Сравните асфальтобетонное шоссе с узкими автодорогами и тропами, глядя вниз с которых дух захватывает, дома с паровым или газовым отоплением - с саклями, где только в одной комнате топится печь, распространяющая больше кизячного смрада, чем тепла, квартиры с горячим и холодным водоснабжением, просторными ваннами - с аулами, где горянки носят воду в кувшинах от родников по скользким улочкам, просторные поливные поля, где трактор пашет за час несколько гектаров, - с террасными, на которых иной раз и лошади с плугом негде развернуться, дешево достающиеся корма, и дающих за год до пяти тысяч литров молока степных коров - с горными худобами, которые едят скошенное вручную дорогое сено и дают от силы 600-800 литров молока... Жизнь людей на равнине и в горах находится в двух несопоставимых плоскостях. А ведь есть целые аулы, жители которых полтора десятилетия жили на равнине, но предпочли вернуться, восстановить развалины домов на исторической родине, в самой что ни есть дальней горной глуши. Как живут люди в таких аулах, например, в Хварши и Хонох Цумадинского района?
Добраться до этих населенных пунктов и летом нелегко, а зимой - рискованная затея. Но преодолевшего тяжелый путь и поднявшегося на альпийские пастбища Бочох человека возблагодарит вид необычайно красивого, неповторимого пейзажа - лес вершин, на южных склонах их притаились похожие на воробьиные гнезда аулы. Колоритен взирающий на все это сверху седловидный конус вершины горы Усука - так называют хваршинцы вершину Аддалашухгель меэр.
Рассказывают, что аул Хварши возник в незапамятной древности, одновременно с аулами Инхоквари, Сантлада, Квантлада, Хвайни и другими, жители которых имеют родственные связи и говорят на одном языке. Тухум Бояб, например, столь древен, что позабылась даже легенда о его происхождении. О других известно, что они возникли из числа переселенцев из разных аулов Дагестана и Грузии.
Но и в этой поднебесной глуши люди жили в общем историческом процессе. Хваршинское общество, как говорят легенды, умело защищать себя, воины не оставались в стороне во все времена, когда приходилось защищать родину от иноземных захватчиков. В Хварши помнят рассказы о советнике имама Шамиля Загалав-дибире, имена других мюридов, принесших свои жизни на алтарь борьбы за свободу.
Вспоминают в речах и поминают в молитвах имена погибших в Великой Отечественной войне земляков, оказывают подчеркнутое уважение и посильную помощь живым ветеранам войн. Часто говорят в ауле о заслугах работающего некогда заместителем председателя Цумадинского райисполкома и помогшем многим родному аулу Азизе Азизмагомедове, трактористе Омаре Магомедове – одном из тех, кто проложил в 1981 году автодорогу до аула.
Насильное отселение в 1944 году на территорию Веденского района Чечни нанесло аулу жестокий удар. Старики не перенесли переезда, другие помирали от неизвестных в родных горах болезней. Чувствовали себя в чужом краю столь неуют- неуютно, что на новом месте за долгое время ничего не построили.
В 1957 году, когда предоставилась возможность вернуться на родину, впервые за всю историю хваршинский джамаат не пришел к единому мнению. Часть жителей решила осесть в селах Октябрьское, Муцалаул, Первомайское Хасавюртовского района и в Кизилюрте, другая часть вернулась к развалинам покинутого в горах родного аула.
- Когда родители возвратились в Хварши, мне было десять лет, - рассказывает Газияв Шихсаидов. - Не нашли целым ни одного здания. Принялись возрождать дома на родных развалинах. Особенно трудно было доставлять круглый лес - перетаскивали на волах, конях, рискуя жизнью и скотом. Но и в сердцах оставшихся на равнине, на мой взгляд, не стихла ностальгия по горному дедовскому гнезду. Аул до сих пор наполовину в развалинах, даже третье поколение тех, кто покинул аул не хочет продавать их.
В семи десятках дворов аула Хварши живут в основном люди пожилого возраста. Выбранное дедами под аул место теплое, меньше доступно ветрам, но привыкшей к условиям жизни на плоскости молодежи не по сердцу пришлись крутые улочки, неудобства дедовских саклей, и захотелось основать аул на ровном месте, что они и сделали в двух километрах от старого аула, рядом с древним хутором Хонох. Там уже около 80 хозяйств. Медпункт сохранили в Хварши, где преимущественно живут старики, а библиотеку молодежь перевела к себе в Хонох. В последние годы в новом ауле открылась неполная средняя школа, а в старом она стала начальной. Одно явное неудобство: Хонох расположен на открытом месте, сюда доходят воздушные потоки от близких вечных ледников, на полях плохо растут даже хладолюбивые конские бобы.
Семьи хваршинцев большие, меньше четырех-пяти детей ни в одной семье не бывало. Но с началом реформ многие молодые семьи отказываются от традиции: очень трудно стало жить. Благополучие горцев испокон веков зиждилось на животноводстве. Первое время, когда раздали по дворам скот отделения Цумадинского лесхоза, все радовались, надеялись зажить лучше. Но цены на мясо, молоко, шерсть настолько упали, что скотоводство стало крайне невыгодным. В наше время пастбища Бочох местами при желании можно косить на сено, нагрузка на них уменьшилась в несколько раз.
В Хварши и Хонохе в свое время сколачивали по три-четыре отары частных овец, - их было более двух тысяч голов, а теперь осталось около семисот. Коров не пустили под нож по той простой причине, что у большинства денег, кроме как для приобретения муки, не хватает, и без сыра, масла не обойтись. А некоторые семьи привозят сюда масло из города. Те, кто когда-то имели много скота, давно забили его на мясо, продали, приобрели легковые и грузовые автомашины. Их в ауле уже более десяти, есть и трактор.
Полеводство в горах неприбыльно. Сеют пшеницу, ячмень, сажают картофель разве что для того, чтобы меньше покупать на стороне. Тракторист вспашет сотку за три рубля, пахарь на лошадях берет чуть больше.
Полеводство в горах неприбыльно. Сеют пшеницу, ячмень, сажают картофель разве что для того, чтобы меньше покупать на стороне. Тракторист вспашет сотку за три рубля, пахарь на лошадях берет чуть больше, обрабатывать землю стало легче, но урожайность, как здесь утверждают, год от года падает. Раньше с десяти соток намолачивали 60-70 мерок (одна мерка равна 12,5 кг) ячменя или выкапывали сто мерок картофеля.
Постоянную работу в ауле имеют только работники школ, медпункта, библиотеки, сезонную – несколько пахарей, чабанов и пастухов, нанятых обществом, иногда работа бывает в лесхозе. Есть в ауле признанные мастера – кузнец Умаргаджи Хизриев, плотники-столяры Раджаб Герейханов, Муртуз Магомедов, Магомед Газиев. Большая же часть семей живет доходами с отходничества. Каждой весной мужчины и не обремененные детьми женщины выезжают на заработки устраиваются на стройки, прополку и уборку лука, многие говорят о желании торговать, но реально взявшихся за бизнес не много. Трудно, говорят, с первичным капиталом.
Районные и сельские власти заботятся об аульских водопроводах, приобрели частное здание и обустроили его под школу в Хонохе, хотя и с трудом, идет строительство новой дороги в обход крутого участка, и, может быть, придет время, когда автомашины будут подниматься до аула в любую погоду. Телефоном, здесь надеются, тоже будут пользоваться. В домах сносная обстановка, есть холодильники, телевизоры и т.д. Социальное лицо аула меняется к лучшему. Но сколь долго молодежь вытерпит положение, когда семь месяцев в году надо работать вдали от семьи и жить в грязных общагах, чтобы было чем питаться в течение остальных пяти месяцев зимы дома?
Жить в горах, безусловно, спокойнее. Нет тревоги за детей и подростков, воздух и вода такие чистые, целебные, что даже при отсутствии нормального питания не позволяют людям болеть. В ауле царят дружба, взаимопомощь, доверие, даже замки на дверях впервые появились только со времени реформ. Есть в ауле две благоустроенные мечети, одну из них отреставрировал Шахрурамазан Абдуллаев – хорошо празднуют горцы свадьбы.
Вот так живут хваршинцы - проедая каждой зимой в горах то, что зарабатывают летом отходничеством на плоскости. И в течение последних лет иногда случается, что молодая семья, махнув рукой на прелести аульской жизни, на свежий воздух и чистую воду, перебирается на равнину, обустраивает свою жизнь там, где можно хоть что-либо заработать. Этот процесс пока – подчеркиваю – еще не носит массовый характер.
Джамалудин Джамбулаев, "Дагестанская правда", 19 февраля 1999 г.
Комментарии