Cело Убра – моя малая родина.

Одно из моих стихотворений написано по следу исторического документа, по сути, я его воспроизвела целиком. По нему можно судить, каков был дух жителей этого села

Договор общины селения Убра

Я уехала из села, когда мне было 4 года, в моей памяти остались усеянные желтыми лютиками поля и обрывы, в которые , срывая цветы на склонах, я летела кубарем не раз и каждый раз мне везло- кто-то чудом оказывался рядом и спасал.

Я приехала в это село спустя сорок лет из-за моей московской подруги Оли Шевелевой, которая по моим стихам влюбилась в это село и решила увидеть его своими глазами. Так благодаря ей я совершила паломничество.

Глядя на фотографии, понимаю строчки из книг по истории Дагестана о скудных землях Лакии, из-за чего многие лакцы были рассеяны по всему миру , были прекрасными ювелирами, оружейниками, ремесленниками.

Со всех сторон окруженное обрывами, оно сейчас памятник самому себе. Здесь уже практически никто не живет, 2-3 семьи осталось.

Дорога до центра — до Кумуха- так и не проложена. В селе  была начальная школа  — здесь

После начальной школы дети продолжали учебу в Кумухской школе, куда ходили пешком в любую погоду, в любое время года. Это довольно рискованно. Несколько лет назад мой родственник, взрослый человек, в советское время  зам. директора приборостроительного завода, гордость нашего села, умница, дядя Осман, как мы его с детства привыкли называть, шел  вечером пешком домой из Кмуха и оступился, упал с обрыва.  Падение оказалось роковым — он не может двигаться, поврежден позвоночник.

Перед входом в село люди останавливаются у памятников тем, кто покинув родное село, так и не вернулся домой.  У старинных  памятных надгробий читают молитву и лишь потом поднимаются в село

Я не знаю происхождение этих кратеров, но нигде я так не чувствую смысл слов «голая суть земная» как здесь.

Я могу бесконечно смотреть эти фотографии, странная красота этого суровой голой земли притягивает неотвратимо.

Виды и рельефы меняются каждую минуту- тени от проплывающих облаков меняют картины неустанно.

Малейшее изменение света и движения облаков- и перед глазами новые страницы этой потрясающей земли
Кому-то это голая скучная земля, по мне- нет лучшего в мире места, где можно слушать время и пространств.

Далеко вокруг видны эти ласточкины гнезды- маленькие лакские аулы, приютившиеся на груди или у подножия гор.

Только воинственные убринцы выбрали себе высоту, окруженную глубокими ущельями и обрывами, чтобы быть всегда наготове к опасности.

Мой отец был единственным и последним мужчиной в Убра, который не сменил папаху,  черкеску и кинжал на сталинские галифе или костюмы Москвошвея.Судьба его была достаточно трагична, но в воспоминаниях сельчан более жесткого, принципиального и неукротимо-честного убринца они не могут назвать.

Я не помню его лица, слишком рано родители расстались, а потом судьба  лишила его навсегда связи с родиной.
Мама до сих пор живет воспоминаниями той жизни.

А я смотрю на эту словно бы вековую тишь и вспоминаю тютчевское «От жизни той, что бушевала здесь…»

Почему -то при всех тяготах жизни люди тогда жили более настоящей жизнью, чем сейчас.

Убра