Наставления шейха Мухаммада-хаджи Кикунинского своим духовным потомкам

Широко известно, что параллельно исламизационному процессу в Дагестане происходило проникновение богатой культуры народов Ближнего Востока и Средней Азии, в частности, арабского языка. Он стал для Дагестана языком не только богослужения, но и науки, литературы, образования, делопроизводства, частной и официальной переписки. Поэтому неудивительно, что большинство суфийских произведений как ранних, так и поздних написано на арабском языке.

Необходимо отметить что, арабоязычная литература Кавказа, в частности Дагестана, имела свою местную национальную природу и самостоятельный характер. Данная литература, являясь одновременно явлением арабской культурно-исторической общности, выступала как фактор многовекового влияния на культурную жизнь Дагестана и Кавказа, и как «предыстория» зарождения национальных литератур.

естные арабоязычные произведения создавались со времен начала распространения ислама и вплоть до начала XX в. Это были сочинения по грамматике, истории, мусульманскому праву, этике, суфизму и вообще относящиеся к вопросам теологии.

В настоящее время исследователями проведена огромная работа по выявлению археографических памятников, относящихся к суфийской литературе. Произведения дагестанских шейхов переводятся на различные языки, даются различные комментарии к этим текстам.

Существует целый ряд ученых, посвятивших свои исследования переводам дагестанских суфийских текстов, их научному анализу, биографиям их авторов. Среди них: М.-С. Саидов, И.Ю. Крачковский, А.Р. Шихсаидов, А.К. Аликберов, А.Р. Наврузов, Ш.Ю. Пашаева, З.А. Магомедова, Ш.Ш. Шихалиев, М.А. Абдуллаев и др. Но, тем не менее, наследие многих дагестанских суфийских шейхов и по сей день является малоизученным. Притом, что в последние годы в современном обществе возрос интерес к суфийским идеям, не только как религиозному явлению, но и как проявлению особого философского мировоззрения. Творческое наследие Мухаммада-хаджи Кикунинского (Мухаммад-хаджи ал-Кикуни ад-Дагистани ал-Мадани) (1835-36 — 1913 гг.), также является в настоящее время мало изученным.

Мухаммад-хаджи, родившийся в с. Кикуни (ныне Гергебильского р-на РД) был одним из многочисленных учеников накшбандийского шейха Абдурахмана-хаджи Согратлинского. Впоследствии он получил иджазу (разрешение) на иршад (руководство муридами). Однако и по сей день, среди представителей мусульманского духовенства нет единого мнения по поводу легитимности его иджазы. Существует множество высказываний по этому вопросу, но если для кого-то иджаза Мухаммада-хаджи является спорной, то не для его последователей, для них он без всяких сомнений «истинный» шейх. Большинство из них проживают в селениях Кикуни, Гергебиль — Гергебильского р-на, Хаджалмахи — Левашинского р-на и Доргели — Карабудахкентского р-на РД.

Мухаммад-хаджи является одним из ярких представителей дагестанской диаспоры в Турции. Эмигрировав (после подавления восстания 1877 г. царскими властями он был отправлен в ссылку, из которой ему удалось совершить побег), он собрал вокруг себя множество учеников и последователей, многие из них были выходцами из Дагестана. Шейх является основателем крупного поселения дагестанских эмигрантов в Турции — с. Гюней-кёй, известного, как «малый Дагестан». Компактное расселение и сплочённость помогли нашим землякам выжить вдали от своей Родины, сохранив при этом свой язык, культуру и традиции.

Мухаммада-Хаджи Кикунинского называли в Дагестане и за его пределами Шейхдада (Шейх-отец) или же КIудияв устIар (Старший устаз), и это говорит о том, что многие современники воспринимали его как своего духовного отца.

В Турции, передав иджазу своему племяннику Шарапуддину Кикунинскому, ставшему к тому времени его зятем, Мухаммад-хаджи продолжил свою цепь преемственности, которая в свою очередь, имеет несколько ответвлений — на родине шейха и за её пределами. Так, силсила одного из влиятельных суфийских шейхов — Мухаммада-Назима ал-Кипруси восходит к шейхам Кикунинским.

В 1913 г. шейх Мухаммад-Хаджи Кикунинский, будучи уже в преклонном возрасте, умер. Его дело продолжил шейх Шарапуддин. Он лично руководил постройкой селения, дорог к г. Ялова (15 км.). Благодаря его дальновидности, турецкие «дагестанцы» имеют обширные орошаемые земельные угодья. Рядом с Гюней-кёйем имеется родник с минеральной водой, средства, полученные от ее реализации, жители и в настоящее время используют для дальнейшего благоустройства селения.

Дагестанцы в настоящее время пользуются возможностью совершить зиярат в Турцию к могилам шейхов Кикунинских, а потомки дагестанских мухаджиров приезжают из Турции в Дагестан для посещения, местных зияратов (среди них дома, которых жили шейхи в Кикуни и Гергебиле).
Несмотря на то, что иджаза Мухаммада-Хаджи и Шарапуддина оспаривается последователями других ветвей братства накшбандийа в Дагестане, в сердцах их последователей они остаются истинными шейхами. Неоспоримо и то, что оба шейха сыграли не последнюю роль в жизни дагестанской диаспоры в Турции. В памяти народа надолго останутся предания связанные с их жизнью. В ходе полевой работы нами выявлено около 10 стихотворных панегириков (восхвалений), принадлежащие разным авторам, в честь Мухаммада-Хаджи и Шарапуддина Кикунинских.

Сохранились стихи шейха Мухаммада-хаджи на аварском и арабском языках, посвященных пророку Мухаммаду и идеям суфизма. Несколько стихотворных произведений находятся в Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН, также они были обнаружены в частных библиотеках.

Наибольшую известность в Дагестане получило сочинение Мухаммада-хаджи Кикунинского «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» («Светило в обучении народа» — И.З.), в котором раскрываются основные постулаты суфийской идеологии (работа над собой, очищение души от скверны, отдаленность от всего греховного, стремление к совершенству). Поэтому это сочинение является актуальным и в условиях современного общества.
В ходе работы археографических экспедиций Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук (ИИАЭ ДНЦ РАН) в сотрудничестве с Дагестанским государственным университетом (ДГУ) в рамках программы Российского Государственного научного фонда (РГНФ) и Российского Фонда Фундаментальных исследований (РФФИ), в частных книжных коллекциях было обнаружено несколько печатных и рукописных экземпляров этого сочинения.

В рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН хранится сборная рукопись, в которую входит «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» Мухаммада-хаджи Кикунинского. В краткий каталог арабских рукописей Института востоковедения РАН входит еще один рукописный экземпляр «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» переписанный в 1313 г.х. (1896 г.). Другой список того же сочинения хранится в книжной коллекции Омарова Ансара в с. Гергебиль. Он был обнаружен во время археографической экспедиции ИИАЭ ДНЦ РАН под руководством д.и.н. А.Р. Шихсаидова — в 2001 г. В с. Ахалчи (Хунзахского р-на РД) в 2006 г. во время аналогичной экспедиции был найден еще один этого сочинения переписанный в 1320 г.х. (1902 г.) Ахмадом Ахалчинским.

Как уже было выше указано, в настоящее время автору статьи известны 4 списка «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» Мухаммада-хаджи Кикунинского. Даты их переписки варьируются между 1895 — 1902 гг., к сожалению пока не обнаружен автограф сочинения, поэтому список из библиотеки Омарова Ансара можно считать самым ранним (16 марта — 13 апреля 1895 г.) Он представляет собой часть сборной рукописи. В с. Гергебиль в доме Ансарова Гаджи бережно хранится рукописная библиотека его покойного отца — Омарова Ансара, который являлся муридом шейха Шарапуддина Кикунинского.

К сожалению, в настоящее время сохранилась лишь только часть книжной коллекции А. Омарова, другая же погибла во время пожара. Наряду с арабографичными рукописями в библиотеке представлены также и печатные издания — на арабском и аварском (аджам) языках.

В рукописном сборнике на ряду с «»Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам»» Мухаммада-хаджи Кикунинского представлены различного рода тексты (хроники, выписки из Корана, проповеди, отрывки из сочинений ал-Газали, Абдалваххаба аш-Шарани, арабографичный текст (аджам) религиозного содержания на аварском языке).

Сведения о переписчике рукописи — Мухаммаде сыне Куштанти из с. Гергебиль, и о дате её переписки — месяц шаввал 1313 г.х. (16 марта — 13 апреля 1895 г.) содержатся в колофоне т.е. в конце сочинения. На полях рукописи встречаются высказывания Ибн Араби, Газимухаммада из с. Гимры, самого переписчика — Мухаммада Гергебильского (в основном аджаме), отрывки из суфийских сочинений — Джамалуддина Казикумухского «Адаб ал-мардия» и комментария на «Силк ал-айн» ас-Сафади.

«Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» Мухаммада-хаджи в 1905 г. был издан в г. Петровске с дозволения цензуры Санкт-Петербурга от 27 августа 1905 г. в типолитографии А.М. Михайлова, издатель — М. — М. Мавраев. Факт выхода в свет печатного издания произведения бывшего ссыльного автора, нелегально покинувшего страну, говорит о недосмотре цензуры или же о лояльном отношении властей к работам религиозного содержания, что более вероятно. В рекламном проспекте М.-М. Мавраева — «Фихрист ал-кутуб» за 1908 г. среди книг имеющихся в наличии и предлагаемых читателю упоминается «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам». Сведения об издании этого произведения мы находим в «Книжных летописях» — государственных библиографических указателях, выпускавшиеся с 1907 г. в Петербурге Главным управлением по делам печати Российской империи (серия продолжается и поныне, но уже под грифом Российской государственной Книжной палаты). Возможно, речь идет о втором издании «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» Мухаммада-хаджи Кикунинского.

Экземпляры литографического издания «Наджм ал-анам фи рийадат ал-гIавам» отпечатанные в портпетровской типолитографии были найдены во время вышеупомянутых экспедиций в книжных коллекциях М. Омарова- в с. Гергебиль, М. Сиражутдинова, и А. Муртазалиева- в с. Кикуни.
«Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» был издан с параллельным переводом на аварский язык (аджам) Мухаммада сына Курбанали из с. Шулани (ныне Гунибского района РД). Переводчик в стихотворной форме вкратце раскрывает суть сочинения, поэтому этот перевод было бы правильно назвать «свободным смысловым переводом» или же «комментарием к тексту». По объему этот перевод намного уступает арабскому тексту оригинала. Что касается самого «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам», то он написан в прозе.

Переписчик этого литографического издания — известный дагестанский каллиграф — Газимухаммад Урибский. В это же издание включено восхваление шейха Мухаммада-хаджи Кикунинского, написанное на аварском языке (аджам) Газимухаммадом Урибским. В нем шейх уподобляется полной Луне, а его муриды звездам на небе и т.д. Так же в книгу входит обращение Мухаммада-хаджи на аварском языке в форме наставлений «братьям мусульманам» и два произведения Алихаджи из Инхо.

«Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» написан в форме наставлений, что в целом очень характерно произведениям суфиев. В «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» шейх Мухаммад-хаджи дает указания по этике поведения мусульманина. Шейх призывает наставляемого быть воздержанным от мирских утех, быть немногословным, иначе его сердце будет закрыто от Всевышнего завесой. Лишь в тарикате Мухаммад-хаджи видит лучший путь к укреплению шариата. Он упоминает имена накшбандийских шейхов, которым придает огромное значение, посредством их он предлагает обращаться за помощью к Аллаху. Шейх приводит высказывание порока Мухаммада о том, что мусульманин должен стремиться к сближению с «людьми Аллаха», чтобы самому быть близким к Всевышнему. Необходимо отметить, все сочинение изобилует высказываниями пророка Мухаммада, которые автор приводит как неоспоримые доказательства своей правоты.

Сочинение обращено к наставляемому мусульманину, только что вступившему в суфийское братство или же намеревающемуся сделать это. Сочинение направлено на разъяснение той важной роли, которую играют суфийские шейхи как наставники народа на путь истинный.

От начала до конца в сочинении повторяется обращение — «О сын мой!» («Я валади!»). В тексте оно выделяется крупным написанием и цветными чернилами (в рукописном варианте). Это обращение стоит в начале каждого смыслового отрезка и придает эмоциональную окраску всему сочинению, благодаря чему создается эффект тесной связи между читателем и автором. В виду этого сочинение «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» упоминается в некоторых источниках, под названием — «Я валади». Однако в литографическом издании, перевод Мухаммада Шуланинского дается сплошным стихотворным текстом без этого обращения и вообще без какого-либо разделения.

Можно предположить, что свое сочинение Мухаммад-хаджи Кикунинский написал под влиянием известного сочинения «Аюгьа ал-валад» ал-Газали (1059-1111 гг.) — средневекового выдающегося мусульманского мыслителя, чьи сочинения были широко распространены в Дагестане. Как и «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» — это небольшое сочинение (около 20 л. рукописного текста). Оно также разделено на части обращением «Айуха ал-валад» («0 сын!»), которое в свою очередь также выделяется написанием. Но, назвать «Наджм ал-анам фи рийадат ал-гIавам» произведением эпигонским (подражательным), было бы неверно.

Следует обратить внимание на то, что «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» как в печатном, так и в рукописном варианте является частью сборника. Это объясняется и размером сочинения, а также тем, что в среде верующих имеют хождения рукописные и печатные сборники, в них мы находим сведения из истории ислама, пророков, шейхов. Они постоянно дополнялись нужными текстами и представляют собою значительную научную и познавательную значимость.

Ниже приводится перевод с арабского языка (перевод — И.З.) небольшого отрывка из «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» с перечислением имен накшбандийских шейхов, входящих в силсилю Мухаммада-хаджи Кикунинского, не вошедшее в перевод этого сочинения Мухаммада Шуланинского на аварский язык.

«О, сын мой! Знай, что всякий кто входит во врата шариата обязательно увидит все врата после иджтихада (усердия) и обучения в шариате. Чтобы вкусить сладость в зикре (упоминании), таате (повиновении) и облегчить свое обучение, оставь все, что не от Аллаха Всевышнего, не общайся с людьми небрежными и жестокими. Приучи себя к уединению и одиночеству. Запри врата своего сердца от зла, не полагайся на слова мирских людей, воистину они уподобляют тебя себе. Затем перечисляй имена шейхов накшбандийского тариката. Упоминай их силсилу громким голосом в безлюдном месте, там, где не слышно прохожим, желая получить благословление посредством их имен, иметь духовную связь с ними и стать искренним в их упоминании. Силсила их такого образа и последовательности: Пророк, Сиддик, Салман, Касум, Джафар, Тайфур, Абу Хасан, Абу Али, Юсуф, Абдулхалик, Ариф-Мухаммад, Махмуд, Али, Мухаммад, Баба Самаси, сайид Амир ал-Кулали, Хаваджи Багьауддин ан-Накшбанди, ГIaлауддин, Якуб, ГIaбдаллах, Мухаммад-Захид, Дарвиш Мухаммад, Хаваджаки ал-Амикнаки, Мухаммад ал-Баки, Ахмад ал-Фаруки, Мухаммад Масум, Сайфаддин, Нурмухаммад, Хабибуллах, Абаллах, шейх Халид, шейх Исмаил, Хас-Мухаммад, шейх Мухаммад-эфенди ал-Яраги, шейх Джамалуддин ал-Гумуки, шейх Абу Ахмад ас-Сугури, шейх Мухаммад-хаджи ал-Кикуни.»

В силсиле имеют место неточности, которые, скорее всего, были допущены в ходе переписки, т.к. в других источниках она представляется более полной. Здесь Мухаммад-хаджи Кикунинский представляет одно из ответвлений цепи преемственности суфийского братства Накшбандия, исходящую в Дагестане от шейха Мухаммада Ярагского.

В настоящее время продолжается работа над дальнейшим выявлением и изучением творческого наследия шейха Мухаммада-хаджи Кикунинского.
Владеющим аварским языком, на наш взгляд, будет не безынтересно ознакомиться с небольшим отрывком перевода «Наджм ал-анам фи рийадат ал-авам» Мухаммада Шуланинского, в котором отражены основные идеи сочинения, оставшиеся актуальными и в настоящее время. Обращение Шейхдада к вступающим в тарикат звучащий как голос из прошлого, поможет и в наше время наставить его духовного потомка на путь истинный.