Политический строй сельской общины и нормы регулирования общественных отношений в ЧибяхI-Дарго

Первоначально наблюдалось потухумное заселение кварталов, а потом в одном квартале жило несколько тухумов и смешанное проживание в различных кварталах. Возникает новое селение путем объединения различных родовых или мелких территориальных групп, где исчезает родовое начало. Такое заселение было характерно для всех аулов ЧибяхI-Дарго. Кварталы, не связанные с тухумной организацией, уже отражают местную топографию (верхний, нижний, средний и т.д.) со своими специфическими названиями, как социальный и этнический элемент занятия населения и т.п.

Характерной особенностью для каждого аула данного региона является чрезвычайная сплоченность сельской общины, всегда выступавшей самостоятельно или совместно с другими общинами против любых притязаний могущественных феодальных правителей и внешних врагов. Не являются ли свидетельством тому оборонительные сооружения в селениях Гапшима, Усиша, Бутри, сигнальные башни, крепостные сооружения, кварталы-цитадели, массивные ворота, запирающие вход и выход из аула на ночь, охраняемые поочередно мужчинами из кварталов..?

Экономический и оборонный факторы являлись основополагающими в строительстве нового горского жилища и аула в целом.

Со временем кровнородственный принцип расселения был нарушен, территориальные связи стали превалировать над родственными. Главной и решающей причиной распада прежних родовых связей и возникновения территориальных-соседских являлась победа частной собственности над собственностью общинной.

В каждом ауле ЧибяхI-Дарго регулирующей всю экономическую и общественно-политическую жизнь общества являлась сельская община. На собрании джамаата, для решения повседневных вопросов выбирали Совет старейшин («шилла халате») из наиболее мудрых, знающих нормы адата и шариата, и пользующихся уважением в джамаате людей. В состав Совета старейшин не допускались лица неполноправных сословий, люди, опорочившие себя личным аморальным (выходящим за рамки адатного права) поступком, лица, неспособные к общественной деятельности в силу умственной отсталости, а также бедняки. Таким образом, Совет старейшин формировался из лиц сословий собственников. Если была необходимость  решить особо важные вопросы в жизни села, созывалось общее собрание всех совершеннолетних мужчин сельской общины (кроме рабов и неполноправных граждан).

Специального помещения для проведения заседаний Совета старейшин не было, поэтому они проводились на годекане – общественной площади, где проводились сходы джамаата. Годекан любого аула ЧибяхI-Дарго являлся единственным местом, где протекала вся общественно-политическая жизнь горцев.

Каждый большой тухум, старался ввести своего представителя в состав Совета старейшин. Были в каждом ауле тухумы, которые пользовались приоритетным правом занимать главенствующее положение в сельском управлении в силу своей преданности интересам общины, неподкупности, приверженности неукоснительному соблюдению норм адата и шариата, своей ученостью и т.д.

До появления норм шариата общественный и семейный быт аула регулировались на основе норм адата.

«Адат, или обычное право (‘ада — обычай (араб.)), издавна занимал важное место в жизни различных обществ Северного Кавказа. Он регулировал многие стороны частной и общественной жизни горцев-мусульман как до, так и после присоединения региона к Российской империи»².

После исламизации аулов ЧибяхI-Дарго с конца XIV в. регуляторами общественных отношений, наряду с нормами адата, стали выступать и нормы шариата. На протяжении многих веков и после принятия шариата, на территории ЧибяхI-Дарго господствующим регулятором общественных отношений выступал адат. На основе адата решались многие уголовные и гражданские дела.  «Обычное право (адат) регулировало общественную и семейную жизнь горцев, определяло виды и нормы феодальной эксплуатации, взаимоотношения сословий, права и привилегии феодалов, обязанности и повинности их вассалов, семейные отношения, нормы поведения и т.д.»³.

Каждый член сельской общины имел право на недвижимую частную собственность, а также право пользоваться пастбищными, сенокосными угодьями и лесными участками в равной степени. Пришлые люди из других мест не имели права пользоваться этими привилегиями, так как они были не из этой общины. Стало быть, они не могли стать собственниками и совместными пользователями вышеупомянутых территорий. Такое положение продолжалось до приобретения ими (если такая возможность для них появлялась) недвижимой частной собственности. Даже и после этого они не могли стать полноправными членами общины, и продолжали находиться в положении формальных членов общины.

Наряду с общественными правами каждый член сельской общины был наделен и общественным обязанностями. Эти обязанности не распространялись на людей, которые еще не стали членами сельской общины, на работающих по найму ремесленников, лагов, гостей. Но добровольное участие упомянутых социальных категорий в исполнении общественных обязанностей не возбранялось (могли принять участие по желанию). Всякий член общины считал для себя почетной обязанностью  выполнение общественных обязанностей, таких как строительство дорог, берегозащитные работы, строительство мостов, мечетей, строительство «кьулла» (крытых родников с бассейнами для купания), каналов для отвода воды, мощение улиц.

 Большую роль в жизни горского аула играло Народное собрание – джамаат — народно-демократический орган самоуправления горцев. На народном собрании выбирались органы сельского  управления, как правило, по принципу представительства от тухумов. В некоторых аулах ЧибяхI-Дарго иногда нарушалась родовая демократия, и некоторые влиятельные тухумы закрепляли за собой право наследственно занимать должности старейшины («шилла халал») или кадия. На собрании джамаата выбирались («шилла халате») старейшины аула, которые занимались разбором дел по адату, а также разбором вопросов повседневной хозяйственной, политической и административной жизни аула. Для управления сельским обществом выбирались старейшины («шилла халати»), а кадий и общинные старейшины («джаматла халати») осуществляли надзор за их действиями. Периодически созывались сельские сходы для решения наиболее важных вопросов, в которых принимало участие все взрослое мужское население, кроме рабов. «Джамаатла халате» следили за состоянием дорог, мостов, мечетей, родничков, за правильным использованием общинных угодий, порядком сева, уборки, за рубкой дров в лесу и т.д. В распоряжении «Шилла халате» находилось определенное количество исполнителей полицейских функций – челме. У каждого джамаата имелся глашатай (мангуш), который сообщал сведения членам джамаата о решениях старейшин.

В каждом ауле для решения шариатских дел выбирались кадии и будуны. На должность кадия выдвигали умнейшего и ученого человека, и в данном случае фактор принадлежности тухуму и родовитости отпадал. Кадий, обладавший всей полнотой высшей духовной и светской власти, брал на себя управление общиной. В его ведении находилось наблюдение за порядком и спокойствием, за религиозными отправлениями, он также совершал суд по шариату. А уголовные дела, гражданские споры и другие дела решались по адату судьями из числа «шилла халате».

Принять обязанности шариатского судьи – кадия не каждый соглашался, так как многие считали, что малейшее отступление от норм шариата сопряжено с большим грехом. А этого греха они не хотели брать на себя. Поэтому этот вопрос решался на совещании стариков аула. Бывало часто так, когда кандидат отказывался от выбора, старики снимали папахи и упрашивали его принять на себя эту должность. Мангуш на следующий день объявлял о выборе кадия.

Большой проблемой и пережитком родового быта была кровная месть очень распространенная среди горцев.

Мщению подлежали ближайшие родственники по отцу, хотя кровниками считались все члены рода (тухума, тайпа, жинса). Убийство, захват чужой земли, оскорбление гостя, чести дома, похищение девушки, как обычно, служили поводом для кровной мести. Если удавалось по адатным нормам примирить враждующие стороны, кровная месть прекращалась. После чего кровник должен был совершить обряд примирения.

В некоторых аулах ЧибяхI-Дарго убийцу навечно изгоняли из аула в другой даргинский, лакский или аварский аул, чтобы он не попадал в поле зрения родственников убитого. Если родственникам убитого где-либо встречался изгнанный убийца, они убивали его, и на этом вражда между ними должна была заканчиваться.

Убийство, а затем, вызванная этим актом кровная месть в горном крае считались по нормам обычного права и шариата крайними и нежелательными трагическими действиями, которые нарушали нормальную жизнь, спокойствие всего аула, будоражащими в целом население микрорайона. Поэтому мудрецами Совета старейшин прилагался максимум усилий, чтобы быстрее снять тревожную напряженность и разрешить сложившуюся ситуацию в интересах, не только втянутых в конфликт сторон, но в целом всего джамаата. Особой критике и осуждению подвергалась виноватая сторона данного конфликта за серьезные погрешности, допущенные родителями в воспитании их сына и соблюдении им адатных норм этики и нравственности.

Примирение враждующих сторон считалось богоугодным делом и, по нормам шариата, участникам воздавались почет, уважение за совершенное ими благородное дело в снятии напряженности и достижения мира в ауле.

Первые архивы адатных постановлений появились как на Кавказе так и в Дагестане в средние века. Соглашения (иттифак (араб.)) сельских общин и их конфедераций, ханств обычно хранились в библиотеках мечетей и частных собраний мусульманской знати, откуда тяжущиеся доставали их по мере надобности. Наиболее важные договоры сшивались в тетрадки, копировались на полях мечетных Коранов, сочинений по мусульманскому праву. Так постепенно возникали кодексы обычного права.

Решению многих адатных и шариатских вопросов, возникающих в жизни горцев, в немалой степени помогло и широкое распространение медресе, как вид учебного заведения, где главным предметом изучения был принят фикх (мусульманское право). Со временем в Дагестане появилась серьезная школа фикха, представители которой практиковали преподавание мусульманского права не только на арабском, но и на местных языках. В области правоведения дагестанские ученые-арабисты зачастую разрабатывали многие вопросы фикха самостоятельно, давали свои толкования по различным вопросам. Появилась шафиитская юридическая литература, появились письма, фатвы и документы официального и частного характера по применению мусульманского права (фикх).

 Фатва – это авторитетное мнение законоведа (факиха), сложившееся в результате индивидуальной разработки какого-либо вопроса, или ответ на вопрос по случаю, имеющему принципиальное значение. Фатва могла испрашиваться в случае затруднения или сомнения правителем, чиновником или частным лицом и только в письменном виде.

Составлялись сборники фатв и большинство из них имели универсальные содержания и включали следующие основные разделы: омовение, молитва, порядок погребения, закат, пост, паломничество, различные торговые сделки и обязательства, порядок распоряжения собственностью, вакфы, наследование, брачно-семейные отношения, правонарушения различных видов, отношение мусульманских властей с немусульманскими и другими государствами, судоустройство и процесс, правила ношения одежды и приема пищи и т.д.⁴

Одним из ученых-арабистов, дававшим фатвы в обществе ЧибяхI-Дарго являлся Дауд ал-Усиши. Так же в Дагестане была популярна переписка Дауда ал-Усиши с известным его современником Татилавом ал-Карати, которая  представляла собой набор из пятидесяти вопросов, где Татилаву ал-Карати Дауд давал обстоятельные ответы по широкому кругу проблем. Сюда вошли: наказания за смертельное ранение, воровство и возможность материальной компенсации подобных деяний; раздел собственности между супругами; определение размеров податей имаму и кадиям; порядок наследования пашен, недвижимости и скота согласно завещанию; условия при даче обета перед Всевышним; порядок передачи имущества на хранение, лугов и склонов гор в аренду; ишкиль и взимание долга у несостоятельного должника; условия свидетельствования; порядок расторжения брака, а также других видов договоров; вопросы по совершению ритуала, захоронения и определению размера заката; а так же запрет нападения на иноверцев.

Одной из малоизученных норм адата остается так называемый ишкиль, хотя он как элемент обычного права был широко распространен в Дагестане во все времена. Адаты часто менялись с течением времени или упразднялись вовсе, но ишкиль оставался неизменным явлением.

Под этим термином, этимология которого пока точно не установлена⁵ в Дагестане уже в XV в. понимали право истца напасть на односельчан ответчика и захватить их собственность или их самих с тем, чтобы заставить ответчика выплатить просроченный долг или удовлетворить истца исполнением иного рода обязательств. «Без всякого суда кредитор захватывал имущества односельчанина должника, заставляя тем самым его родных возвратить долги, в противном случае имущество могло не возвращаться. По своей сущности ишкиль был основан на насилии и грабеже, всегда оставался грабительским способом взимания долгов, далеким от справедливости»⁶.

Брать ишкиль разрешалось только за границами своего общества. Объектом ишкиля служили скот, оружие, а также заложники-аманаты, продававшиеся в рабство в случае невыплаты долга. Сначала истец вызывал должника или вора в суд нейтральной общины. Если тот не являлся, в общину ответчика посылали письмо с угрозой ишкиля. Его нередко отвозил гостеприимец (кунак (тюрк.)) истца, по адату обязанный защищать интересы своего гостя. Ему поручалось захватить в ишкиль имущество или заложников. Дело кончалось примирением (сулх (араб.)) и возвратом ишкиля и нередко ишкиль был причиной убийств, споров и кровопролитных столкновений.

Известный ученый-арабист, правовед Мухаммад ал-Кудуки из Кудутля на вопрос: «Разве он (ишкиль) — пережиток доисламской эпохи джахилии, позволяющий грабить одного по праву другого, или это дело шариатское?» ответил: «Ишкиль является признаком доисламской эпохи джахилийа, потому что человек, давший в долг другому, не имеет права взимать его сам, а как раз наоборот, только лишь по решению суда. Взимание долга самим владельцем через другое лицо посредством ишкиля однозначно является гнетом, противоречащим шариату»⁷.

По вопросу ишкиля такую же позицию занимал и Дауд ал-Усиши. Он высказывался: «Ишкиль в нашем вилайете Дагестане относится к адатам доисламской эпохи джахилийа и посредством его нельзя решать споры всегда. Получение долга путем ишкиля грабительским и захватническим способом запрещено. Шариат не разрешает нападение на имущество одного для возвращения долга другого, потому что это гнет и насилие, что категорически запрещено»⁸.

Ишкиль широко применялся и в обществе ЧибяхI-Дарго, о чем свидетельствуют письма, где «правители с. Цудахар просят правителей с. Усиша отпустить удерживаемых ими должников⁹ или письмо Сурхай-Хана старшинам и обществу Усиша, в котором он предлагает заставить некоего Шамсутдина «отказаться от своих поступков. В противном случае он разрешит своему народу применять ишкиль и не станет возвращать имущество обратно»¹⁰.

Другие известные дагестанские ученые Ибрахим хаджи ал-Уради, Саид ал-Харакани и многие другие, тоже резко выступали против применения ишкиля, однако, являясь характерной чертой феодализма, ишкиль сохраняется в Дагестане вплоть до периода имама Шамиля. Имам Шамиль  впервые отменил его на подвластных ему территориях.

К середине XIX в. ишкиль постепенно пропадает со страниц адатного законодательства, в то время как письма об ишкиле встречаются до 1860-х гг.

Впоследствии ишкиль был отменен русским властями на территории всего Дагестана¹¹.

После присоединения Дагестана к России на территории ЧибяхI-Дарго, как и на всей территории горного края, наряду с нормами адата и шариата стали действовать и законы Российской империи. Они были в первую очередь направлены против целого ряда пережитков родового быта — прежде всего, против кровной мести.

В июне 1860 года на основании Положения «Об учреждении Дагестанской области и Закатальского округа» на территории ЧибяхI-Дарго как и во всем Дагестане были введены окружные Суды. Они действовали как суды для мусульманского населения при каждом окружном начальнике.  Председателем суда являлся начальник округа, который пользовался правом решающего голоса. Разбирательству окружных судов подлежали: дела по гражданским искам и религиозным делам мусульман. Гражданские дела решались по адату, остальные – по шариату.

В Дагестанском государственном архиве сохранились документы, датирующиеся 1874 годом и свидетельствующие о форме судопроизводства в Акушинском наибстве в этот период. Разбирательство дел производилось сельскими и окружными Судами.

За разные преступления и проступки на жителей налагались денежные штрафы в пользу пострадавших и для внесения в государственную казну, величина штрафа зависела от серьезности преступления и проступка. Решения суда принимались не только о наложении штрафов, но и об изгнании на определенный период с поселения лица, совершившего преступление.

Так, за обнажение кинжала или намерение выстрелить штраф налагался в размере от 5 до 10 рублей, за укрывательство воров – 10 рублей, за прелюбодейную связь мужчины и женщины взыскивался штраф с каждого от 15 до 30 рублей, за воровство барана, коровы или лошади – от 15 до 40 рублей, за похищение или увоз женщины от 15 до 20 рублей и изгоняли виновных с поселения, за поранение – от 10 до 30 рублей, за убийство кроме штрафа в пользу наследников убитого, взыскивался штраф в общественную казну в размере от 40 до 100 рублей и т.д.