. Не считая крепких завалов и каменных укреплений с узкими бойницами и подземными ходами, была подготовлена многоярусная оборона: «волчьи ямы» и сакли с фальшивыми крышами, в которые должны были проваливаться нападавшие, а также резервуары для воды (один из них находился у башни перед Аймакинским ущельем).
В Гергебиль, ставший крупным оборонительным комплексом, непрерывно прибывало подкрепление, к моменту наступления противника численность новоприбывших достигала около 1700 человек. Все дееспособное население аула было объявлено «гарнизоном» крепости, во главе которого был поставлен молодой Идрис Гергебильский. Старики, дети и имущество гергебильцев были отправлены в селения Кудутль (ныне Гергебильского р-на РД) и Аракани (ныне Унсукульского р-на РД).
В селении Кикуни расположился отряд знаменитых наибов Хаджи-мурада, в Кудутле – Мусы Балахунинского (из с. Балахуни ныне Унсукульского р-на РД). Дополнительные силы муридов были расположены в окрестностях гергебильских садов. В полную боевую готовность были приведены все близлежащие аулы. Сохранилось письмо Идриса Гергебильского адресованное Кади-Мухаммаду из Маали (ныне селение Гергебильского р-на), Ашахану из Гоцатля (ныне селение Унцукульского р-на) и Малле из Могоха, в котором он призывает их «прибыть сюда со всеми своими людьми».
В начале мая царское командование в свою очередь начало предварять в жизнь намеченные планы. После разработки дороги между селениями Буглен и Дженгутай (ныне Буйнакского р-на РД) через Охли (ныне Левашинского р-на РД) войска получили возможность выступить в поход. Для взятия Гергебиля были необходимы приготовления и довольно значительный запас артиллерийских снарядов, поэтому была организована коммуникация для подвода подкрепления и продовольственных запасов.
1 июня Дагестанский отряд под командованием, самого князя Воронцова, выступил из Хаджалмахи и, подойдя к Гергебилю, расположил лагерь на высотах. Оставив в неспокойном тогда Хаджалмахи резерв, сюда были перекинуты 6 батальонов пехоты, 2 эскадрона драгунов, полторы сотни казаков, 600 человек пешей и конной милиции, 4 полевых и 4 горных орудия и 2 двухпудовые мортиры.
Все стены представшего перед русскими войсками аула «имели фланговую оборону, а отвесные скалы делали многие пункты совершенно недоступными; внутри укрепления были устроены блиндажи, баррикады и траверсы, а каждая сакля обращена в отдельное небольшое укрепление». Перед артиллерией была поставлена задача — разрушить южный исходящий угол аула, признанный наиболее удобным пунктом для атаки. Для этого 2 июня два батальона с рабочей командой и саперами двинулись к селению и заняли возвышенность напротив него на расстоянии ружейного выстрела. Благодаря тому, что рабочие были скрыты за валом, к полудню постройка батареи была завершена. В 2 часа дня был открыт артиллерийский огонь по Гергебилю.
Вечером к аулу подошла часть Самурского отряда, под командованием князя Аргутинского, состоявший из 4 батальонов пехоты, двух рот стрелкового батальона, роты Кавказского саперного батальона, 4 горных орудий, ракетной команды, 2 сотен казаков и 10 сотен конной и пешей милиции. Все это огромное подкрепление расположилось вблизи Гергебильских садов.
Утром 3 июня отряд наиба Хаджи-мурада показался на гребне, идущем от селения Кикуни к левому берегу Кара-Койсу. Около 500 муридов переправившись через реку, заняли высоты на левой стороне Казикумухского Койсу напротив лагеря Самурского отряда. Но, после атаки конницы князя Аргутинского им пришлось отступить в ущелье.
Объезжая позиции горцев, Идрис Гергебильский постоянно контролировал ситуацию, подбадривал горцев, следил за тем, чтобы разрушенные стены по возможности восстанавливались. В свою очередь, за всем происходящим с высоты горы Ипута наблюдал имам Шамиль. О том, что имам был доволен действиями своего ставленника, свидетельствуют присвоенные ему награды. После первого же дня обороны молодой Идрис получил желтую чалму наиба, орден и письмо, в котором имам поручал ему днем оборонять село, а ночью совершать нападения на противника. По ночам защитники Гергебиля, действительно, совершали вылазки, приводя в негодность штурмовые башни, а другая часть мюридов, засевшая в густых гергебильских садах, беспрерывно обстреливала русский лагерь, угоняла по ночам лошадей и совершала другие диверсии.
В результате непрерывного артобстрела было разрушено множество гергебильских саклей, и все же пробита брешь в южной стене, уничтожено одно орудие горцев. Другое оставшееся орудие, постоянно меняя позиции, вело огонь по расположению русских войск.
Возможно обманувшись ослабевшим ружейным огнем горцев или же поддавшись ложным сведениям лазутчиков о том, что ночью муриды намерены увести орудие, Воронцов принял решение 4 июня начать штурм аула. При этом кавалерия была оставлена для наблюдения за дорогами из Кикуни и Могоха, а Самурский отряд – для отражения возможного нападения с тыла. Утром солдаты основной колоны, атаковавшие аул в рост, с барабанщиками и песенниками, попав под «убийственный огонь» горцев понесли многочисленные потери. Однако, все же ворвавшись через пробитую артиллерией брешь, они встретили за стеной «многочисленного неприятеля и совершенно непредвиденные препятствия» — те самые улицы из сакель с «фальшивыми» крышами. Солдаты проваливались в них и падали на кинжалы муридов. С яростью бросились горцы на ворвавшихся в нижний Гергебильский квартал Апшеронцев, все пошло в ход во время этой «резни» — штыки, шашки, кинжалы и пистолеты. Такая же участь ожидала и атаковавших по лестницам с северного угла стены.
Участок обороны в районе гергебильских садов защищал отряд чеченцев под командованием легендарного наиба Байсангура Беноевского. Во время штурма селения, пушечным ядром чеченскому однорукому и одноглазому наибу отрывало и ногу. Истекающего кровью, без сознания, 53-х летнего наиба в наступивших сумерках подобрали царские солдаты?
После неоднократных злополучных атак, изумленный стойкостью горцев князь Воронцов понял, что взятие аула немыслимо, разве только при огромных потерях, и что единственно возможный выход из сложившейся ситуации это — полное уничтожение его артиллерией. Но, «…запас снарядов, казавшийся вполне достаточным, истощился, а подвоз новых требовал нескольких недель». К тому же холера, распространившаяся еще в начале похода в Дагестанском отряде, перешла на расположенный в гергебильских садах Самурский отряд. Что, в принципе, и спасло тыл русских войск от нападения сил Шамиля, намеревавшегося ударить по нему. Но имам был предупрежден о разразившейся в лагере наместника эпидемии холеры и не стал рисковать, хорошо зная, что болезнь и без его помощи одолеет противника. Наблюдая с вершины горы Ипута, он видел, как со стороны вражеского лагеря каждый день отходили части в сторону Турчи-Дага. Как выяснилось, это были больные солдаты, которых быстро эвакуировали вверх. Да и в самом ауле разнесся слух, что в источниках, откуда брали воду защитники крепости, тоже найдены трупы умерших от холеры. Схватки стали еще яростнее, так как защитники уже боролись не только с отрядами Воронцова, но и с наступающей к ним эпидемией.
Хотя возможно, что и холера и счерпнутый запас снарядов были только оправданием позорного отступления, но как бы то ни было — 6 и 7 июня была проведена завершительная мощная бомбардировка Гергебиля всеми оставшимися запасами снарядов. А 8 июня царские войска снялись с занимаемых позиций, оставив на обильно политой кровью гергебильской земле трупы животных, пепел костров и брошенные осадные лестницы. Это была самоотверженная победа силы духа, мужества и героизма не только жителей Гергебиля, но и отдавших здесь свою жизнь горцев из самых разных уголков Дагестана и Чечни.
Прибывший имам Шамиль назначил, награжденного им до этого серебряным знаком и орденом Идриса Гергебильского, наибом всего койсубулинского общества.
Молодой наиб погиб во время другой жесточайшей битвы газавата – за оборону Салта. Обозленный гергебильской неудачей, наместник Воронцов бросил все свои силы на этот опорный пункт противника. 15 сентября 1847 г. во время последнего штурма этого аула прервалась столь непродолжительная жизнь смелого наиба Идриса. Известны, две версии об обстоятельствах гибели юного наиба. По одной из них боевые товарищи вынесли его с поля боя и похоронили на берегу реки. Позже была обнаружена могила с надгробием, надписанным на арабском языке именем Идрис. Именно на эту могилу гергебильцы совершают зийарат, чтобы почтить память своего юного, героически погибшего односельчанина.
Но, согласно другой версии, Пирогов (1810-1881 гг.) впервые в истории военно-полевой медицины, применивший в Салта эфирный наркоз, ампутировал голову убитого в ходе штурма Идриса. Как настоящий врач, по свидетельствам современников Пирогов не делал различия между «своими» и «чужими», оказывая необходимую помощь всем, кто в ней нуждался, включая пленных горцев, найденных в руинах Салта. И даже когда еще продолжалась осада, Пирогов являлся в Салта, чтобы помочь тяжелораненым горцам. Но наиба Идриса спасти он не смог. Пирогов вернулся в Петербург с большим багажом. Ученые восторгались блестящими результатами, его опытов с наркозом в боевых условиях. А обыватели толпились у анатомического театра, где был выставлен привезенный Пироговым необыкновенный трофей — череп убитого наиба Идриса. Правда, привез он его в совершенно иных целях — для изучения антропологического типа кавказских горцев.
На место Идриса Гергебильского, Шамиль имам назначил койсубулинским наибом выходца из селения Чох, участника взятия Гергебиля в 1843 г. – Закарья Нахибашева.
Вслед за селением Салта русское командование вновь обратило свой взор на Гергебиль. В «Истории Апшеронского полка» раскрывается принципиальное значение этого выступления, которое оно имело в глазах царского командования. «…Уничтожение Гергебиля, представляющего из себя один из опорных пунктов при вторжениях неприятельских партий в наши пределы, являлось задачей первой важности; но самое главное – необходимо было поднять в горах престиж наш, пошатнувшийся вследствие испытанной неудачи. Правда, вскоре после того мы взяли Салты, — но это обстоятельство нисколько не повлияло на умы горцев, гордых сознанием своего успеха под Гергебилем».
Предвидя, скорый карательный удар по Гергебилю, имам Шамиль поручил своему наибу Хаджи-мураду заняться подготовкой отражения всеми ожидаемого нападения, также он приказал выбрать позицию между Гергебилем и Кикуни и укрепить её. Такой позицией было выбрана высота Ули (Ули — согласно произношению гергебильцев) напротив аула Гергебиль. Был поставлен редут с крепостным орудием, а вокруг него 30 укрепленных сакель, в которые были заселены жители селения Кикуни. Крепость была обнесена каменной стеной с оборонительной башней. Подъем к Ули был хорошо укреплен, проход к нему был только по одной тропинке. Также были проведены всевозможные восстановительные работы в самом полуразрушенном ауле Гергебиль.
Опираясь на прошлогодний неудачный опыт, царское командование на этот раз с еще более серьезностью отнеслась к подготовке наступления. 9 июня 1948 г. Гергебилю подошел князь Аргутинский с двумя батальонами Апшеронцев и Шамхальской милиции. Князь решил начать окружение Гергебиля с наиболее удобного Хаджалмахинского направления. 13 июня к главным силам присоединился отряд Бриммера; два батальона и вся кавалерия были расположены по левую сторону Аймакинского ущелья. Несмотря на то, что Гергебиль нес следы прошлогоднего разрушения, окружающая его стена была восстановлена, башни исправлены и некоторые вновь возведены. Была увеличена толщина стен, «…нижняя часть селения во многих местах покрыта блиндажами и закидана камнями, сообщения в самом Гергебиле совершенно скрыты». В верхней части укрепления горцы построили оборонительный точку с тремя орудиями, два из них обстреливали русский лагерь. С высоты Ули горцы защищали Кикунинский мост, а проходящий над Казикумухским Койсу разрушили.
На помощь гергебильцам со своими отрядами и орудиями прибыли наибы Хаджи-Мурад и Муса Белахунинский. С 16 по 24 июня они вели артиллерийский огонь по солдатам, проводившим подготовительные работы. Несмотря на усилия муридов, солдатами были устроены две батареи, проведены между ними траншеи и сделаны завалы, с главной осадной линией траншеей был соединен вход в сады.
Вскоре, после устройства апшеронцами висячего моста через реку Казикумухское Койсу, наибу Хаджи-Мураду пришлось перевести свой отряд на левый берег Кара Койсу, а орудия переместить в нижнюю часть аула. Муса Балахунинский также оставил свои позиции и отступил к селению Кудутль. Горцам пришлось оставить и сады, свободным остался только один проход из Гергебиля – через Аймакинское ущелье, который вскоре тоже был перекрыт. К 5 июля аул был полностью окружен.
С рассветом 6 июля началась усиленная бомбардировка Гергебиля из 8 мортир, 11 батарейных и 6 легких орудий, длившаяся семнадцать часов. В результате, была разрушена часть селения, прилегавшая к Аймакинскому ущелью, а также значительная часть стены, окружавшей аул — в основном огонь вёлся по укрытиям защитников. Под прикрытием огня, солдаты с саперами смогли подойти к башне у Аймакинского ущелья, где находился резервуар для воды, и превратили её в развалины. Водяная башня обрушилась и загромоздила водопроводную канаву, так что вода во внутрь селения протекать уже не могла.
Опасаясь остаться без воды, неся огромные потери из-за жестокой бомбардировки, вечером того же дня защитники Гергебиля вышли из укрепления. Но, в Аймакинском ущелье их встретили сверху ружейным огнем, с нижней батареи картечью, а из садов также ружейным огнем. Часть муридов, попытавшаяся возвратиться в аул, наткнулась на ружейные залпы из башен и сильный картечный огонь из смежных редутов.
На рассвете 7 июля 1848 г. царские войска заняли аул Гергебиль.
Если на этот раз царские войска взяли Гергебиль «со сравнительно незначительной потерей», то со стороны горцев они были огромными. Останавливаясь при отступлении, чтобы подбирать тела убитых и раненных товарищей горцы теряли вдвое больше. Помимо убитых, во время страшной бомбардировки аула, отступая они оставили огромное количество тел в ауле, садах и Аймакинском ущелье. До сих пор в окрестностях Гергебиля, как, например, в местности Роста наха (авар. яз. РостIа нахъа – За селом) есть расщелины в скалах; известно, что в них были скрыты тела убитых муридов. В настоящее время эти расщелины заполнены мелкими камушками, которые гергебильцы и поныне туда кидают, читая соответствующие заупокойные молитвы. Хайдарбек Геничутлинский (из с. Геничутль ныне Хунзахского р-на РД) перечисляет среди погибших в боях за Гергебиль «видных борцов за веру»: «ученый наиб Хаджар Гигатлинский (из с. Гигатль ныне Цумадинского р-на РД), набожный ученый Абакар Чиркеевский (из с. Чиркей ныне Буйнакского р-на РД), ученый кадий Шихша Батлаический – муфтий Хунзахского округа (из с. Батлаич ныне Хунзахского р-на РД), проницательный ученый Хаджиев – сын ученого кадия Мухаммада Танусинского (из с. Тануси ныне Хунзахского р-на РД) и, наконец, ловкий храбрец Гимбат Ободинский (из с. Обода ныне Хунзахского р-на РД)».
Уцелевшие героические защитники Гергебиля присоединились к отрядам наибов Хаджи-Мурада и Мусы Балахунинского, многие из них получили убежище в крепости Ули.
Что касается аула Гергебиль, то по предложению князя Аргутинского, поддержанного главнокомандующим Воронцовым было принято решение о его полном разрушении. Через восемь дней после завершения вырубки лесов, Гергебиль был полностью разрушен; часть — артиллерийским огнем, а оставшаяся – взорвана минами. Весь строевой лес был вывезен по разработанной дороге в селение Аймаки. В садах росли многовековые деревья, «…вырубили и сожгли только то, что позволяла войскам безостановочная восьмидневная работа и количество топоров, большие же деревья подрублены на корне и подожжены, так, что растительности на них уже не могло быть».
Что касается крепости, построенной наибом Хаджи-Мурадом на высоте Ули, то время штурма Гергебиля она осталась в стороне, так как все силы царских войск были брошены на сам аул, по ту сторону реки. Да и после его взятия русское командование, во избежание потерь не посчитало необходимым штурмовать хорошо укрепленную неприступную крепость. Она стала убежищем для уцелевших защитников и жителей Гергебиля и Кикуни. Наибом в крепости был назначен Абакар-хаджи Акушинский, в своих воспоминаниях Абдурахман Казикумухский (из с. Казикумух ныне Лакского р-на РД) называет его «ученым-суфием». Также в этом укреплении получило прибежище множество мухаджиров — выходцев из разоренных войной селений. В дальнейшем скрываясь от преследований врага муриды после своих вылазок в русский тыл, часто направлялись в крепость Ули. Около тринадцати лет уцелевшие гергебильцы жили в поселении Ули, находясь, можно сказать в блокаде. Всякий раз, когда до царского командования доносили, что гергебильцы выходят даже на сельхоз работы за пределы укрепления (покос и т.д.) на них устраивались засады. Из-за голода затворникам приходилось устраивать набеги на скот соседних сел, которые бывало, тоже заканчивались преследованием солдат. Позже, когда множество обществ изъявило покорность царским властям, поселенцы крепости оказались, можно сказать, в «тылу врага». 24 июля 1859 г. незадолго до пленения Шамиля представители поселенцев Улий явились к царским властям и объявили свою готовность сдаться. Вслед за этим жители селений Аракани, Кудутля, Кикуни, Дарада, Мурада и других защищаемых крепостью Ули «не замедлили изъявить свою покорность».
Период борьбы народов Дагестана против самодержавия широко освещен в творчестве поэта-стирика, участника тех событий, знаменитого гергебильца – Мухаммад-бега сына Омара из рода Танхаловых (1836-1912 гг.). Однако есть предположение, что ему в 1847 г. было 33 года, таким образом, годом его рождения может быть и 1811 г. Это простой пастух коз, автор знаменитого сатирического стихотворения «Мои приключения с мышью», в котором раскрывается тяжелая участь простого труженика, работающего на жадного хозяина. Но основную часть его творческого наследия составляет ряд произведений посвященных героической борьбе горцев против царизма, воспевающих их героические подвиги: «Сражение за Гергебиль», «Поход в Салта», «Взятие Чоха», «Ахульго», «Наибу Алискади», «Пленение Шамиля», «Побег из Сибири» (стихотворение, посвященное участникам восстания 1877 г.) и другие. «Сражение за Гергебиль» является одним из ранних его произведений, в котором описывается оборона селения в 1847 г. под руководством наиба Идриса Гергебильского. Во время этих событий Мухаммад Гергебильский был посыльным между молодым наибом и имамом Шамилем. Передвигаясь через тыл врага по тайным козьим тропам, он донес письмо Идриса имаму, после чего, за выполнение опасного задания Шамиль назвал его, простого пастуха «Мухаммад-бегом».
Несомненно, творчество Мухаммад-бега Гергебильского представляет интерес не только с филологической точки зрения, но также является ценным источником в изучении истории освободительного движения горцев под руководством трех имамов. В его произведениях со слов очевидца даются яркие описания исторических событий, перечисляется множество имен участников, что, несомненно, имеет в настоящее время научное значение в изучении истории края.
Село Гергебиль, родина наиба Идриса и Мухаммада Гергебильского несмотря на пережитые потрясения и удары все же продолжило свою славную историю. Как было уже указано, более десятка лет гергебильцы жили в урочище Ули и только в 1870 г. покинули свое прибежище.
Известно, что после административных реформ 1967 г. в Дагестане были образованы округа, которые в свою очередь были разделены на наибства. Общество селения Гергебиль входило в Куядинское наибство Гунибского округа.
В 1870 г. рядом с разрушенным аулом (авар. яз. ЧIунта росу — развалившееся селение) было построено новое село (авар. яз. — ЦIияб росу), вокруг него и разросся современный Гергебиль.
Центром Гергебиля, как и у всех аварских селений, была площадь годекан. Эта обязательная архитектурная деталь «ярко выражена в самой планировке селения. Дома вокруг нее расположены кольцеобразно, образуя замкнутый круг, прорезанный лучеобразно расходящимися улицами», которые соединяли все кварталы. Первыми гергебильскими жилыми кварталами можно назвать: Жаниб авал (Внутренний квартал), Бакхул авал (авар. яз. Бакълъул авал – Солнечный квартал), Ручабак авал (авар. яз. Ручабахъ авал – Квартал сеновалов), Гохил авал (авар. яз. ГохIил авал – Квартал на холмах), Чунтараб авал (авар.яз. ЧIунтараб авал – Разваленный квартал).
Помимо окрестностей селения обширные пахотные участки, сады, сенокосы и пастбища гергебильцев раскинулись на местностях: Сасук (авар. яз. Сасукь), Каци (авар. яз. Хъаци), Раци майдан (авар. яз. Раци майдан), Адмаарда (авар. яз. Ад магIарда), Горкамаарда (авар. яз. Гьоркьа магIарда), Зуберха, Бахтури (авар. яз. БахIтIури), Уриканда майдан (авар. яз. ГIурикIанда майдан), Натаб майдан (авар. яз. НатIаб майдан), Хунда Курми (авар. яз. Хьунда Курми), Бакда Курми (авар. яз. Бакъда Курми), Кварихух (авар. яз. Къварилъухъ); а также в лесах Бецрох (авар. яз. БецIрохь), Кудебхохотльрох (авар. яз. КIудеб гъогъолъ рохь), Арадарохь (авар. яз. Арада рохь), Квасук рохь (авар. яз. Квасукь рохь) и др.
Но не долго продлился этот «мирный» период в жизни аула Гергебиль. После пленения имама Шамиля по всему, казалось бы «покоренном» Дагестану в 70-80-х годах XIX в. постоянно вспыхивали восстания горцев. Но самым крупнейшим вооруженным выступлением, «заключительным аккордом героической борьбы за волю гор Кавказа» стало восстание 1877 г. Началом всеобщего восстания в Дагестане считается 29 августа 1877 г. В этот день вооруженные жители селений Гергебиль, Хвартикуни и Кикуни во главе с Мухаммадом-хаджжи Кикунинским (из с. Кикуни), являвшегося духовным преемником идеолога этого восстания Абдурахмана Согратлинского (из с. Согратль ныне Гунибского р-на РД), напали на военный пост у Георгиевского моста. Это была ответная реакция на избиение накануне царскими солдатами семи жителей Гергебиля и Хвартикуни, направлявшихся для продажи абрикосов на Хунзахский базар. Большая часть солдат была изрублена на месте, лишь единицы уцелевших добрались до Гуниба и сообщили о случившимся. Вскоре восстание охватило Гунибский (кроме аула Чох) и Даргинский округа, распространившись затем по всему Дагестану. Известно, что это восстание, центром которого стало селение Согратль, было жестоко подавлено царскими властями.
Помимо погибших в ходе восстания после его подавления по приговору военно-полевого суда в Гунибе и Дербенте были казнены руководители восставших, всего 300 человек. Огромное число активных участников восстания было выселено во внутренние губернии России. В местных дагестанских источниках указывается от 17000 до 30750 дагестанцев, высланных за пределы Родины.
Среди высланных и погибших во время этого восстания были и гергебильцы. Что касается шейха Мухамада-хаджжи Кикунинского (1835-36 – 1913-14 гг.), вставшего тогда во главе отряда гергебильцев, то он после поражения восстания некоторое время скрывался в горах. Однако 29 сентября 1889 г. был схвачен царскими властями и препровождён в крепость Гуниб. 11 октября 1889 г. его отправили в пожизненную ссылку в город Иркутск. В ссылке Мухаммад-Хаджи Кикунинский женился на Хаве, вдове одного из участников восстания — уроженке селения Гергебиль. Оказавшись беспомощной на чужбине, с ребёнком на руках женщина, как гласит предание, сама попросила Мухаммада-хаджжи взять её в жёны. Когда в 1893 г. муриды устроили ему побег из ссылки, шейх вернулся в Дагестан вместе со своей семьёй.
Однако возвращаться в родное селение было рискованно, и Мухаммад-Хаджи некоторое время остаётся жить в соседнем с. Гергебиль. Там он некоторое время прожил в родительском доме своей жены. Возможно, причина выбора убежища заключалась в том, что большинство муридов и доверенных лиц шейха проживало в близлежащих селениях — в самом Гергебиле, Кикуни, Хаджалмахи, Аймаки и др. Из Гергебиля также было легче поддерживать связь со своими односельчанами и родными.
Сохранились воспоминания старожилов о том, каким уважением пользовался шейх Мухаммад-хаджжи среди гергебильцев (вплоть до того, что каждое утро подметалась дорога, по которой он ходил в джума мечеть и т.д.). Существует также множество преданий о его караматах (чудесах, сверхъестественных способностях), свидетелями которых становились люди окружавшие шейха.
Вскоре после побега из Сибири накшбандийский шейх Мухаммад-Хаджи со своими родственниками и муридами нелегально переправился в Турцию. Где вместе со своим племянником Шарапуддином Кикунинским, ставшим позже не только зятем, но и преемником основал крупное поселение дагестанских мухаджиров (переселенцев) — Гюней-кёй. Оба этих шейха в архивных документах, и в работах, посвященных эмиграции дагестанцев в страны Османской империи указываются как одни из главных агитаторов переселенческого движения горцев конца XIX – начала XX вв.. Среди эмигрировавших вслед за Кикунинскими шейхами были, несомненно, и гергебильцы, в том числе жена и дочь самого шейха Мухаммада-хаджи, нелегально «скрывшиеся» в Турцию 28 октября 1899 г.. В настоящее время потомки гергебильских мухаджиров поддерживают связь со своими родственниками на родине.
После восстания 1877 г. жизнь в селении Гергебиль продолжалась своим чередом. По данным посемейных списков населения Дагестанской области 1886 г. в этом селении проживало 1193 человек. Гергебильцы в конце XIX – начале XX вв. как и их предки, в основном были заняты садоводством и разведением винограда, а урожай свой продавали на местных базарах (в самом Гергебиле, Казикумухе, Левашах, Гунибе, Согратле и др.). В большинстве случаев виноградные лозы и плодовые деревья разводились по окраинам пахотных участков, на искусственно сооруженных террасах, в виде живых изгородей.
Часть винограда использовали для производства местного крепкого спиртного напитка под названием «джаба». В отчете об обеспечении народного продовольствия по Гунибскому округу за 1890 г. указывается, что лучшая «джаба» выделывается в селениях Кикуни, Гергебиль и Маали. В процессе приготовления «джаба» виноградный сок кипятили. Его варили до испарения определенного количества жидкости, а после брожения, закупорив, хранили в керамической посуде. Этот способ приготовления вина в настоящее время в Гергебиле практически забыт.
Огородничеством местные жители в то время не занимались. А помимо фруктов выращивали в основном кукурузу и фасоль. В выше указанном отчете широко раскрывается, с какими тяжестями сталкивались земледельцы, с титаническими усилиями выращивая свой урожай. «…Сколько поселянин должен приложить стараний и потратить времени, чтобы клочок обработанного им поля, удобренного на известковой почве, дал бы ему вознаграждение за его труд. Этого мало, поле удобрено, засеяно, но раз воды нет, хлебопашец не получит вознаграждения, поэтому труд его увеличивается вдвойне, необходимо провести к полю воду, без чего земля не даст никакой растительности под знойными лучами солнца и раскаленных окружающих скал. Вспахотные (пахотные – И.З.) поля населения расположены на скалах и террасах гор и перепадающих дождей далеко недостаточно. Труд по обработке поля за исключением его пахоты, всецело лежит на женщине, которая лелеет его, как мать своего ребенка, она заботится поливкою, уничтожением всякой сорной травы, несколько раз пока созреет хлеб, и затем уборкою его, она же несет его на себе или везет на себе на гумно и тут же только в молотьбе принимает участие глава семейства. Когда же хлеб собран в зерно, тогда только можно считать его собственным, до того же времени трудно на него рассчитывать, вследствие частых градобитий и дождевых ливней, от которых горные потоки, смешанные с грязью, образуют массу густой жидкости под названием «сели», которая на пути своем уничтожает все, даже иногда хозяин не узнает и места того. И это бывает в горах сплошь и рядом ».
Действительно, летом в Гергебиле очень жаркий климат и посевы нуждаются в неоднократном поливе. Интересна история проложения оросительного (ирригационного) канала для полива земель, на которых расположены современные гергебильские сады. Изначально помимо пашен на окрестных горах, гергебильцы, как и все горцы-земледельцы обрабатывали земли, которые в настоящее время называют Махик бак (авар. яз. Магъилъ бакI от мегъ – пашня, сады; бакI – место). Но, приблизительно в конце XIX в. встал вопрос о возделывании земли местности, на которой расположено большинство современных гергебильских садов (разбитых колхозниками гораздо позже), именуемой местными жителями Абухна (авар. яз. АбухIна). Тогда под руководством местного наиба Закарьи Нахибашева был проложен оросительный канал, несущий речную воду начиная с садов, граничащих с Хаджалмахинскими землями с теми, которые расположены перед самим Гергебилем. По преданию, практичные горцы прибегли к довольно-таки хитроумному способу решения проблемы. От выбранной начальной точки, соединяющей канал и реку Казикумухское Койсу (авар. яз. рахъил бетIер – «голова» канала) в нужном направлении был направлен осел. Вопреки закрепившейся за ним репутации глупого животного, он повел себя наоборот очень умно и полностью справился с поставленной задачей. Дело в том, что вьючное животное всегда выбирает удобный для себя путь и по возможности не пойдет в гору, а только наоборот. Поток же воды направленный по спуску, несомненно, быстрее достигнет нужного места. Таким образом, осел оказался лучшим ирригатором, канал проложенный по намеченной им прямой до сих пор служит гергебильцам.
Оросительные каналы, строились коллективными усилиями и являлись общественной собственностью, как и вода. Распределение воды осуществлялось согласно адату (обычаю).
В работе М. А. Агларова, посвященной сельской общине нагорного Дагестана в XVIII – начале XIX в. описывается способ распределения воды для полива, принципам которого придерживаются в Гергебиле и в настоящее время. «В Гергебиле существовал так называемый «порядок Салмана». Распределение воды происходило по жребию. Для жеребьевки село делилось на четыре части по четырем авалам (кварталам). Во время жеребьевки людей уравнивали по всем авалам так, чтобы в каждый квартал включалось четверть населения аула. Затем в каждом квартале люди делились на еще более мелкие группы, примерно по 25 человек; эти группы называются «рикьи» (от слова «рикьизе» — «делить»). Число «рикьи» равнялось числу основных каналов («рахъал»), расходившихся от главного канала у «магъил кIалтIу» (ворота «мегъ»). В Гергебиле пятнадцати основным каналов соответствовали пятнадцать «рикьи». Жеребьевку проводили в каждом «рикьи» отдельно, предварительно пронумеровав претендентов по порядку. Если жребий падал, скажем, на 4-й номер, очередь на «дневную воду» получали 4, 5, 6, 7…25, 1, 2, 3-й и т.д. по кругу, а на «ночную воду» — 4, 3, 2, 1, 25, 24-й и т.д. в обратном порядке. Соответственно все лето в «рикьи» очередь на воду шла по кругу, где каждый по своей очереди получал то «ночную», то «дневную воду». Гергебильский режим водопользования называют «Салманил гIадлу» (порядок Салмана) т.е. за данной системой водопользования закрепилось имя реформатора».
Необходимо указать, что проведение сельскохозяйственных работ в строго регламентированном порядке являлось одним из основных вопросов общественного жизнеобеспечения не только в Гергебиле, но и в большинстве дагестанских сел. «Регламентация начиналась с объявления первого дня выхода плуга, «оцбай» Затем регулировалось все, начиная с внесения удобрений и весеннего орошения и кончая сбором последних урожаев на полях и садах…» Например, упорядочивание внесения удобрения, объяснялось необходимостью охраны посевов от потравы рабочим скотом, на котором возили удобрения. «…На мелкие работы, разумеется, люди допускались индивидуально, но наступал период, когда в «мегъ» вообще никого не пускали или идущим в «мегъ» запрещали что-либо иметь с собой, будь то трава, овощи или фрукты. В целом «мегъ» оберегался как таковой, что избавляло хозяев от необходимости оберегать каждому свой участок.
Единовременный выход на весенние работы в поле имел не только календарное значение: на полях, которые одновременно засеяны, в целом и одновременно вызревал урожай, что давало возможность для массовой уборки «мегъ»…(Мегъ биччазе – И.З.)… т.е. предоставления «мегъ» для пастьбы стадам аула…».
Сроки проведения полевых работ в Гергебиле устанавливались на общественных сходах, проводившихся в основном на годекане с участием всех мужчин старше пятнадцати лет, женщины в этих собраниях не участвовали.
Известен также «запрет на поедание винограда» до положенного срока, который был в Дагестане распространен не только в Гергебиле, но и в селениях Чиркей (ныне Буйнакского р-на РД), Муни и Ортоколо (ныне Ботлихского р-на РД) , Голотль (ныне Шамильского р-на РД) и др.
В работе «Аварцы» А.И. Исламмагомедов а также в вышеуказанном исследовании М. А. Агларова, используя полевой этнографический материал и материалы Рукописного фонда Института Истории Археологии и Этнографии Дагестанского Научного Центра, наряду с другими ценными сведениями, описывается этот обычай. В селении Гергебиль за порядком следили бегавул, двое старейшин и два исполнителя. Виноградники в основном были западнее разрушенного аула. За какие-либо нарушения, связанные с садоводством и виноградарством в 1900 г. взыскивали 90 коп. А если кто-либо во время проверки будет уличен в употреблении винограда, то с него взыскивали 20 руб. или «сажали на осла», т.е. если человек был не в состоянии платить штраф, ему мазали лицо сажей и возили на осле по всему аулу. Информаторы А. Исламмагомедова – старожилы села и в 1961 году они сообщили ему, что в ауле было два случая нарушения адата, одну женщину простили – она была беременна.
«До начала уборочных работ решением старейшин объявляли День открытия сада (авар. яз. «Ах биччараб къо»). В этот день с восходом солнца люди собирались у соборной мечети. Сельский имам читал молитвы, желал удачи произносил проповедь и после всеобщего чтения первой суры Корана («Открывающая», «Сурат ал-Фатиха») дети бегом бежали в сад. В этот день их никто не ограничивал, виноград есть можно было со всех участков и немного забрать с собой. За детьми в сад спешили и хозяева. Если урожай доходил до 60 условных мерок (существовала специальная корзина), то с каждой десятой выделяли одну, все собранное относили к мечети. Там его раздавали тем, у кого не было виноградника. Из соседних селений, зная в какой день намечено «открытие сада», в Гергебиль приходили люди и садились у дороги, расстелив палас. Хозяева давали кто-как – это вид садака (пожертвования – И.З.), и гости увозили с собой довольно много (две полные корзины для осла) винограда».
В настоящее же время гергебильцы выращивают виноград больше для своих личных нужд, а не на продажу. С давних времен помимо винограда в Гергебиле выращивали тутовник, груши, яблоки, персики, сливы и грецкие орехи. Однако больше всего Гергебиль известен как в прошлом, так впрочем, и в настоящем, своими абрикосами. Самым лучшим по своим вкусовым качествам большинство современных гергебильцев считают сорт «Уммумузул ахбазан» («Абрикос предков»).
К сожалению, в рамках одной статьи невозможно полностью осветить историю такого легендарного села, как Гергебиль. В данной же работе мы предприняли попытку дать небольшой экскурс по истории Гергебиля с момента объединения местных тухумов до конца XIX в. Стремясь при этом показать, что Гергебиль названный нами в начале статьи аулом-героем, в тоже время является и аулом-тружеником, как впрочем, и многие дагестанские селения.
1. Абдулкаримов М. Тарих бечедабги, мискинабги букIуна. // Церехун. Гергебильская районная газета. № 27. С. 2.
2. Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний саййида Абдурахмана, сына устада шейха тариката Джамалуддина ал-Хусайни о делах жителей Дагестана и Чечни. Пер. с араб. М.-С. Саидова. Редакция перевода, подготовка факсимильного издания, комментарии и указатели А.Р. Шихсаидова и Х.А. Омарова. Махачкала, 1997. С. 81, 147.
3. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII – начале XIX в. Москва, 1988. С. 54 – 58.
4. Алиев Б.Г., М.-С. К. Умаханов. Историческая география Дагестана XVII – нач. XIX в. Махачкала, 1999. С. 235, 294.
5. Богуславский Л. История Апшеронского полка 1700 – 1892. С.-Петербург, 1892.
6. Гаджиев Б. Нахибашевы. Махачкала, 2004. С. 16-17.
7. ГАРД. Ф. 66. Оп. 1. Д. 65.
8. Ибрагимова З.Б. Мухаммад-хаджи и Шарапуддин Кикунинские – суфии, мухаджиры. // Дагестанские святыни. Книга II. Махачкала 2008. С. 159-170.
9. Исламмагомедов А.И. Аварцы. Махачкала, 2002.
10. Карпеев И. В., Казиев Ш. Имам Шамиль М., 2001.
11. Материалы из личных архивов жителей с. Гергебиль Гергебильского р-на РД: Амирханова А.М., Ансарова Г., Урдашева Б.М.
12. Микаилов Ш.И. Очерки аварской диалектологии. Москва-Ленинград, 1959. С. 488)
13. Нагиева М.К. Посемейные списки населения Дагестанской области 1886 года и переписи населения 1897 и 1926 годов. Статистический справочник. Махачкала, 2005. С. 47.
14. narod.ru / F.F.Tornau. Gergebil.
15. Османов М. О. Поселения Дагестана к первой половине XIX в. (вопросы типологии) // Материальная культура народов Дагестана в XIX – нач. XX в. Сборник статей. Махачкала, 1988. С. 11-12.
16. РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.1. Оп. 1. Д. 412. Л. 14 -17.
17. РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.5. Оп. 1. Д. 79. Л. 50.
18. Увайсов У. Аулы-крепости (Салта и Гергебиль, 1847-1848 гг.). Махачкала, 2000.
19. Шихсаидов А.Р. История Абу Муслима. // Очерки истории, источниковедения, археографии средневекового Дагестана. Махачкала, 2008. С. 268.
20. Хайбуллаев С.М. Селение Гергебиль в сражениях газавата. (на аварск. яз.). Махачкала, 1998.
21. Хайбуллаев С.М. Поэзия мужества и нежности. Махачкала, 1978. С. 7 — 20.
Комментарии