Абуталиб Гафуров и Карабудахкент

Работал он здесь мастером-лудилыциком. В этот период он как поэт еще был малоизвестен в Дагестане, кроме того, он сочинял свои стихи на родном, лакском языке, поэтому его у нас помнит только небольшой круг людей. Спустя много лет, выступая по республиканскому телевидению, он с теплотой вспоминал свое пребывание в Карабудахкенте. Мне запомнился один из его рассказов, связанный с нашим селом.

Однажды Абуталиб, возвращаясь из города в Карабудахкент, припозднился, и когда он добрался до Манасского перекрестка, уже наступила ночь. Это было холодное время, машин тогда почти не было, редкие подводы проезжали не останавливаясь. Абуталиб, проклиная бессердечие этих людей, стал постепенно замерзать. Когда он стал уже терять надежду, вдали показалась конная подвода, но и она проехала не останавливаясь. Отчаявшийся Абуталиб достал свою зурну и заиграл, изливая в музыке свою обиду и горечь. Она, наверное, была так сильна, что уже отъехавший далеко возчик вдруг остановился и, повернув коней, вернулся к Абуталибу. Поздоровавшись, он спросил Абуталиба, куда он едет и, узнав, что в Карабудахкент, посадил его и только попросил, чтобы Абуталиб сыграл на зурне, когда они въедут в село и будут проезжать мимо дома, где живет его невеста.

Абуталиб играл всю дорогу и с особенным удовольствием, на радость юноше, когда они приблизились к дому его невесты. Вот так зурна спасла Абуталиба от замерзания.

Когда писал эти строки, мне вспомнились рассказы об Абу-талибе, которые поведал в своей книге «Мой Дагестан» Расул Гамзатов, все они очень интересны и раскрывают ум и простоту этого замечательного нашего земляка-дагестанца. Особенно мне запомнился такой поучительный рассказ.

Однажды Абуталиб гостил в г. Москве. Находясь на прогулке, он обратился к прохожему с каким-то вопросом, но тот оказался иностранцем-англичанином, не знавшим русского языка. Англичанин, не поняв Абуталиба, переспросил вначале на английском языке, потом еще на 2-х языках. Тогда Абуталиб сам стал спрашивать его на лакском, кумыкском, аварском, даргинском, лезгинском языках. Так и не поняв друг друга, они разошлись. Узнав об этом случае, один из его «культурных» знакомых, не знающий ни одного языка, кроме русского, сказал ему: «Вот видишь, Абуталиб, как бывает, а если бы ты был покультурнее, то мог бы поговорить с англичанином». «Не понимаю, – ответил Абуталиб, – почему англичанин должен считаться культурнее меня, он ведь тоже не знал языки, которые я знаю».

Действительно, трудно понять таких «культурных», кто особенно в наши дни стремится обучить своих детей чужим языкам, и их совершенно не беспокоит то, что они плохо знают или совсем не знают родного языка.