Кто осквернил и разрушил святилище Кидилишайни?

О казусах госполитики

Реальная политика властей по отношению к историко-культурному и археологическому наследию не очень-то последовательна и результативна. Да, у нас есть в целом хороший федеральный закон от 2002 года, но до сих пор нет ряда подзаконных актов, которые бы обеспечили его работу. К тому же совсем недавно под давлением строительного лобби Госдума приняла поправки, по сути выхолащивающие идею историко-культурной (археологической) экспертизы.

В прошлом году, наконец-то, в Дагестане приняли аналог федерального закона по историко-культурному наследию, но он опять же беззубый, так как не содержит элементов, обязательных для исполнения всеми субъектами права и хозяйствования. Притчей во языцех, например, стал вопиющий факт варварского разрушения уникального поселения эпохи ранней бронзы Ново-Гапцах в Магарамкентском районе — его попросту снесли тяжелой землеройной техникой, а культурный слой свезли на отсыпку полотна федеральной дороги «Кавказ»!

Арбитражный суд республики и вышестоящая судебная инстанция в Пятигорске, к сожалению, не встали на сторону истца (Министерства культуры РД) и поддерживавших его археологов из ДНЦ РАН, оставив без наказания виновника сноса памятника (ООО «Фэридэ»). Еще более наглядным примером отношения власти к памятникам старины стало специальное заседание Общественной палаты Дагестана, посвященное проблемам охраны объектов археологического наследия. Заседание это прошло в прошлом году. Увы, ни один представитель силовых структур на заседание палаты не пришел!

Поездка в Цунтинский район

Чтобы не быть голословными в характеристике удручающей ситуации с охраной памятников в Дагестане, расскажем о недавней нашей поездке в Цунтинский район. Так случилось, что это произошло сразу после празднования 80-летия района и отъезда высоких гостей.

Бронзовые раннесредневековые статуэтки из разрушенных и ограбленных комплексов Кидилишани

Остановились мы в селе Мокок, в родительском доме нашего спутника Арсена Абдуллаева. Само село, расположенное в удивительно живописном окружении высоких лесистых гор, очень понравилось, но наше внимание, конечно, было больше обращено к состоянию археологических памятников. Первый памятник, который мы посетили, — поселение эпохи ранней бронзы (III тыс. до н. э.), случайно выявленное при строительстве погранзаставы на окраине Мокока. Увы, пограничное начальство не подумало о своевременном проведении историко-культурной экспертизы отведенного им участка, а после передислокации заставы памятник и вовсе оказался заброшенным. Местный учитель истории Гусейн-Апанди Магомедов любезно ознакомил нас с многочисленной керамикой, найденной им и его учениками при рытье блиндажей; к сожалению, как это часто бывает, учитель и сам не удержался от непрофессиональных «раскопок».

Далее наш путь лежал в соседнее с Мококом село Гутатли. Здесь уроженец этого села Магомед Газилаев передал нам безвозмездно (приходится это подчеркивать, так как ныне наши земляки, как правило, сверх меры прагматичны и пытаются продать ученым даже невзрачный обломок глиняного сосуда) большое количество бронзовых украшений, которые он спас при разрушении средневекового погребального сооружения в ходе авральной установки опоры ВЛ. Произошло это буквально рядом с новым зданием районной администрации, но об открытии археологического памятника в Академию наук, к сожалению, никто не удосужился сообщить.

Остаток первого дня в Цунте мы посвятили осмотру села Асах — некогда центра одноименного вольного общества, ныне покинутого жителями. Наш интерес к Асаху был вызван, в первую очередь, сигналом о том, что открытый в его окрестностях средневековый могильник подвергается разграблению. К сожалению, мы так и не вышли на этот памятник, но само посещение величественных руин Асаха, прославившегося отчаянной обороной в ходе восстания 70-х годов XIX века, никого не оставило равнодушным.

«Кукольная гора»

Второй день нашей поездки был посвящен знаменитой «Кукольной горе» — языческому святилищу Кидилишайни, расположенному вблизи сел Ретлоб, Чалях и Кимятли. Следует сказать, что святилище науке известно давно, еще в конце XIX — начале XX века его посещали путешественники и ученые. В ходе небольших раскопок и зачисток, проведенных на памятнике Татариновым, Мегрелидзе и другими, были обнаружены сотни бронзовых антропоморфных статуэток.

Следы деятельности грабителей

В последующем святилище неоднократно посещали и дагестанские археологи (Дибир Атаев, Омар Давудов), этнографы (Сергей Лугуев) и историки (Даниял Магомедов), но серьезные научные исследования там так и не были проведены.

Случилось так, что в годы перестройки и последующее время святилище Кидилишайни привлекло внимание не только путешественников и ученых, но и грабителей прошлого, которых журналисты напрасно романтизируют термином «черные археологи». Эти люди, озабоченные только обогащением за счет продажи археологических предметов, появились на «Кукольной горе» вооруженные металлоискателями и бульдозерами. При заинтересованной поддержке некоторых представителей музейного сообщества и коллекционеров антиквариата была налажена преступная схема массовой добычи бронзовых статуэток из Кидилишайни и их доставки в Махачкалу, Москву, Петербург и, возможно, в зарубежные страны. Часть статуэток, варварски вынутых грабителями из научного контекста, была приобретена некоторыми музеями Махачкалы, какая-то часть, полагаем, осела в частных коллекциях, а сколько их было увезено за пределы Дагестана и продано там — сейчас даже трудно представить.

Года четыре тому назад один из авторов этих строк, получив Открытый лист на разведки от Института археологии РАН, добрался по следам грабителей прошлого до Кидилишайни и впервые забил тревогу об угрозе полного уничтожения уникального языческого святилища. Увы, это был глас вопиющего в пустыне! Из Цунты в столицу Дагестана с завидной систематичностью доставлялись все новые и новые бронзовые статуэтки, следом за ними пошли ажурные бронзовые пряжки, другие украшения, предметы вооружения из бронзы и железа, глиняные сосуды. Стало ясно, что фронт добычи археологического «антиквариата» расширился за счет новых памятников-могильников, зазвучали названия сел Кидеро, Хашархота, Асах, Акди…

Последний сюрприз Кидилишайни

Когда наш «УАЗик» въехал на поляну, где расположено языческое святилище, перед нами предстала удручающая картина полного осквернения и разрушения памятника! На самой поляне, на склонах и вершинах прилегающих возвышенностей там и сям зияли «оспинки», оставшиеся после прохода металлоискателей и «выдергивания» из грунта бронзовых идолов-статуэток. У скального обрыва вся подошва и покатые прилегающие склоны были изрезаны дорожками и полками, оставленными ножом бульдозера.

При тщательном осмотре территории святилища нами не было обнаружено ни одной бронзовой статуэтки — спасибо грабителям, их металлоискатели славно поработали! Но археологи все же были вознаграждены за свой подъем на высоту 2330 м над уровнем моря. Вглядевшись в бесчисленные обломки сланцевого плитняка, порою весьма похожего на керамику, нам все же посчастливилось найти обломки глиняных сосудов, датируемых глубокой древностью даже по отношению к самому святилищу Кидилишайни! Это эпоха ранней бронзы, даже можно сказать, ее начальная фаза. Наряду с черепками эпохи бронзы то там, то здесь попадались и каменные орудия — обломки зернотерок, тесловидных топоров, пестов-курантов. Для выявления стратиграфии памятника на краю грабительской бульдозерной «полки» нами была заложена небольшая разведочная траншея. И в ней, как и ожидалось, под дерном и слоем сланцевого щебня и плитняка мы зафиксировали напластования эпохи бронзы, содержавшие керамические фрагменты, обломки каменных орудий и, самое неожиданное, — отщепы вулканического стекла — обсидиана!

Известно, что в Дагестане нет природного обсидиана, и его нахождение в археологических слоях однозначно можно трактовать как импорт нужного сырья из сопредельных территорий. Обсидиан обильно встречается в виде россыпей и лавовых потоков в Армении, есть он и в Грузии. Таким образом, открывается еще одна научная тайна Кидилишайни. Разумеется, остатки поселения эпохи бронзы, относящегося к куро-аракской культурно-исторической общности, к самому средневековому святилищу не имеет прямого отношения. Ясно, что необычное местоположение Кидилишайни издревле привлекало внимание древнего человека.

Вопросы без ответов

Вопрос, который мы вынесли в заголовок нашей статьи, в какой-то степени риторический. Разумеется, у конкретных разрушителей святилища Кидилишайни есть имена и фамилии, думаем, что соответствующим органам они даже известны. Знаем их и мы, но в данном случае нам кажется более важным выяснение причины, почему в наше время такое происходит систематически по всей территории Дагестана. Мартиролог археологических объектов, разрушаемых, разграбленных и уничтоженных даже в последние годы, очень обширен: Великая Кавказская стена «Даг-бары», городища «Чакавуркент», «Эскиюрт», «Бештерек», «Маяк», могильники у сел Маджалис, Санчи, Герга, Верхнее Казанище, Алмак, Кидеро… Часть памятников погибает, попав в зону хозяйственной деятельности разных юридических субъектов, другие страдают от близости к населенным пунктам, третьи уничтожаются охотниками за «сокровищами» и кладами. Словом, археологические памятники в наше время оказались совершенно беззащитными, их можно уничтожить, не боясь особого наказания. Здесь хотим подчеркнуть следующие моменты.

Во-первых, удивляет позиция так называемых силовых структур, когда дело касается охраны объектов историко-культурного и особенно археологического наследия. За редким исключением прокуроры, судьи, милиционеры считают это надуманной проблемой, не стоящей серьезного внимания.

Во-вторых, в подавляющей части так думают и представители исполнительной власти; нередко они, касаясь указанных проблем, ищут личную выгоду в этом. Только бывший глава администрации Цунтинского района Басир Магомедов, выслушав информацию Марьям Сагитовой, немедленно подписал приказ об охране памятников археологического наследия на территории района. Другое дело, что документ так и не стал преградой на пути грабителей, а когда сменилась власть — и подавно!

В-третьих, удивляют и огорчают нигилизм, пассивность и откровенная неграмотность в вопросах охраны историко-культурного наследия не только обычных людей, но и представителей местной интеллигенции, учителей школ. Сейчас все они, естественно, очень религиозны, посещают мечеть. Но объяснить людям, что ислам поощряет исторические знания, что настоящий мусульманин почитает предков, что он никогда не  пройдет мимо разрушителей и грабителей древних могил, — на это почему-то нет охотников.