Селение Хучни — центр Табасаранского района. По общему мнению его жителей, значение его в прошлом было очень велико. Этим он обязан своей ролью «ворот» из Нижнего в Верхний Табасаран, из внутреннего Табасарана в Дербент. Путь в Дербент издревле шел через Марага, Митаги, Мугарты к последней преграде перед древним городом — крепости Джалган-даг. Немаловажным пунктом на пути в Дербент было с. Хучни, которое было невозможно миновать: дорога проходила вдоль крепостной стены, ходили по ней и лошади, и арбы.
Нижний Табасаран принял ислам едва ли не вторым в Дагестане (после Дербента). Тем любопытнее, что в табасаранской речи до сих пор уцелело проклятье: «Пусть тебя накажет умчар». «Умчар» выступает здесь как некое сверхчеловеческое существо. Современные табасаранцы не могут объяснить этого слова. Видимо, «умчар» — имя или обозначение одного из доисламских языческих божеств. Табасаранский язык сохранил и древнее местное название Дербента — «Цалии» (в смысле «стена»). Это удивительно, ибо уже четырнадцать веков стена пересекает табасаранские земли и временами играла заметную роль в исторической жизни Табасарана.
Любопытным является и проклятие, бытующее в Табасаране, но употребляемое не по мелким поводам, а в отношении измены, предательства, подлости: «Двадцать тысяч проклятий тебе!». Такая его гиперболическая форма, скорее всего, связана с исключительно большим (даже по дагестанским меркам) количеством невзгод, обрушивавшихся на этот уголок Дагестана. Ведь почти ни один завоеватель не миновал Нижнего Табасарана. Гунны, сасаниды, арабы, сельджуки, монголы, турки, персы — все побывали здесь; любопытно в связи с этим бытующее в Хучни, в Ерси и некоторых других аулах Нижнего Табасарана поверье, что аул сгорал (разрушался) до тла семь раз — и семь раз вновь возрождался на том же месте. В этой фразе лаконично изложен весь смысл истории Табасарана. К слову сказать, проклятья — это целый жанр дагестанского фольклора, заслуживающий изучения и не лишенный исторического интереса.
На расстоянии 3-4 км от Хучни, на возвышенности, сохранились остатки крепости, известной названием Крепость Семи братьев. О крепости существует легенда, известная в нескольких вариантах, некоторые из них приводились и в литературе. Мое внимание, однако, привлекли именно отличительные детали вариантов легенды: сообщая подробности и взаимно дополняя друг друга, они могут содержать и элементы исторической реальности, не сохранившиеся в источниках других видов. Поэтому приведу здесь различные варианты этой легенды. Все предания говорят о том, что в крепости неко-гда жили 7 братьев и их красавица сестра. Подчеркивая ее красоту, некоторые предания утверждают: ее косы были настолько длинны, что она, желая достать воду, привязывала кувшин к косам, спускала его в реку, а затем вытягивала кувшин с водой с помощью кос наверх в крепость. По некоторым вариантам предания, братья поселились в крепости по приглашению жителей близлежащих селений для их защиты, ибо братья были признанными богатырями и умелыми, опытными воинами. Население содержало братьев.Братья успешно защищали окрестные села и неоднократно выдерживали осады. Сестра готовила им пищу и выполняла домашнюю работу.
Однако во время одной из неприятельских осад сестра влюбилась в одного из воинов (по другим вариантам — в предводителя вражеской армии). Далее расхождения между вариантами предания усиливаются. Один из вариантов именует врагов иранцами. Братья обороняли от них проход в Верхний Табасоран. Однако иранский воин — возлюбленный сестры — уговорил ее тайно налить соленой воды в дула ружей и в ножны шашек братьев. Она сделала это, после чего попыталась убежать к врагам, но братья вовремя заметили ее бегство, схватили ее и совершили над ней ритуальное убийство камнями (т. н. «даш-къалагъ» — «побиение камнями»). Однако, видя, что оружие их приведено в негодность, они поспешно покинули крепость, успев все же сделать завещание своего имущества окрестным жителям: земельные участки — селениям Ханаг и Ругудж, книги — селению Гасик, домашнее имущество — жителям Хили-Пенджика.
По другому варианту предания, вражеский военачальник попросту подкупил сестру, она собралась перебежать к врагам. Но тут один из братьев поднялся на стену крепости и увидел удаляющуюся сестру. Сразу догадавшись, в чем дело, он бросил ей вслед камень. Тотчас это сделали и остальные братья, которые тем временем тоже поднялись на стену. Братья бросали в нее камни до тех пор, пока она не погибла под целым каменным холмом. С тех пор в знак проклятья до самого недавнего времени каждый прохожий плевал на холм камней — могилу предательницы и швырял туда камень. Холм этот существует и поныне. По третьему варианту предания, военачальник врагов — иранец, возлюбленный сестры, предложил ей испортить оружие братьев соленой водой. После того как братья погибли, враг ворвался в крепость и двинулся в Верхний Табасаран, причем была казнена и сообщница-сестра. Враги рассудили, что женщина, предавшая братьев, не может быть верной и кому-либо другому, а потому заслуживает смерти. Труп ее был оплеван табасаранцами и забросан грудой камней. По четвертому варианту предания, сестра была скорее излишне доверчивой, нежели подлой. Она решилась испортить оружие своих братьев соленой водой по наущению вражеского воина — ее возлюбленного — «лишь после того, как враги пообещали ей, что братья её останутся живыми и будут назначены старшинами в 7 больших селениях Табасарана. Однако, захватив фактически безоружных защитников крепости, враги нарушили данное слово — они начали казнить братьев одного за другим. Так были казнены пятеро. Двоим каким-то образом удалось вскочить на быстроногих, летящих как ветер лошадей и спастись от врагов. Один из этих братьев — Касум — прожил долгую жизнь и основал селение Касумкент. Между тем, поднялись жители всех окрестных сел, иступили против врагов, не пустили их в Верхний Табарасан, и в конце концов враги вынуждены были уйти восвояси. А изменницу-сестру победившие табасаранцы казнили избиением камнями. И, наконец, в Лидже есть еще один, очень краткий вариант предания, где врагами табасаранцев, противниками братьев названы монголы («мугалы»). Сестру же, по здешнему преданию, убили сами братья: узнав о ее измене, они сбросили ее со скалы.
Возможно, что в Табасаране существуют и иные варианты этого предания. Существование его во многих вариантах является весьма любопытным, даже поучительным. Хорошо прослеживаются постепенно наслаивающиеся исторические детали. В качестве противника выступают то монголы, то иранцы, то безымянные «враги», хотя, конечно, в реальной истории едва ли совместимы монголы времен Чингис-хана (другое дело татары Золотой Орды) и огнестрельное оружие. В некоторых вариантах вводятся фантастические детали, характерные для сказки (невиданные косы красавицы сестры). Глухо звучат какие-то социальные моменты (братьев, оказывается, содержали окрестные сельчане). Наконец, в разных вариантах сталкиваются различные этические подходы — от безусловного следования родственному и общественному долгу до стремления выставить в качестве смягчающих обстоятельств неподвластные человеку факторы (сильные чувства, рок и т. д.), даже робкое стремление как-то указать на личные права сестры. Но, во всяком случае, следует отметить, безусловно, положительное отношение народа к братьям — защитникам родины и, безусловно, отрицательное отношение к врагам во всех вариантах предания.
Крепость у с. Хучни, с которой связано изложенное выше предание, очень наминает по размеру и планировке форты Дербентского оборонительного комплекса. В горах немало крепостных сооружений, башен и т.п., но крепость с. Хучни выгодно отличается от них. Прежде всего, в горах оборонительные сооружения построены либо из огромных, почти необработанных глыб, либо из небольших тесаных камней (иногда оба способа сочетаются) без применения цементного или известкового раствора. А кладка стен хучнинской крепости сделана на связующем растворе. Камень местный — это не вызывает сомнений — подобран один к одному. Кладка сделана правильными рядами. Длина стены крепости, обращенная в сторону Хучни, примерно 50м, ширина обеих боковых ее стен около 25 м, толщина около 2-2,5 м.
По четырем углам крепости выстроены угловые башни. Они сплошь заполнены землей. В северной стене находится единственный вход в крепость. Проход в рост человека. Интересно, что по сторонам его — массивные вертикальные выступы четырехугольного сечения. В стенах прохода сохранились вертикальные пазы, по-видимому, для подъемной двери, некогда скользившей по ним вверх и вниз. Хучнинская крепость — двухэтажная, но нижний ярус заполнен землей наполовину, поэтому высота и изнутри несколько меньше, снаружи она достает в среднем 7 м. Стены до сих пор в хорошей сохранности, крепки, имеют бойницы. В общем, хучнинская крепость походит скорее на феодальный средневековый замок, нежели на укрепленный населенный пункт типа средневекового городища. Крепость расположена на выступе горы, у самого ущелья. Со стороны Хучни крутой обрыв, здесь доступа к крепости нет. Подойти к ней можно только с севера, но эта сторона хорошо просматривалась и простреливалась. Впрочем, из крепости во все стороны хороший, далекий обзор. Расположена она так, что контролирует пути в Верхний Табасаран, в Кайтаг и стратегически связана с конечным отрезком Дербентского оборонительного комплекса. По склонам ниже крепости, по-видимому, когда-то было расположено поселение: до сих пор там сохраняются следы кладбища и строений. Скорее всего, оно было связано хронологически с функционированием крепости.
Целый цикл хучнинских преданий связан с борьбой против Надир-шаха. Вот некоторые из них. Население аулов Кулик, Ряхжиг, Цуриг, Гариг, Джатри, Журдаг, Дирчи избрало предводителе борьбе против Надир-шаха некоего Мажвада. Однако Мажвад вместе с «сыновьями Джюга» перебежал сторону врага. Другой руководитель горцев — Навруз из Кулика героически погиб при обороне Куликовской крепости от иранцев. Иранцы долго осаждали ее. Наконец, когда защитники были изнурены осадой, иранцы смогли захватить крепость. Однако вскоре об этом узнали гунинцы — жители Верхнего Табасарана. В ту же ночь они прибыли к Кулику, напали на иранцев, находившихся в крепости, и истребили их полностью. Около с. Хустиль до сих пор есть местность, называемая Гюни-Раццар — «кровавые токи», в память о «молотьбе шаха», особом виде казни, производившимся войсками Надир-шаха во многих селениях Дагестана: связанных людей укладывали сплошным слоем на ровном месте и затем гоняли по ним упряжки лошадей с молотильными досками до тех пор, пока все не погибали.
Комментарии