Акуша: башни, кувшины и капуста без картошки

У Акуша древняя и яркая история: здесь было много битв, побед, героев, а сама местность издавна считалась богатой на урожай и славной своими ремесленниками. И сейчас это один из самых больших районов Дагестана – почти 60 тысяч человек. Но, увы, далеко не самый процветающий.

В первую очередь, наверное, потому, что горный — из Махачкалы до райцентра мы ехали три часа по неважной дороге, внутри района асфальта почти нет. А так — тут прекрасный климат: когда в Махачкале стояла изнывающая жара, тут было приятное сухое тепло. Много нереально красивых лугов с высокой изумрудной травой и россыпью разноцветных цветов. Много террас, но… Почти все они заброшены. То, что фактически вручную создавалось предками, внуки поддерживать не хотят. И вообще, такое чувство, что жизнь здесь уже давно замерла: нет ни садов, ни виноградников, почти нет огородов и животных, хотя людей хватает. Правда, тут есть один современный объект — единственный новый зимний курорт в Дагестане Чиндирчеро. Но летом он закрыт. Чем живут акушинцы, на что надеются, и почему, при всех очевидных трудностях, население района растёт, — мы и решили выяснить.

В поисках пропавшей картошки

С детства главный акушинский бренд на махачкалинском базаре — это картошка. И сейчас, когда подходишь к картофельным рядам, все наперебой уверяют, что они коренные акушинцы, и что своими руками выкопали это сокровище для тебя из акушинской земли. И первый «культурный» шок — картошки мы в районе вообще не увидели, а на немногочисленных огородах зеленела капуста. Оказалось, картофель на продажу здесь уже не выращивают. Единственный семеновод района Магомедзагир Магомедов объяснил этот парадокс.

Акуша всегда славилась картошкой, капустой славились Леваши, но потихоньку дешёвый российский картофель вытеснил наш, он перестал окупаться. Перешли на капусту, потому что она востребована и урожайность намного лучше, — её из России не привозят, наоборот. Прибыль год на год не приходится, несколько лет приходилось даже выбрасывать часть урожая, но в прошлом и позапрошлом году цена выросла, и стало снова выгодно выращивать именно капусту.

Вначале мы пользовались местными семенами, которые остались нам от дедов, но у них урожайность низкая, 20–30 тонн с гектара. Поэтому, когда я услышал, что в России появились голландские семена, написал им, что хочу стать их дилером. Представители Bejo и Seminis приехали сюда, посмотрели наш регион, познакомились со мной, и уже 10 лет я работаю как их дилер, распространяю семена — их урожайность в 5 раз выше.

В 2012-м ко мне приехал голландец из Bejo и спрашивает: где брокколи? Я тогда впервые услышал это название. Он объяснил, что вся Европа сейчас только брокколи употребляет, белокочанную почти не выращивают. Я изучил этот вопрос, узнал, что по полезности брокколи входит в первую десятку продуктов, посадил на следующий год; и от меня брокколи разошлась по всему району, но её акушинцы выращивают только для себя, не на продажу. Хотя брокколи выгоднее — килограмм 200–300 рублей, но она очень капризная культура, ухода много.

У меня несколько лет назад было фермерское хозяйство, но я его закрыл. Сейчас в районе нет ни одного фермера по растениеводству. Потому что у меня своих всего 50 соток земли, остальное арендую, плачу за землю. Сельское хозяйство непредсказуемое, иногда даже эту арендную плату оправдать не получается, и толку нет. 10 лет у меня было фермерское хозяйство, ни копейки не получил, пытался взять кредит — не дали, пытался получить грант — не дали, сами знаете почему. И комитет по предпринимательству, и Минсельхоз, и банки — никто ничего не дал. Государство выделяет большие деньги на поддержку сельского хозяйства, но использует их совершенно нерационально. Гораздо больше будет пользы и в смысле продуктов и обеспеченности рабочими местами, если начнут поддерживать мелких фермеров. Почему агрохолдингам выделяют сотни миллионов, а я даже 100 тысяч получить не могу?

Я был в Голландии у фермера. Его двор забит прекрасной техникой, спрашиваю: откуда? Он рассказал, что государство ему выдало субсидии 2 миллиона евро, но и то жаловался, что год потратил на сбор документов. Там фермеры заранее знают, сколько они получат, ещё до сбора урожая заключают договора с посреднической конторой. И цены там регулируются и сроки. Голландцы спрашивали, почему вы плугом пользуетесь, это устарело почти на век, гораздо эффективнее пользоваться разрыхлителем. Но на что его купить? С нашими маленькими участками единственный выход — это кооперация. Но она невозможна с акушинцами — каждый хочет быть председателем. Я предлагаю безработному сельчанину хорошую зарплату, но не хотят они трудиться на другого, предпочитают на себя — с намного меньшими доходами. Государство могло бы разъяснять плюсы кооперации и материально стимулировать.

Башни древние и новые

В районе — новый вид заработка: несколько раз в неделю приезжают туристы. В основном это сами дагестанцы и россияне, но цветущая Акуша интересна и путешественникам из далёких стран. Только за последний месяц здесь побывали американцы, итальянцы, японцы, китайцы. Есть несколько точек, попавших в туристические маршруты — хапшиминские водопады, Балхар, природный памятник «Нос» в Курки, зимой Чиндирчеро, много уникальных исторических памятников.

Недалеко от райцентра обнаружена стоянка людей каменного века, в селении Муги осталась сторожевая башня, одна из цепи башен XVI века. Понятно, что все древности охраняются государством и недоступны для посетителей. А туристам ведь интересно посмотреть и пощупать старину. Поэтому коренные мугинцы — супруги Ахмед Курбанов и Муслимат Магомедова, решили построить свою башню. На окраине села Муги возвышается шестиэтажная башня, очень похожая на старинную, только приблизившись к ней, понимаешь, что это новодел. У ворот лежат древние орудия труда — деревянные соха, плуг, борона. Внутри комната со старинной тахтой, редкой красоты резным ларем, посудой и коврами — типичный дом горца XIX века. Это один из инвестпроектов района — «Мугинское подворье», на средства районного бюджета к стройке подвели электричество, газ, дорогу.

Муслимат Магомедова рассказывает:

Мы были учителями, потом долго работали в Москве и решили построить что-то своё. Фабрики-заводы не потянем, но почему не быть «Мугинскому подворью»? Строимся уже пять лет — только на средства семьи и два мугинца-инвестора немного помогают. Хотим сделать здесь этноотель, верхние этажи обставим как акушинскую саклю. У горцев в комнате были деревянный топчан с резными узорами, ковры, подушки, много посуды. Я всегда копила старину, многое, что здесь есть, досталось от родителей — всё лежало у нас в прихожей, я не могла с этим расстаться, потому что бабушка и мама ими дорожили. Даргинское платье на манекене из изумительного малинового шёлка носила по праздникам моя бабушка, досталось от неё и много серебряных украшений.

На моей памяти этой утварью уже не пользовались. Мы восстановили орудия труда: ковровый станок, чесалка для шерсти, прялка — чтобы показать и мужской, и женский труд. Кормить туристов мы планируем только национальной кухней: фасолевый и гороховый супы, овощные блюда, травяные чуду, хинкал. Это будет неизвестная людям экзотическая еда, потому что через еду больше всего чувствуешь душу народа. В марте к нам приезжал министр туризма РД Расул Ибрагимов и обещал, что нас включат в туристические маршруты Дагестана.

Одно из самых старых и известных сёл района — это Гапшима. Учитель-краевед Курбанмагомед Гаджиев ведёт нас к главной достопримечательности — мечети, где по узкой винтовой лестнице можно подняться на минарет и полюбоваться изумительным пейзажем.

Тамерлан в 1396-м разрушил много сёл Акуша-Дарго, в том числе крупный город Усиша. Остатки усишинских селений объединились и построили новое село Гапшима (с дарг. — три селения), здесь до сих пор сохранились крепость и башни XV века. Гапшиминскую мечеть построили в XV веке. Когда село стало больше, в XVIII веке мечеть расширили, архитектор был лакец, а строили армяне-христиане. На территории Гапшимы есть сероводородные источники, в советские времена была лечебница, больные принимали ванны. Сейчас лечебница разрушена, и люди в канистрах увозят воду, пытаются лечиться. Один из родников на территории мечети, внутри есть бассейн. Есть инвестор, желающий возродить мечеть, сейчас ему оформляют документы.

Есть в Гапшиме и мастерица по кайтагской вышивке — прогремевшей в мире своей древностью, красотой и уникальностью в последние годы. Более того, гапшиминцы утверждают, что это даргинская вышивка, а кайтагцы просто первыми приватизировали бренд. Гапсат Абасова — учительница начальных классов, раскладывает перед нами свои искусные разноцветные вышивки.

У нас в селе не осталось старинных вышивок, но в детстве я их видела. Я сама научилась такой вышивке. Здесь много элементов от христианства и язычества, мой любимый орнамент: драконы и солнце. Вышивки передавали по наследству по женской линии и использовали в самых торжественных случаях: когда ребёнка первый раз показывают, невесте украшения в них заворачивают. Я — единственная вышивальщица в Гапшиме, на одну вышивку уходит 2–3 месяца, если работать по несколько часов каждый день, за вышивку можно выручить 15–25 тысяч. Моя дочка очень хорошо вышивает, думает открыть кружок в Гапшиме. Если ей дадут ставку в нашей школе — есть девочки, которые хотят научиться.

Балхар: древний промысел для новой экономики

Было бы странно побывать в Акушинском районе и не заехать в Балхар — небольшой лакский анклав из 4 маленьких, но широко известных сёл. По дороге нашим глазам открылось необычное для горного Дагестана зрелище — посёлок из красивых однотипных особняков итальянского типа. Издали мы любовались, когда подъехали ближе, увидели, что всё печальней. Почему-то все улицы этого романтичного посёлка пусты: нет ни людей, ни домашних животных, половина окон особняков заколочены или зияют дырами. Оказалось, это село Шукты, именно здесь проводил свой экономический эксперимент знаменитый Магомед Чартаев. И вроде бы всё шло прекрасно, но, когда Чартаев 18 лет назад умер, жизнь в селе остановилась. Даже окна вставить в готовых домах за столько лет не удосужились. Почему, чья это ошибка: Чартаева или его последователей?

Балхар — аул гончаров. Как и в большинстве древних центров ремёсел, здесь почти не осталось мастеров. Балхарская технология уникальная, здесь лепят не из куска глины, как обычно, а делают жгуты из глины, которые насаживают друг на друга. Зарема Ибрагимова опытный мастер, учит лепить других. И считает, что сейчас у древнего промысла появились новые перспективы.

Я жила в Ставропольском крае, но корни у меня отсюда. Как-то приехала в гости к тёте, потом вышла тут замуж и осталась на всю жизнь. Лепить научилась здесь, на заводе, у Хадижат Леветовой, моя тётя была уборщицей. На заводе 20 мастериц работали и нормально зарабатывали. Сейчас завод — это четыре женщины, две дома и я. На весь Балхар 7 мастериц — все предпенсионного и пенсионного возраста.

Мастерство приходит с опытом: чем больше делаешь, тем лучше получается. Какое-то время нашу посуду почти перестали покупать, а сейчас в моду вошла экологическая посуда из природных материалов и красок. Основную глину мы берём из болота, недалеко от села. Женщины сами её добывают: сначала снимается верхний слой чернозёма, толщиной с метр, потом идёт нужный слой глины — тут требуется аккуратность. Расписываем изделия глиной красного и белого цвета, их тоже добывают в Балхаре.

Если посуда есть, продать всегда можно: ездим на выставки, праздники, сдаём в махачкалинские магазины. Неплохо её берут туристы, но с туристами мы даже больше зарабатываем — на том, что они смотрят, как я делаю кувшин, иногда пробуют сделать сами. Такие мастер-классы летом проводим несколько раз в неделю.

Конечно, пробуем сохранить наше искусство. Я учу в школе всех балхарских детей лепить посуду, уроки труда сейчас перевели на уроки керамики. И у девочек есть интерес, и даже у мальчиков. Ещё когда работали наши бабушки, они говорили, на посуде не разбогатеешь, но и с голоду не умрёшь. У меня трое детей, старшая дочь умеет лепить, но работает бухгалтером в Махачкале. На днях дочь с сестрой взяли помещение в аренду, купили гончарные круги и будут в Махачкале учить балхарскому ремеслу детей и взрослых — лепка керамики сейчас популярна во всём мире.

На прощание директор цеха подарил мне глиняный кувшин и кружку. И оказалось, что вода в них действительно неожиданно прохладная и свежая — даже в махачкалинскую жару.

Два мира медицины — наглядное пособие

На большой Акушинский район — всего одна поликлиника. Маленькое одноэтажное здание на медицинское учреждение совсем не похоже. Внутри в узком коридоре сидят толпы людей, в маленьких кабинетах ещё теснее: несколько врачей, медсестёр, пациентов одновременно.

Мы своими силами недавно сделали косметический ремонт, но в дождь продолжает течь крыша, нет нормальной проводки. Мы обслуживаем 60 тысяч человек, а у нас всего 27 кабинетов, работает 312 человек, из них 78 врачей, в кабинете одновременно принимают 3–4 врача, пациенты стесняются рассказывать о своих болезнях перед целой толпой, – сетует заведующая поликлиникой Аминат Магомедова.

Привлечь в Акушинский район молодых врачей помогает программа «Земский доктор». Впрочем врач-инфекционист Шамиль Магомедов свой миллион уже давно получил:

Я по происхождению акушинец, вырос и учился в Ростовской области. Приехал из-за программы в 2013 году, должен был отработать 5 лет, но пока решил остаться. Ощутимая польза от программы есть: в поликлинике и больнице по ней работают несколько человек, но хотелось бы, чтобы условия для работы были получше.

Есть в Акушинском районе и ещё одно, отличное от первого, медицинское учреждение. В прошлом году в Муги был открыт медицинский центр — единственное частное медучреждение в горной зоне Дагестана. Это ещё один из инвестпроектов, под который район выделил землю с дорогой, электричеством и газом. А потом семья Абдуллаевых на свои средства построила и оборудовала современную клинику. Разница с госучреждениями, конечно, разительная. Директор клиники Гасангусейн Абдуллаев раньше руководил терапевтическим отделением районной больницы, и, собственно, недовольство уровнем государственной медицины и заставило его открыть клинику, оборудованную по современным стандартам.

В поликлинике всё переполнено, многие женщины стесняются идти и говорить с врачом при посторонних. У нас вся семья медики: брат Осман — зав. хирургическим отделением больницы, у всех жены, дети — врачи. У старшего сына свой медицинский центр в Каспийске, на выходные он приезжает сюда и принимает пациентов, приезжают врачи из Махачкалы — детский травматолог, окулист. Здесь работают специалисты высокой квалификации, прекрасное оборудование: УЗИ 4D — очень дорогое, но необходимое, такое есть не в каждом районе. Поэтому у нас много пациентов и из соседних районов. Тяжело найти хорошего врача, ведь все хотят жить в городах, а я хочу помочь, в первую очередь, нашим женщинам. Смотрите: в Акушинском районе из всех видов онкологии на первом месте рак молочной железы и шейки матки, поэтому мы купили дорогой аппарат ЭХВЧ.

Хотели, чтобы ФОМС нас профинансировал, подали все документы, но они в этом году дали деньги всего двум частным клиникам в Дагестане. Обещают в следующем году, сейчас опять готовим бумаги. У нас цены намного ниже, чем в Махачкале. В стационаре 10 дней стоят всего полторы тысячи, приём врача — 500 рублей, капельницу поставить — 150 рублей. Пациентов достаточно, хотя и такие цены для нашей местности не всем по карману. Вот аптеку открыл, а то ближайшая аптека в Акуша. Люди довольны, к тому же у нас прямые поставки из Астрахани — без подделок и дешевле.

У нас самая современная лаборатория «Мелдоник», как в клинике Аскерханова, — 24 показателя, биохимия, скоро начнём на гормоны проверять. Проводим коагулограмму, а то до открытия нашей клиники больным приходилось за ней ездить в Махачкалу, а у нас за 150 рублей делают.

Новый глава, новые интеллектуалы

Знакомство с новым главой района у нас состоялось на праздничном мероприятии: Махач Абдулкеримов вручал золотые медали восьми выпускникам школ района. Девушки, единственный парень и их родители были взволнованы и полны планов, которые оказались одинаковыми — самые умные акушинские выпускники собираются быть только врачами.

Для главы общаться со школьниками — привычное дело, он 9 лет был директором Акушинской ДЮСШ, главой района выбран совсем недавно, в марте.

Когда объявили выборы, ко мне подходили многие — молодые, взрослые, уговаривали выставить свою кандидатуру. Я думал, вряд ли получится: мне всего 37 лет. Было 16 кандидатов, по итогам тестов отобрали четверых, после собеседования оставили двоих. В итоге депутаты районного собрания отдали мне 42 голоса, оппоненту — 14. Доверие оказано огромное, постараюсь оправдать.

У меня корни из Акуша, хотя родился в Махачкале. Родители учителя, правда, отец был и вторым секретарём райкома партии, начальником управления культуры района, ушел, когда меня избрали — конфликт интересов.

В 2010 году меня пригласили поработать здесь директором детско-юношеской спортивной школы. Из-за травмы рано пришлось бросить спорт, поэтому перешёл на тренерскую работу. Конёк — восточные единоборства, подготовил из двух младших братьев Абдулкеримовых, Арсена и Шамиля, чемпионов мира. В Акушинском районе популярен спорт.

Целей у меня много. У нас много сёл, где проблемы с водой, газ подвели только до райцентра, поэтому, в первую очередь, я должен обеспечить людям нормальную жизнь — с водопроводом и газом. Мы работаем, чтобы не было оттока населения на равнину, иначе мы народ не сохраним. Когда элементарных условий нет, кто будет в наше время здесь жить?

Вы видели, у нас поликлиника в очень плохом состоянии. Охват дошкольным образованием — 8,5%, самый низкий в республике. Был у министра образования, подавали документы на строительство детсадов в трёх сёлах, а обещают только в одном, в Бургимакмахи. У них сведения странные, что в нашем райцентре всего 194 дошкольника. По данным нашего отдела образования – 1194. На весь райцентр один детсад на 80 мест, а живёт в Акуша 15 тысяч человек, в прошлом году 381 ребёнок родился.

Только одна школа типовая, остальные все старые. Дубримахи — большое село, садика нет, газа нет, школа в таком состоянии, что ремонтировать смысла нет. Документы на строительство подали, ждём.

Мы хотим развивать экономику через сельское хозяйство — заводы и фабрики здесь незачем строить. В Левашинском районе более 400 тепличных хозяйств, у нас ни одного, хотя климат лучше — больше 300 солнечных дней в году. Вроде бы нашли инвестора на теплицу более 3 га, есть 50 га ровной земли для теплицы в селении Муги. У нас народ предприимчивый, но осторожный, а когда один построит и прибыль получит, то и другие в стороне не останутся.

А так, в каком состоянии сельское хозяйство района, я пока не могу сказать. Надо провести ауктуализацию, очень много приписок. По бумагам много садов, но я их не вижу, сейчас проводим проверку. Раньше славилась акушинская картошка, сейчас перестали сажать — на капусту перешли. Животноводством многие занимаются, поскольку Иран закупает баранину. Какая господдержка идёт нашим фермерам, узнаем, будем выяснять реальные цифры, кому приходила помощь. Безработица в районе есть, с дальних сёл уезжают, но райцентр растёт каждый год. Потому и условия нужно создавать, чтобы люди не уезжали.

Здесь горы, солнечный и при этом мягкий климат сочетаются с лугами, где изумрудная трава выше пояса, с яркими необычными цветами, много ручьёв, рек, озёр. Именно здесь найдены самые древние поселения людей в Дагестане. При этом люди интеллигентные, очень ценится образование. Наверное, району не хватает стимула, чтобы эффективнее использовать дары природы. Молодой, инициативный глава, судя по всему, намерен постараться, чтобы Акуша-Дарго опять занял подобающее ему место.