Эдиге. Ногайский героический эпос

(Печатается в сокращении)

Один бедный чабан пас в степи овец. Однажды он наткнулся на череп человека. Перевернув его палкой, чабан заметил на лбу черепа.

Чабан был неграмотный. Надев череп на палку, он принес его в аул и показал грамотному человеку. Надпись гласила: «До смерти я убил десять тысяч человек, после смерти убью только сорок».

Чабан был удивлен. Принес череп домой, молотком разбил его на мелкие кусочки. Потом, превратив их в муку, завернул в тряпку и отдал жене на хранение. Отдал, но не сказал откуда эта мука.

В час, когда дома никого не было, дочь чабана открыла сундук, где хранился узелочек, и развернула его. Увидев белую муку, девушка попробовала языком вкус её и сделалась беременной.

Наступило время, и родила она мальчика, которому дали имя Баркая.

Мальчик рос очень быстро и скоро стал всех умнее и сильнее всех своих сверстников.

Прошли годы. А был в том краю правителем хан. И приснился ему однажды сон: будто он едет на любимом скакуне, вдруг сорок злых собак окружили его. Разбившись на две части, по двадцать в каждой, собаки кинулись на хана с двух сторон, намереваясь сбросить его с седла и разорвать на части.

Проснувшись, хан рассказал свой сон визирам и потребовал рассказать его смысл. Но визиры были бессильны правильно истолковать сон хана. И пустил хан своих глашатаев по всему ханству: кто разгадает тайну сна, тот получит от правителя всё, что захочет.

Но ни один человек не смог справиться с этой задачей. И дошла эта весть до мальчика Баркая. И я вился он к хану:

— Позволь мне попробовать, хан мой!

— Попробуй! – приказал хан.

И сказал Баркая:

— Есть у тебя сорок визирей. И разбились они пополам на две партии. Каждая из них договаривается с твоей женой, чтобы умертвить тебя и посадить на трон другого. Каждой партии хочется иметь правителем своего человека.

— Ты лжешь, рожденный собакой! – грозно прорычал хан, — Я тебя повешу!

— Если не веришь, вели караулить свою жену ночью. Ты увидишь, хан, как после полуночи к ней придут твои визиры.

Хан не поверил. Но решил проверить. После полуночи к спальне ханши потянулась вереница визирей. Долго они шушукались с ней о том, как они убьют хана и кого посадят на трон.

Хан со своими людьми схватил злоумышленников, и утром все сорок визирей были повешены. Так сбылись слова, начертанные на лбу черепа.

Хан был благодарен мальчику Баркая и просил его стать главным визиром. Но не согласился Баркая. Ушел он к берегам матушки Эдиль-реки.

Жил он один на лоне природы, охотился в лесу, рыбачил на реке. Всё его тело покрылось волосами, и на голове выросли длинные волосы. А борода его покрыла всю грудь. И дал народ ему за это кличку «Баба-туьклес Шашлы Азиз», что значит «Дед лохматый, волосатый Азиз».

Однажды, когда Баркая ловил рыбу на рассвете, прилетели девять белых лебедей и сели на берег. Не успел Баркая моргнуть глазом, как лебеди, взмахнув крыльями, сбросили свои лебединые одеяния и превратились в красивых девушек.

Рыбак выбрался на берег и незаметно подкрался к девушкам. Красота их ослепила Баркая. Одну из них он страстно полюбил.

И когда девушки, оставив на берегу свои лебединые одеяния, кинулись в озеро и начались купаться, а Баркая незаметно украл одну одежду полюбившейся красавицы.

Вдоволь накупавшись, девушки вышли на берег, и начали одеваться, а одна из них своей одежды не нашла. Её подруги превратились снова в белых лебедей и улетели, а она, проливая горькие слезы, осталась на берегу. И тут вышел из зарослей Баркая и поведал ей о своей страстной любви, просил стать его женой, обещая за это вернуть её лебединое одеяние. Делать было нечего, девушка сказала:

— Хорошо, я согласна стать твоей женой. Но только ты разрешишь мне раз в неделю навещать мне старших сестер.

— Хорошо, — сказал Баркая, — я согласен на это.

И начали они жить вместе. Баркая ловил рыбу, охотился на коз. А жена сушила рыбу и мясо.

Прошло время. Однажды, вернувшись с рыбалки к своему шалашу, Баркая не застал жену. Из шалаша слышался детский плач. Войдя в него, он увидел новорожденного мальчика. А жена исчезла. Баркая кинулся к тому месту, где он прятал лебединое одеяние жены. Одежды на месте не оказалось. И тут понял Баркая, что жена покинула его навсегда.

Что делать? Взяв младенца, Баркая отправился в аул, к людям. Сына он назвал Кутлы-Кая. Рос Кутлы-Кая любознательным, ловким мальчиком. С малых лет отец брал своего сына на охоту, и из Кутлы-Кая получился страстный охотник. Особенно же любил он соколиную охоту. Дома он занимался выращиванием охотничьих соколов. И соколы Кутлы-Кая со временем стали лучшими в ханстве.

Слава о соколах Кутлы-Кая дошла до хана Тохтамыша, который тоже был любителем соколиной охоты. И сделал хан Тохтамыш Кутлы-Кая своим главным сокольником.

Кутлы-Кая вывел знаменитую породу охотничьих соколов. И не было дучших соклов Тохтамыша не только в целой стране, но и в соседних ханствах. Другие ханы очень завидовали Тохтамышу.

Однажды один соседний хан попросил у Тохтамыша сокола знаменитой породы. Но Тохтамыш ответил решительным отказом. Тогда хан уговорил Кутлы-Кая продать ему одно из двух яиц, а хану Тохтамышу сказать, что сокол состарился и поэтому снес в этом году только одно яйцо.

Кутлы-Кая продал одно яйцо знаменитого сокола тому хану. Из яйца вылупился соколенок, который со временем превратился в славного сокола.

И приехал тот хан в гости Тохтамышу со своим молодым соколом. Вышли они на охоту. И сокол соседского хана опередил сокола Тохтамыша. И спросил Тохтамыш:

— Откуда появился у тебя этот сокол? Ведь такие соколы водятся только у меня!

Но молчал соседский хан. Вот сели они отдохнуть. Выпили крепкого кумыса и развязался язык у соседского хана. Решил он разозлить Тохтамыша, мстя за то, что он ответил ему когда-то отказом. И признался сосед, что он выпросил одно яйцо у Кутлы-Кая.

Страшно разгневался Тохтамыш. Вернувшись домой, он решил повесить своего сокольника. Но Кутлы-Кая спасся бегством.

Много лет Кутлы-Кая жил в лесу, питаясь дичью. И встретилась ему однажды дочь Албаслы*. А была она девушкой неописцемой красоты. Кутлы-Кая сказал ей о своем желании жениться на ней. Девушка Албаслы согласилась стать женой Кутлы-Кая, но с условием, что он не будет смотреть ей в подмышку и на ноги. Он согласился.

Шли дни. Однажды неукротимое любопытство охватило Кутлы-Кая и он посмотрел ей в подмышку. Посмотрел и увидел, что в этом месте у неё было отверстие, через которые видны её внутренности. Взглянул на ее ноги и удивился: ее ноги были птичьи. Дочь Албаслы почувствовала взгляд Кутлы-Кая и сказала:

— Ты не сдержал слова, и нашей совместной жизни пришел конец. С этой минуты ты мне не муж, я тебе не жена. Я жду ребенка. В такой-то день родится наш ребенок. Будет дочь – я заберу её с собой, будет сын – оставлю его под этим деревом. Придешь и возьмешь. Сказала дочь Албаслы и ушла.

В назначенный день пришел Кутлы-Кая в назначенное место и увидел оставленного под деревом мальчика. Ребенок неистово плакал. Не зная чем накормит и утешить его, отец приложил его к своей собаке, которая недавно ощенилась.

Кутлы-Кая дал сыну Эдиге. Некоторое время младенец питался молоком собаки. Но пришел день, когда собака не стала давать молока. Попав в безвыходное положение, Кутлы-Кая тайком пришел в аул и отдал своего сына на воспитание одному своему другу – табунщику. А сам вновь ушел в лес, боясь возмездия Тохтамыша. И стал Эдиге расти вместе с сыновьями табунщика.

Среди мальчиков Эдиге отличался удивительной сметливостью, храбростью и силой. Часто он изобретал новые интересные игры. Когда же он дрался с другими мальчиками, то бывало, за какое место схватит, это место и оторвет от тела.

И узнал кто-то, что Эдиге сын не табунщика, а Кутлы-Кая, скрывавшегося от хана Тохтамыша, и донес об этом хану.

Хан немедленно позвал к себе табунщика.

— Сын Кутлы-Кая у тебя? – спросил грозно.

— У меня! – ответил табунщик.

— Немедленно приведи его ко мне, я должен его повесить! Опечаленный табунщик вернулся домой и сказал жене:

— Мы имеем девять сыновей. У Кутлы-Кая единственный сын Эдиге. И видно, что он станет знаменитым богатырем, весь в своего отца. Давай в руки Тохтамыша отдадим одного из наших сыновей, а Эдиге оставим.

Жена согласилась с мужем. И привел табунщик одного из своих сыновей к Тохтамышу.

— Это сын Кутлы-Кая? – грозно спросил хан.

— Да! – твердо ответил табунщик.

В тот же день хан велел повесить сына табунщика.

Шли годы. Сыновья табунщика пасли табуны Тохтамыш-хана. А Эдиге начал пасти телят одного бая. В это время Тохтамыш, желая прославить себя, повелел построить большую арбу. Колеса этой арбы были сделаны из чистого золота, другие части из золота и серебра.

Собрал хан народ и приказал оценить эту телегу. Но никто не осмелился высказать предложение, сколько может стоить золотая арба.

Тогда хан Тохтамыш посадил на арбу двух мужчин и пустил путешествовать: авось, кто-нибудь да оценит. Исколесили они на золотой арбе всё ханство. Но никто не смог определить стоимость арбы. Ехали они, ехали и увидели пасущихся телят. Подъехали к мальчику-пастуху и спросили:

— Что это такое?

— Это арба!

— А сколько она может стоить?

— Если в ханстве два города будет неурожай, стоимость этой арбы будет кусок хлеба! – ответил мальчик.

Мужчины приняли мальчика за глупца и возвратились к хану Тохтамышу. Рассказали обо всем. Услышав о странном мальчике, Тохтамыш незамедлительно приказал доставить его к себе.

— Чем ты занимаешься, мальчик? – спросил хан.

— Живу, работаю у одного бая.

— Работай у меня! – предложил Тохтамыш.

— А что делать-то?

— Что у того бая делаешь?

— Пасу телят.

— И у меня паси телят.

— Нет, у тебя телят пасти не буду, — решительно возразил мальчик.

— Тогда паси коров!

— Нет, и коров пасти не буду…

— Тогда, паси овец… — настаивал хан.

— Нет. Лучше я вернусь к своим телятам! – сказал мальчик и собрался уйти.

— Постой, — остановил его Тохтамыш, — а может, согласишься табун пасти?

— Табун пасти согласен! – ответил мальчик. А как тебя зовут? – спросил хан.

— Кубугул! – скрыл свое имя Эдиге.

У хана было девять табунщиков. Кубугула взяли десятым. Раз в десять дней все табунщики показывались Тохтамыш-хану. Докладывали о своих делах. Заходили по одному. Хан, сидя с высокомерным видом, чуть заметным кивком отвечал на их приветствия. Но каждый раз, увидев десятого табунщика, Кубугула, он почему-то настораживался, даже, сам не зная почему, привставал с места и поклоном приветствовал Кубугула.

Это странное поведение Тохтамыша было замечено его женой.

— Почему ты всякий раз, когда заходит Кубугул, приподнимаешься с места? Ты боишься его? – спросила жена.

— Нет, — отвечал хан.

В следующий раз, когда подошло время приема табунщиков, ханша незаметно булавкой приколола полы его рубашки к подушке, на которой сидел хан. Пока в комнату не входил Кубугул, хан Тохтамыш сидел величаво, не шелохнувшись. Но как только вошел Кубугул и отдал хану свой салам, тот инстинктивно привстал и поклонился ему. Но кто-то потянул хана в это время за полы рубашки. Тохтамыш повернулся и увидел, что он привстал и потянул за собой подушку. Хан поднял голову и встретился со взглядом своей жены.

— Ну?.. – спросила ханша.

— Ты права… — ответил он.

С этой минуты мысль о Кубугуле не давала хану покоя. Когда наступил следующий день прихода табунщиков, Тохтамыш приказал жене сквасить молоко. Взяв чашу с круто заквашенным молоком, хан пальцем начертил на нем крест и молча подал Кубугулу. Тот тоже молча, достал свой кинжал и, перемешав им молоко, поднял чашу, выпил до дна, вернул чашу хану и вышел.

— Поняла что-нибудь? – спросил хан у жены.

— Что тут понимать? – ответила она, — ты дал ему чашу, он выпил и вышел.

— Нет, в этом кроется большая мысль, — сказал Тохтамыш.

— Поставив крест, я этим хотел сказать: «Если ты что-то замышляешь против меня, то я тебя четвертую».

— А он что? – спросила ханша.

— А он ответил: «Если ты меня четвертуешь, то прежде я силой кинжала разрушу твое ханство, как вот эту простоквашу и приберу в свои руки так, как выпью эту чашу». Надо непременно узнать происхождение этого Кубугула – твердо решил Тохтамыш. Сдается мне, что он не простой табунщик. В нем сидит нечто. В нем сидит нечто страшное для меня. Надо непременно убить его!

Тохтамыш, позвав к себе всех табунщиков, спросил у них, кто по происхождению Кубугул: каков его род, кем являются его предки?

Но никто не ответил на эти вопросы. Тогда хан, напуганный всевозрастающим необъясненным страхом перед Кубугулом велел арестовать его, запереть в терме*. Затем Тохтамыш собрал всех почетных стариков, известных йырау*, знаменитых богатырей разных племен, чтобы у них узнать происхождение Кубугула и потом повесить его… Только один Сыбра-йырау знал происхождение десятого табунщика. Он дал понять Тохтамышу, что происхождение Кубугула превосходит родовитость всех ханов, попросил хана не преследовать его. Но надеяться на коварного Тохтамыша было рискованно. Поэтому Сыбра-йырау дал Эдиге понять, что необходимо через верхние отверстия кибитки бежать.

Эдиге сразу же воспользовался советом Сыбра и выбрался из кибитки. Помогли ему бежать и девять его товарищей, девять табунщиков, с которыми он воспитывался. Они приготовили коней для побега, а ханским коням обрезали стременные ремни и подпруги.

Когда же Эдиге, сев на коня, ускакал, ханское войско, выскочившее, чтобы догнать беглеца, не смогло сесть на своих коней, ибо обрывались стременные ремни и люди с седла падали на землю.

Тогда Тохтамыш повелел табунщикам отправиться следом за Эдиге и, обманув его ласковыми словами, подпустить ближе и убить его. Но табунщики ответили, что теперь не догнать им Эдиге. Тогда Тохтамыш решил за Эдиге послать Янбая, а табунщиков повесить. Прослышав это, все девять табунщиков бросились бежать вслед за Эдиге…

Спустя некоторое время, когда Эдиге и его девять друзей взяли путь на Шатемира, встретилась им змея с девятью головами и с одним хвостом.

— Змея, змея! – крикнули друзья Эдиге.

— Убейте ее! – сказал Эдиге.

Девять молодцов кинулись и отрубили все девять голов змеи. Спустя некоторое время навстречу им попалась змея с одной головой и девятью хвостами.

— Змея, змея! – крикнули друзья Эдиге.

— Убейте ее! – сказал Эдиге.

Пока молодцы повернулись, змея быстро исчезла в норе и убить её не успели. Тогда Эдиге сказал:

— Вы сами видели: со змеей с девятью головами и с одним хвостом вы быстро справились. А змею же с одной головой и с девятью хвостами вы не смогли убить – там, где прошла голова, прошли и все девять хвостов. Раз так, то и мы должны избрать себе главаря.

Предводителем выбрали Эдиге. Все молодцы дали клятву, что ни в какой беде друг друга никогда не бросят. Таким путем Эдиге доше до Шатемир-хана.

Однажды Эдиге, взяв с собой друзей, вышел на охоту. Был март. Воспользовавшись отсутствием Эдиге, Кабарты-Алып батыр с одной тысячью воинов пришел к Шатемир-хану и потребовал от него выдачи дочери. Шатемир-хан испугался и сказал своей дочери:

— Дитя мое, я не могу биться с ним. Нет у меня такой силы. Что бы ни было, иди к нему. Если тебе совсем невмоготу станет, пусть бог пошлет тебе навстречу Эдиге.

— Хорошо, — согласилась дочь, — нет другого выхода. Я пойду с ним. Но как я узнаю Эдиге?

Отец ответил ей:

— Эдиге такой человек: вся его одежда белая, но он свою белую одежду никогда не пачкает. Не положив что-нибудь под себя, на землю не сядет. Если же у него ничего не будет, он под себя положит свой кнут или плеть. Когда же он совершает намаз, то вынимает свой кинжал и вонзает в землю впереди себя. Если он один зарежет скот, ни одной каплей крови не испачкает свою одежду. Такой он чистоплотный.

Кабарты-Алып увел с собой дочь Шатемира. Эдиге с девятью друзьями, возвращаясь с охоты, дошел до какого-то стада Шатемира. Подошел Эдиге и увидел на земле многочисленные следы от конских копыт. Тогда Эдиге спросил у одного пастуха:

— Что это за следы?

— Кабарты-Алып увел дочь Шатемира!

— Когда?

— Этой ночью.

И предложил Эдиге своим девяти друзьям:

— Теперь мы к Шатемир-хану не пойдем, а пойдем по этому следу.

Девять друзей Эдиге согласились идти по следу Кабарты-Алып батыра. И они отправились.

Через несколько дней увидели они перед собой войско. Тогда Эдиге сказал:

— Вы оставайтесь здесь, а я пойду к ним. Я постараюсь устроиться там поваром. Я для вас оставлю еду, закопав ее под очагом. Эдиге пришел к Алыпу. Алып спросил у него:

— Кто ты такой? Куда путь держишь?

— Я ищу себе работу, — ответил Эдиге.

— А что ты умеешь делать? – поинтересовался Алып.

— Я – повар. Для твоего войска я один могу зарезать кобылу, содрать с нее шкуру, разрубить на части, сварить и накормить твоих людей.

— Тогда я беру тебя! – сказал Кабарты-Алып. Так проходили дни: Эдиге готовил пищу для всего войска, для товарищей, следовавших за войском, оставлял пищу, закопав ее под очагом.

Прошла неделя. Обычно Кабарты-Алып семь дней ходил не засыпая, а семь следующих дней спал, не пробуждаясь. Эдиге работал у Алыпа, а дочь Шатемир-хана, пленница Алыпа, внимательно наблюдая за поваром, заметила, что он вел себя так, как рассказал ей отец об Эдиге. И однажды девушка спросила у повара:

— Скажи. Ты Эдиге?

— Нет, я не Эдиге! – ответил повар, — почему ты спрашиваешь так?

Девушка передала слова своего отца.

— Если так, то я Эдиге и есть, — сказал повар, — что нам теперь делать? Этот великан от человеческого удара не умрет. Видимо, у него есть уязвимое место, где хранится его душа. Ты же его жена. Разузнай у него, где находится его душа: приласкай, обворожи его, тогда он скажет.

Приближалось время, когда великан должен был заснуть на неделю. Надо было лошадей поить. Подошли все к реке и хотели распрячь телеги и расположиться на отдых. Эдиге сказал великану:

— Здесь есть чем поить, но нет корма, негде пасти лошадей. Уж не лучше ли отойти поближе к пастбищам? А на водопой лошадей можно пригнать.

— Верно сказано! – согласился Алып.

Отъехали на травяное место, распрягли телеги, поставили кибитки, развесили костры. Эдиге приготовил пищу, накормил всё войско. После плотной еды войны погнали лошадей к реке на водопой. Около телег остались только Алып, Эдиге и дочь Шатемира.

А к этому времени дочь Шатемира уже поговаривала с Алыпом.

— Куда бы меня не били, — сказал Алып, — со мной ничего не случится. Только если выстрелить в подмышку один раз – умру. Если выстрелить второй раз – оживу. Дочь Шатемира все это передала Эдиге.

Когда они остались втроем, Алып лег и заснул сном великана. Эдиге сел на своего коня, отъехал на расстоянии и крикнул дочери Шатемира:

— Ты подними руку так, чтобы я мог попасть в подмышку.

Она подняла руку Алыпа, и Эдиге пустил свою стрелу в то место, которое не было защищено кольчугой. Но как только стрела вонзилась в подмышку Алыпа, громадный великан, вздрогнув, встал на ноги. Помутневшимся взглядом посмотрел вокруг себя, он увидел перед собой всадника и, одним прыжком настигнув его, схватил коня Эдиге за хвост. Эдиге изо всех сил бил своего аргамака, но сколько ни старался, конь не мог сдвинуть с места Алыпа. Тогда Эдиге вытащил свой кинжал и одним махом отрубил хвост коню. Громадный великан с хвостом в руке рухнул на землю и испустил дух.

Эдиге посадил пленницу Алыпа на коня, и они поскакали туда, куда войны погнали коней на водопой. Всё войско Алыпа разделилось на две части. Одна половина объявила себя войском Эдиге, а другая – войском Алыпа. Оба войска стали сражаться между собой.

Эдиге подошел к пятистам воинам, которые сражались против него, и сказал:

— Отныне вы свободны. Каждый себе хозяин. Идите по домам!

Воины разошлись. А Эдиге с оставшимся войском и дочерью хана вернулись к Шатемиру. Эдиге женился на дочери Шатемира и остался у него жить. Через некоторое время жена Эдиге родила сына. Назвали мальчика Нурадином. Много лет жил Эдиге у Шатемир-хана. За это время вырос Нурадин и стал джигитом. Однажды Нурадин поссорился с одним из своих товарищей. И тот сказал ему:

— Ты не мне показывай свою силу и отвагу, а Тохтамыш-хану, который выгнал отца твоего Эдиге из родной страны. Нурадин прибежал к отцу:

— Давай отомстим Тохтамыш-хану за то, что он выгнал тебя из родных мест.

Тогда Эдиге попросил помощи у Шатемир-хана. Хан дал ему немного воинов, но все равно Эдиге решил выступить против Тохтамыша.

Дошли они до ханства Тохтамыша. Хан, сидя на крыше своего дворца, уже ожидал появления Эдиге. А Эдиге, подойдя близко к стадам, табунам и отарам Тохтамыша, ночью развел большой костер и многочисленное войско гонял мимо костра. Углубившись в темноту, всадники разворачивались и снова проходили мимо костра. И так целую ночь. Увидели это пастухи и табунщики Тохтамыша и доложили хану, что целую ночь проходило несметное вражеское войско, что до самого утра не прерывался поток неизвестных всадников.

Услышав это, Тохтамыш, с тревогой все это время ожидавший возвращения Эдиге, до смерти перепугался. Он не ожидал, что у Эдиге будет такое большое войско и поэтому не подготовил такую большую армию.

Не зная, что делать, Тохтамыш послал против Эдиге свою многочисленную дружину, которую Эдиге разбил. Часть воинов Тохтамыша бежали и присоединялись к Эдиге. Тогда Тохтамыш понял, что для него единственное спасение – скрыться. И он решил бежать из ханства. Нурадин попросил отца:

— Разреши мне преследовать Тохтамыша и расправиться с ним!

— Иди, — сказал Эдиге, — только принеси мне его голову.

— Хорошо, — ответил Нурадин, — только, отец, прошу очень, дочерей Тохтамыша отдашь мне в жены.

— Быть этому, — сказал Эдиге, — согласен, сынок, дочери Тохтамыша достанутся тебе, а жену его я сам возьму.

Нурадин, сын Эдиге, поймал Ямбая. Тогда Ямбай стал Нурадина умолять:

— Не убивай меня, я приведу тебе Тохтамыш-хана!

— Приведи! – сказал Нурадин.

Тогда Ямбай обманным путем вывел Тохтамыш-хана из камышей, где тот прятался, и привел прямо к Нурадину. Нурадин сказал Тохтамышу:

— Я не хочу убивать безоружного человека. Бери оружие. Ты по возрасту в отцы мне годишься. Я уступаю тебе право срелять первым. Вот я стою перед тобой. Стреляй же!

Тохтамыш взял в руки лук и пустил в Нурадина свою стрелу, но не попал. Нурадин кинулся на хана и саблей срубил ему голову. Только собрался Нурадин вернуться к отцу, как Ямбай сказал:

— Позволь мне сообщить отцу твоему эту радостную весть.

— Иди! – разрешил Нурадин.

Ямбай поскакал. Но не к Эдиге, а к двум дочерям Тохтамыша.

— Отца вашего Нурадин убил, — сказал им Ямбай, и сам сейчас сюда заявиться. Он, наверное, вас сделает своими женами. А вы скажите, что Эдиге сделал вас своими женами.

Дочери Тохтамыша сделали так, как им сказал Ямбай. Нурадин пришел в ярость от гнева на отца и потребовал от Эдиге, чтобы он немедленно удалился вон из страны.

Эдиге запряг в фургон белого коня и удалился, покинув страну. Выбрав себе укромное место, он начал коротать в одиночестве дни свои.

Жили тогда в ханстве четыре брата. И была у них одна только коза. Они поделили козу между собой. Каждому брату досталось по одной ноге козы. А одна нога была хромая. Эта нога досталась младшему брату. Однажды коза хромой ногой наступила на огонь. Шерсть загорелась. Коза побежала о сенокосным угодьям бая. Начался пожар. Бай, которому принадлежало сгоревшее поле, схватил младшего брата, как хозяина сгоревшей ноги, и притащил в суд, к хану Нурадину.

Нурадин выслушал бая и наложил на бедняка большой штраф. Потребовал немедленно уплатить его баю. Опечаленный, бедняк пошел бродить. В одном укромном месте он натолкнулся на старика. Юноша рассказал ему свое горе.

— Эй, дитя мое! – сказал старик, — я тебе дал бы один совет, если ты не выдашь меня.

— Нет, не выдам! – поклялся юноша.

— Тогда так, — продолжил старик, — иди к хану Нурадину и скажи: — от судьи скрылся справедливый приговор, а от нас одной слово осталось невысказанным: если бы не три здоровые ноги козы, моя хромая нога никак не смогла бы разнести огонь. Почему штраф наложил только на одного меня? Это несправедливо. Скажи так Нурадину, и ты спасешься.

Юноша сделал так, как его научил старик.

— Ты почему сразу же не сказал? – возмутился Нурадин. – Тебя кто-то научил? Кто же он?

— Нет, никто меня н6е учил. Сам додумался.

— Не лги, — сказал Нурадин, — ты не додумаешься до такой мысли. Кто же он? Если не скажешь – повешу.

— Один старик в степи, — признался юноша.

Нурадин сразу же отправился к старику и увидел перед собой отца своего Эдиге. Попросил отца вернуться домой.

— Если ты понесешь меня на своей спине – я согласен, — сказал Эдиге.

Нурадин посадил отца на свою спину, и от тяжести его ноги по колено ушли в землю. Едва вытаскивая ноги из земли с большим трудом принес Нурадин отца домой. Отец и сын помирились. И начали они жить ладно, не зная горя.

А в это время у Тохтамыша рос сын Кадыберди. Чтобы отомстить за смерть своего отца, Кадыберди собрал небольшое войско и вторгся во владение Нурадина. Возле озера Секерли схватил он Ямбая, который охотился.

— Ага, — сказал Кадыберди, — ты работаешь на моего врага. Ты тоже мой враг и я убью тебя.

— Умоляю, выслушай меня! – взмолился Ямбай, — не шах Нурадин ли тебе нужен? Я его безоружного приведу в твои руки. А с помощью оружия ты его никогда не победишь. У него великая сила!

— Иди и приведи Нурадина! – приказал Кадыберди. Ямбай прямо побежал к Нурадину.

— Что ты бежишь? – спросил его Нурадин.

— Как не бежать! – воскликнул Ямбай, — там на озере Секерли так много дичи, что они друг друга едят. А Нурадин был страстным охотником. На охоте он забывал всё на свете.

— Скорее! – торопил Нурадина Ямбай, — никакого оружия не надо. На озере дичь буквально сама лезет в руки. Только успевай рукой хватать.

Подогреваемый неподдельной возбужденностью Ямбая, Нурадин побежал вслед за Ямбаем, не взяв с собой никакого оружия. Когда же он подошел к озеру, то увидел шатры Кадыберди и понял, что попал в ловушку. Но поворачивать наверх было поздно. А бежать пугливо – хуже смерти. И Нурадин прямо направился в Шатер Кадыберди.

Кадыберди сразу же приказал схватить Нурадина и посадить на стул, на котором торчали острием вверх два острых штыка. Когда Нурадин сел на стул, острые штыки н6асквозь пронзили его бедра. Брызнула кровь. Но Нурадин перед лицом врага не показал своего страдания. Наоборот, он улыбнулся и, взявшись руками за острые концы штыков, котоые торчали из бедер, прямо смотрел в глаза Кадыберди…

Кадыберди с нескрываемым восторгом и с завистью наблюдал за своим пленником Нурадином. Молодого Кадыберди поразила твердость воли Нурадина в перенесении страданий, его гордость, презрение к смерти и к тому, в чьих руках он находился.

За все это Кадыберди простил Нурадину кровь убитого отца. Кадыберди протянул Нурадину свою руку и в знак дружбы предложил забыть прошлое, жить в мире. Нурадин согласился, но потребовал убить Ямбая, что и было сделано. После смерти Ямбая Кадыберди и Нурадин окончательно помирились и начали жить как два хана соседа, как шурин и зять.

*Албаслы – лесная женщина, тело которой покрыто волосами; способна увлечь людей и потом погубить их.

*Терме – большая круглая кибитка.

*Йырау – певец, исполнитель богатырских поэм.