История селения Гуни

Содержание

Природно-географические условия и топонимика

В последнее время внимание исследователей обращено на историко-этнографическое изучение как малочисленных народов и этнических групп, так и отдельных поселений Дагестана. Этот интерес объясняется осознанием важности конкретизации прошлого посредством изучения биографии выдающихся личностей местного масштаба, локальных историко-культурных памятников или исторических событий для того, чтобы глубже и детально воспроизвести историю всего Дагестана и Северного Кавказа в целом. Мы надеемся, что предлагаемая работа явится определенным вкладом в это значимое для всей исторической науки и общества дело. Наш труд посвящен рассмотрению наиболее важных явлений и событий в истории селения Гуни Казбековского района. Оно уютно расположилось в центре данного административного образования, представляющего в сущности прежнюю Салатавию – историческую область, о которой еще в XIX веке известные русские исследователи с гордостью отзывались как об «изумруде Кавказа, ставшем достоянием России».

Занимая важное в политическом и военно-стратегическом отношении положение между горным Дагестаном и Чечней, а также гранича с Кумыкской равниной, Салатавия в продолжение нескольких веков находилась в центре наиболее значимых событий всего Северного Кавказа. С присоединением к России в XIX в. Салатавия подверглась территориальному разделу, а после утверждения Советской власти она лишилась и своего названия (в 1924 году). Территория бывшей Салатавии теперь входит в пределы Казбековского (большей частью), Кизилюртовского и Буйнакского районов Республики Дагестан. Хотя в прежнем политико-административном качестве и под исконным названием Салатавия не фигурирует, продолжает существовать единая по своей истории и культуре самобытная социальная общность – салатавские аварцы. Залогом дальнейшего существования этой общности является сохранение и изучение ее истории, языковых и культурных особенностей, обычаев и традиций.

Гуни находится недалеко от речки Теренгултляр, протекающей в глубокой горной расщелине («терен гъул» по-кумык. означает «глубокое ущелье»). Его относительная высота над уровнем моря составляет примерно 990 м. Территория села имеет заметный наклон с востока на запад и поодаль от пахотных земель с юга и юго-западной стороны окружена лиственными лесами и многочисленными полянами, расположенными в долине названной речки. С восточной стороны она, сильно поднимаясь, охватывает плоскогорье Чиразул-меэр, а с севера граничит со знаменитыми Хубарскими высотами и плавно спускается к густым лесным массивам и относительно теплым обширным полянам вблизи селения Гостала.

Название села в исторической литературе интерпретируется по-разному.  Н. Ф. Дубровин, русский исследователь XIX в.,  объясняя происхождение гуенов – племени, жившего, по преданиям, на территории Салатавии в средние века, – указывал на их связь с происхождением названия аула Гуни, находящегося ныне в составе Веденского района Чеченской республики ¹. Вслед за ним некоторые современные исследователи (Ш. М. Мансуров, Ю. У. Дадаев) допускают возникновение названия и салатавского селения Гуни от этого племени. Только остается невыясненным вопрос этно-расовой принадлежности и точного месторасположения этих гуенов. Некоторые чеченские исследователи считают их представителями вайнахского тейпа Гуной, кумыкские ученые причисляют к тюркским племенам, видя прямую связь между ними и раннесредневековыми кочевниками – знаменитыми гуннами, разгромившими Римскую империю. Из исторических источников известно, что в средней зоне Салатавии действительно жило оседлое племя, под названием гуены. Они, видимо, были вытеснены отсюда вновь прибывшими переселенцами из Нагорного Дагестана в XVI – XVII вв. Гуены были вынуждены переселиться поближе к равнине, в селение Эндирей, являвшимся резиденцией кумыкских князей. В этом кумыкском селении до недавнего времени был квартал под названием Гуен-авал.

В местных преданиях также существуют различные объяснения названия Гуни. Одно из них основано на сопоставлении его с аварским словом «кIуни» – разновидности керамических сосудов. Будто бы, когда у гунийца спросили, как выглядит его село, тот ответил: «Оно похоже на «к1уни» (в значении «такое же миниатюрно красивое»). Мы придерживаемся версии, что топоним Гуни произошел от тюркского слова «гюн» – солнце и означает «обращенный к солнцу», «находящийся на солнечной стороне». Такое объяснение больше отражает характерную особенность села. К тому же известно, что  гунийцы накануне переселения на место современного поселения жили в двух километрах западнее, в местности «Бакъда отар», что переводится с аварского «хутор (или отселок) на солнечной стороне».

Заслуживает внимания еще одна версия о том, что название «Гуни» образовано от кумыкских слов «гуне» или «гуне сув», означающих «ядовитая вода», «ртуть». Источник с неприятным запахом якобы находился на месте первоначального основания села².

На сегодняшний день первое упоминание с. Гуни в русских исторических источниках относится к началу XIX в. Подполковник русской армии А. М. Буцковский, руководивший в 1812 году сбором материалов для описания Кавказской губернии, в составе салатавских селений зафиксировал его как «Гойны». В том году, по данным этого офицера, в Гуни насчитывалось 80 дворов. Кстати, в исторических документах встречаются и другие наименования села: Гуной, Гуне и т. д.

На территории села немало тюркоязычных топонимов, такие как «Бежен-герек» («бежен» по-кумык. –  большая корзина для перевозки или хранения зерна; «герек» означает – нужен), «Тавлу-тала» (местность, поляна горцев), «Туз-тау» (ровная гора). Недалеко от с. Гуни находится местность «Хъачилухъ». Мы полагаем, что это название произошло от тюркского слова  «къачылыкъ», означающего «местность для беглых». Например, известно, что место под таким же названием находилось на территории современного кумыкского селения Чонтааул. Там скрывался кровник по имени Чонта³. Также на территории Гуни расположен полевой участок «Сунчалей бакI». По имеющимся сведениям, Сунчалей являлся кумыкским феодалом, мурзой. Возможно, с его именем связано название данной местности. Таким образом, здесь встречаются топонимы различного происхождения, иногда не представляется возможным их объяснение с точки зрения какого-то ни было языка (например, «Хванхва»). Возможно, данный топоним соотносится с утверждением археолога Д. М. Атаева о том, что на северных склонах Главного Кавказского хребта в течение двух тысячелетий жили капучино-дидойские племена. Доказательством этому он считал то, что аварские названия многих рек, гор и местностей у Кавказского хребта обязательно включают этноним «хван», т. е. название, под которым капучины известны в аварских районах⁴.

Территория Гуни в древности и средние века (до заселения ее аварцами)

Часто обнаруживаемые останки рыб и рельефные изображения растений на камнях являются неоспоримым свидетельством того, что наш край сотни тысяч лет назад располагался на дне огромного водоема – моря или океана. В четвертичный период кайназойской эры, который начался еще 2-3 млн. лет назад и продолжается до сих пор, в результате активных горообразовательных процессов произошло поднятие морского дна и высвобождение его от воды. В итоге рельеф, климат, флора и фауна Салатавии постепенно приняли современный облик и благоприятствовали заселению ее территории человеком.

Археологические раскопки, проведенные учеными во второй половине ХХ в., выявили большое количество памятников материальной культуры, которые позволяют судить о том, что край, в котором ныне живут салатавские аварцы, в том числе и гунийцы, был заселен людьми в глубокой древности – не позже  III тыс. до н. э., т. е. в эпоху ранней бронзы. В этот период «на всей территории Дагестана и  всего Северо-Восточного Кавказа, которая была заселена общинами ранних земледельцев и скотоводов, была распространена единая в своей основе материальная культура»⁵. Исследования, проведенные в 2007 году под руководством археолога Р. Г. Магомедова недалеко от селения, свидетельствуют о широком заселении плоскогорья «Чир-тау» скотоводческими племенами. Могильники этого периода встречаются на всем плоскогорье и представляют собой каменные ящики, покрытые сверху каменной плитой. Как правило, такие могильники являются курганными. В местном краеведческом музее хранятся различные предметы, которых можно отнести к каменному веку: рубила, долота, остроконечники, бусы, каменные скульптурные изображения и т. п.

Широко представлены на территории села памятники бронзового века, в частности, относящиеся к каякентско-харачоевской культуре (вторая половина II – первая половин I тыс. до н. э.). Это в основном предметы, найденные в могильниках: керамические изделия, пряслицы, наконечники стрел, бронзовые украшения (височные подвески, браслеты и др.). Следует отметить, что нахождение подобных предметов и захоронений на территории села Гуни и Казбековского района – явление довольно распространенное, но недостаточно оцененное с научной точки зрения. Вследствие этого многие находки либо в лучшем случае попадают в местные краеведческие музеи, либо вообще утрачиваются или разрушаются. В вышеназванных могильниках умерших хоронили в сидячем или скорченном положении, рядом иногда клали несколько сосудов небольших размеров, украшенных штрихами в елочку и обмазанных жидкой глиной. В школьном музее хранится найденный в целости большой глиняный сосуд в виде амфоры (высотой около метра), который, видимо, использовался для хранения зерна, так как на его дне имеются остатки зерен неизвестного происхождения.

Образование селения Гуни

С прекращением вторжений и господства среднеазиатских полчищ (монголо-татар, Тимура, калмыков) в  Терско-Сулакском междуречье и, видимо, складыванием здесь более благоприятной политической обстановки в связи с ослаблением и распадом Казикумухского шамхальства (XV – XVI вв.), а также вследствие политических и социально-экономических сдвигов, произошедших в этот период в Нагорном Дагестане, усилился поток переселенцев из различных (большей частью аварских) аулов на северные склоны хребта Салатау. Это положило начало Салатавскому союзу сельских обществ – одному из самых прочных и экономически развитых политических образований Дагестана, существовавшего до 60-х годов XIX в. Сведения о возникновении аварских сел в северо-западных предгорьях Дагестана и создании Салатавского союза противоречивы. Но, по материалам историко-этнографических исследований, образование большинства территориальных общин Салатавии принято относить примерно к ХVI-XVIII вв.

Устные традиции, повествующие об образовании селения Гуни, часто очень сходны. Почти каждый взрослый гуниец знает историю возникновения и становления своего селения. Согласно этим преданиям, селение возникло в результате переселения сюда из разных аварских аулов отдельных лиц, семей или родственных групп по самым разным причинам. Причем, эти причины были самыми разными: от необеспеченности в материальном плане или стремления спастись от кровной мести до банального изгнания своим джамаатом из аула за то или иное преступление (остракизм). Процесс заселения Гуни аварцами начался, на наш взгляд, не ранее второй половины  XVII-начала XVIII в. Данное мнение основано на сопоставлении ряда обстоятельств. Во-первых, количество поколений, восходящих к предполагаемым основателям селения не превышает 10-12, что приравнивается к 250-300 лет. Во-вторых, в 1812 году, т. е. 200 лет назад в селении Гуни насчитывалось всего 80 хозяйств, что также ставит под сомнение попытки архаизации истории села. В-третьих, представляется скудность упоминаний села в исторических источниках не случайным явлением. Эти аргументы, впрочем, имеют отношение к большинству салатавских селений.

Однако вышесказанное не означает, что до аварцев на территории Гуни и всей Салатавии люди не проживали. Как уже отмечалось, здесь имеются многочисленные следы более древнего человеческого обитания. Эти следы могли оставить хазары, половецко-кыпчакские племена, гуены, тюмены, сала и т. п. Для более точного установления происхождения прежних аборигенов села нужно проводить комплекс различных исследований: археологических, антропологических, фольклорно-лингвистических, источниковедческих и т. д. При этом надо учесть, что на территории села доминируют тюркоязычные топонимы (не обязательно считать их относящимися к кумыкам). Этническое происхождение самих кумыков – вопрос, сильно дискутируемый в научной среде.

По народным преданиям, Гуни образовано из следующих переселенцев: «кIуядисел», «чIахъал», «кIогьорисел», «кIкIуядисел», «хIотIочисел», т. е. выходцами из аулов Нагорного Дагестана, а также переселенцами из Кудали,  Чох, Когори, Хоточа, относящихся к Гунибскому району. Кроме того Гуни образовано выходцами из селений Хунзахского района: «гIабал» (с. Обода), «хьимакъурисел» (с. Химахоро), «гIочIлосел» (с. Гочло), «гIемельтIисел» (с. Эмельта), переселенцами из Гумбетовского района: «гIаркьхъал» (с. Артлух), «ичичIалисел» (с. Ичичали), Ахвахского района: цIолотIисел», Ботлихского района: «зибирхъалисел» (с. Зибирхали») и Левашинского района: «кутишисел» (с. Кутиша).

По тем же сведениям, первыми основал селение переселенец с гор по имени Хамагилав, получивший по этой причине прозвище Газурилав (от авар. «газа» – кирка). Он же считается зачинателем рода Хамагилал. Вслед за ними в Гуни прибыли основоположники рода ГIабдалилал. Сохранились устные рассказы об ожесточенном противостоянии между этими тухумами, в ходе которого было много убитых с той и другой стороны. В конце концов, этот конфликт завершился установлением родственных связей, т. е. заключением брака между их представителями.

Гуни в XVIII –  начале XIX века

К сожалению, мы не располагаем конкретными историческими документами, позволяющими в деталях осветить историю села Гуни в XVIII веке, поэтому вынуждены ориентироваться на ход общесалатавской истории данного периода и некоторые устные предания самих гунийцев. Однозначно можно сказать, что в данный период селение только развивалось, к первым поселенцам один за другим присоединялись другие, ведь свободных, но подлежащих освоению, окультуриванию земель оставалось еще немало, и каждый мог при сильном желании добыть себе участок земли. Не трудно представить, какие усилия требовались от первых поселенцев, чтобы обосноваться здесь, какую колоссальную работу они выполнили, обживая новые места, ведь, по преданиям, большая часть территории села была занята густыми лесами. Расчистка даже небольшой поляны («тала») требовала кропотливой и многолетней работы. Поэтому земля ценилась в Салатавии, не дешевле, чем в горах. Говорят, цену земельного участка определяли количеством овец, вплотную помещавшимися на нем. Изначально главным занятием гунийцев, видимо, являлось земледелие, хотя скотоводство также играло немалую роль. Современные жители села отдают дань уважения своим предкам, превратившим необжитый, заповедный край в благодатную землю.

Мирную жизнь гунийцев нарушали многие внешние факторы. В это время кумыкские феодалы, считая земли салатавцев своими, требовали с них выплаты налогов – ясака. По историческим данным, в XVIII в. гунийцы платили дань эндиреевским владельцам Муртаза-Али Аджиевым⁶. Им же платили ежегодные налоги жители селений Гостала, Иха и Бавтугай. Жители Дылыма, Инчха, Хубара, Зубутли и Алмак платили дань Казаналиповам, тоже из Эндирея, а буртунайцы – княжескому роду Каплановых из Аксая. Даже могущественный Чиркей был вынужден отдавать долю своих богатств эндиревским феодалам – неким Айдемировым. Такая практика продолжалось до 1840 года, пока имам Шамиль не положил ей конец. Затем, после окончания Кавказской войны, русские признали законность прекращения каких-либо выплат салатавцами кумыкам. Правда, с этого времени пришлось платить еще большие налоги в пользу царской казны.

Отголоски имевшего место противостояния между кумыкскими князьями и салатавским аварцами сохранились в народных преданиях. В с. Гуни существует рассказ о том, как один из кумыкских правителей, придя в это село за полагавшейся ему податью, застал гунийцев за огораживанием кладбища березовыми жердями. На требование кумыкского князя о выплате налога последние ответили отказом. Тогда князь якобы сказал: «В лесу самое плохое дерево – береза, а среди аварцев самые скверные люди – гунийцы⁷».

XVIII в. был насыщенным в жизни гунийцев и многими другими событиями. В это время в составе объединенного салатавского войска – бо – они участвовали в междоусобицах кумыкских феодалов, а в 1741 году, вероятно, приняли участие в разгроме Надир-шаха в Андалалской долине близ Согратля.

В конце XVIII в. политика русского правительства на Кавказе и в Дагестане заметно активизировалась. К этому времени относятся первые близкие контакты салатавцев с русскими колонизаторами, которые, обосновавшись в Кизляре, стремились подчинить своей власти не только Кумыкскую равнину, но и предгорья Салатавии. С 20-х годов XIX в. Салатавия уже непосредственно контролировалась русской военной администрацией. Над ней стал назначаться пристав,  который подчинялся начальнику Левого фланга Кавказской линии и следил за благонадежностью края.

Селение Гуни в период освободительной борьбы народов Северного Кавказа против русских колонизаторов

В своей политике на Кавказе периода народно-освободительной борьбы горцев Северного Кавказа в первой половине XIX века царское самодержавие уделяло особое внимание стратегически важному району Дагестана и Чечни, каким была Салатавия. Ее жители принимали активное участие во всех выступлениях освободительного движения с начала XIX века, были приверженцами действий первого имама Гази-Мухаммада, который именно с Салатавии начал свои военно-политические выступления. Такую же позицию они занимали и по отношению к имаму Гамзат-беку. Во время его имамства Салатавия не была активна в военных действиях, однако Гамзат-бек не раз прибегал к услугам салатавцев в своих стратегических планах, которые явно симпатизировали имаму.

Став преемником двух имамов, Шамиль также большое внимание уделял Салатавии как важному в военно-стратегическом плане участку. Салатавцы стали активными сторонниками нового имама, значительная часть армии Шамиля состояла из представителей этого общества, а это влекло за собой большие жертвы людей и потери материальных ресурсов. По словам автора книги о Шамиле М. Хамзаева, среди участников битвы на Ахульго были и гунийцы. Сын шейха Джамалудина Казикумухского Абдурахман в своих воспоминаниях упоминает нескольких молодых людей из селения Гуни, погибших на горе Гуниб⁸.

В годы Кавказской войны Гуни неоднократно подвергался разорению и уничтожению. В первый раз село подверглось нападению русских колонизаторов еще в январе 1831 года. Русские вытеснили отсюда мюридов имама Гази-Магомеда. На местных жителей генерал Вельяминов наложил штраф – 5 рублей с каждого двора. 20 мая 1841 года селение было сожжено по приказу генерала П. Х. Граббе, после столкновения здесь русских с отрядом наиба Ахбердил Магомеда. В очередной раз, в сентябре 1844 года, полный разгром в Гуни учинили войска генерала Пассека. Они нашли в окрестностях селения одного мужчину и четырех женщин с детьми и захватили их. Весь урожай на полях, запасы продовольствия, а также все сено были уничтожены.  14 ноября 1857 года в числе других салатавских селений Гуни предал огню карательный отряд полковника Лисовского. Война привела селение к крайнему запустению, сокращению населения. Если до начала военных действий, в 1812 году, в Гуни насчитывалось 80 дворов, то к концу войны, в 1858 году, по данным И. С. Костемеревского, здесь проживало лишь 60 семей.

Гуни во второй половине XIX-начале ХХ в.

В ХIX в. изменилось административно-политическое положение с. Гуни, как и всей Салатавии.  21 июля 1841 года Салатавия была включена в состав провинций Северного Дагестана и подчинена непосредственно ведению генерала Клюгенау. Для управления краем был назначен пристав Инал Гебеков. Каждое хозяйство должно было выплачивать налог – 1,5 рублей серебром в год. До 1869 года Салатавское наибство входило в Нагорный округ Терской области. В 1869 году Нагорный округ был ликвидирован, а Ауховский и Салатавский наибства были переданы в созданный вместо Кумыкского Хасавюртовский округ как 4-й участок. В 1922 году  Хасавюртовский округ был передан в состав Дагестанской АССР.  В 1924 г. Салатавский участок был переименован  в Казбековский (в честь дагестанского революционера-большевика Султан-Саида Казбекова). 25 декабря 1930 г. Казбековский подрайон был выведен из Хасавюртовского района и преобразован в самостоятельную административно-политическую единицу – в Казбековский район. До 1930 г. центр Казбековского участка располагался в с. Гуни.

В октябре 1886 года русские, как и по всему Кавказу, провели в Гуни перепись населения. Определялось не только количество населения, но и пол, возраст, имущественное положение, образовательный уровень жителей. Согласно переписи, в селении проживало 363 мужчин и 249 женщин, всего – 612 человек. Из них 133 человека указаны как домовладельцы. Старшиной селения являлся Курбаналиев Татархан. Старшине вменялось в обязанность исполнение решений сельского схода и судебных постановлений, созыв и роспуск сельского схода, информирование вышестоящих органов обо всех происшествиях во вверенной ему территории, слежение за сбором налогов, доведение до всеобщего сведения содержания окружных и областных приказов и распоряжений, контроль за въездом и выездом жителей из села, наблюдение «за распространением между жителями подложных указов и вредных для общественного спокойствия слухов» и т. д.

Сельским муллой был Магомаев Тимирбулат. Он же выполнял полномочия кади. Кади решал вопросы, связанные с завещанием и наследованием имущества по шариату, опекунством и бракоразводным процессом, занимался составлением решений и приговоров суда, ведением письменных дел по управлению сельским обществом,  осуществлял надзор за порядком в школах при мечетях (медресе) и нравственностью обучающихся в них, вел книги для записи сделок, договоров и завещаний, учета родившихся, умерших и сочетавшихся браком. На кади лежала ответственность за  здание мечети и ее имущество,  сбор пожертвований в пользу мечети, он же контролировал поступления доходов с мечетского имущества и расходование этих доходов. Кади, как правило, входил в состав сельского суда. У него же хранилась и печать этого суда.

По данным переписи, в Гуни числились одна мечеть, три мельницы, 775 десятин обрабатываемой земли и 358 десятин сенокосов и пастбищ. Главным образом жители выращивали кукурузу, фасоль, в меньшей мере – пшеницу и огородные культуры. В 1886 году в селении насчитывалось 206 волов, 17 буйволов, 136 коров, 1382 овец и коз, 24 лошадей и 3 осла. С жителей села взимали два вида налогов: казенный и земский. Казенный составлял 1 рубль с каждого двора, земский – 40 копеек. 17 хозяйств были освобождены от налогов из-за чрезвычайной бедности. 3 гунийца в то время проживали в кумыкском селении Аксай,  4 – в Казма-ауле. Перепись приводит также сведения о грамотности населения села. Как видно, людей, не умевших читать и писать, в Гуни было абсолютное большинство. По-русски также никто не говорил, за исключением разве Нуцалова Гасанбека, работавшего в то время в Ставропольской гимназии преподавателем восточных языков. Получение светского образования, как исходящего от неверных, вплоть до 30 – 40-х годов ХХ в. среди жителей Салатавии не приветствовалось. Известно, что до революции 1917 года для салатавцев была возможность поступить, например, в Хасавюртовское реальное училище, где им ежегодно отводилось несколько мест.

К началу ХХ в. в Гуни, как и во всем Дагестане, произошли большие изменения, связанные с ростом населения и экономического благосостояния. В 1908 году количество населения в селении достигло 1031 человека, а количество дворов – 225. Это уже было довольно большое поселение, где важнейшие отрасли хозяйства – земледелие и скотоводство – достигли значительного развития. В 1908 году гунийцы вырастили 46 тысяч пудов зерна, содержали около 800 голов крупного рогатого и 1627 голов мелкого рогатого скота. Определенные доходы они получали также от продажи грецких орехов – их было собрано более 3400 пудов.

Развито было в Гуни и мельничное дело. Мельницы принадлежали частным лицам. Хозяин мельницы был одновременно и мельником. Плата за помол взималась натурой. В начале ХХ в. в с. Гуни было 9 частных мельниц – ЯхIиял, Агъабегил, Идрисил, СагIдул, Абусинил и др. За помол одного мешка зерна взималась плата в виде 1 «сахI» (2 кг 600 г) зерна. По свидетельству старожилов, в с. Гуни приезжали молоть зерно и из соседних селений. Кукурузу перед помолом слегка поджаривали.

Для части населения Гуни ремесла и промыслы представляли первостепенную значимость. Заметному росту интереса к этим отраслям к началу ХХ в. способствовали развитие земледелия и скотоводства, близость гунийцев к крупным рынкам (Хасавюрт, Эндирей, Темир-Хан-Шура), а также избыток рабочих рук, наличие свободного от сельскохозяйственных работ времени у женщин в течение значительного периода в году, недостаток земли у значительного количества крестьян. Жители села занимались различными ремеслами: кузнечным и мельничным делом, обработкой шкур и кож, изготовлением шуб и обуви, изделий из дерева, пчеловодством, охотой, рыболовством, изготовлением домотканого сукна из шерсти, изготовлением арбабашей, ворсовых и безворсовых ковров (дум) и др. Мастера по дереву изготовляли в основном из бука и других мягких и вязких пород дерева различные орудия труда сельскохозяйственного производства, предметы домашнего обихода, конструктивные элементы жилища: деревянные лопаты («рахан», «бугьун»), грабли, ложки, черпаки, поставцы («гIучIалтIан»), меры для зерна («сахI», «къали»), лари для зерна («цагъур»), подносы («хIерчч»), корыта, миски, окна, двери, ткацкие станки («гIурул»), центральные столбы («дагьна хIуби»), ручки к косам, топорища и др.

Наличие большого количества овец, с которых получали высококачественную шерсть, обилие красящих веществ, в том числе марены («кани»), способствовали развитию производства шерстяных изделий. Гунийские женщины славились изготовлением ковров («тIанса»), паласов («турут»), веревок для водоносных кувшинов («сип»), вязаных чулок («квасул шватаби»), войлочных арбабашей с цветными вкладками из войлока, циновок из камыша («сумало»). Гунийцы были признанными строителями-каменщиками. Они строили жилища, мосты, мельницы, мечети и минареты. В с. Гуни прославился каменщик Абдулаев Гаджимурад (умер в 1948 г. в возрасте 100 лет). Он вместе с другим каменщиком Абдурахмановым Абдулкадыром построил в 1898 г.  в селе минарет, который сохранился до нашего времени и представляет собой важнейшую историко-культурную достопримечательность всерайонного масштаба. В последующее время были известны и другие каменщики – Садуев Саду и Яхияев Яхия.

Одним из важных видов ремесленной деятельности гунийцев было кузнечество. В сельской кузне ковали топоры, серпы, косы, подковы, хозяйственные ножи («чалта»), кинжалы, ножи, сошники («кутнал махх») для рала («пуруц»). За работу кузнецу платили натурой – продуктами сельскохозяйственного производства (мясо, зерно, фрукты). В прошлом столетии как кузнец  славился Усмаханов Магомедгази (1899 года рождения). Его преемником стал кузнец Магомедов Къади (1927 года рождения).

Материальная и духовная культура в XIX в.

Вхождение Дагестана в состав России обусловило ускорение его развития в хозяйственно-экономическом отношении, способствовало вовлечению данного региона в единый общероссийский рынок. Вместе с тем оно оказало огромное влияние и на духовную сферу местных народов, стало важнейшим фактором приобщения их к передовой русской культуре, занимавшей к тому времени одно из ведущих мест в мировой культуре. Во второй половине XIX – начале ХХ в. заметные перемены произошли в области материальной культуры, народного образования и просвещения Салатавии.

При этом наиболее консервативной в силу своей специфики оставалась сфера архитектуры и строительства. Жилые строения салатавских аварцев обычно располагались одной из боковых сторон или тыльной стороной по краю улицы и были обращены фасадом во внутренний двор.

В Гуни основным строительным материалом служил камень. Обилие лесов в предгорных склонах позволяло применять в строительном деле также различные виды древесных материалов.  Рассказывают, что предпочиталось не выдавать  девушку замуж за человека, не располагавшего (помимо обычного жилища) турлучным домом – жилой конструкцией, сооруженной с использованием в качестве строительных материалов дубовых брусьев, жердей, прутьев  и глины (по-авар. «хьорол  рукъ»). Этот обычай, видимо, был продиктован частыми землетрясениями, а турлучные  постройки отличались значительно большей сейсмостойкостью. Такие сооружения представляли собой небольших размеров чуть выше человеческого роста однокамерные помещения. В них гунийцы обычно проводили  теплое время года, а в зимнее время в этих постройках могли храниться дрова, сено, зерно и т. п.

Вплоть до 60-х годов прошлого века полы в домах в основном были глинобитные. Регулярно такой пол поливали водой и протирали куском овечьей шкуры. Некоторые хозяйки в воду добавляли белки яиц, отчего пол становился как бы полированным. Сверху его застилали циновкой (сумало), паласам (турут) или войлочными коврами (арбабаш). В некоторых домах на полу стелили также безворсовые и обычные ковры (дум, халича).

При строительстве минарета с. Гуни, проводившегося, как уже говорилось, в конце XIX в., применялся специальный раствор из песка и извести с добавлением яиц, которых, по рассказам старожилов, с каждого дома собирали  в определенном количестве.  Минарет высотой около 15 м и длиной окружности около 10 м сооружен из тщательно обработанных крупных    каменных блоков («гьецIо гамачI») и имеет форму понемногу сужающегося к верху восьмигранника. За приведение каждого камня в надлежащий вид мастерам платили 4 шагьи (5 копеек; за 10 шагьи в то время можно было приобрести небольшую овцу). Во время строительства минарета каждый двор, имеющий арбу, должен был привезти из местности Мичикал по 4 камня. Поверхность минарета делится узкими карнизами на неодинаковых по высоте четыре яруса. На  каждой грани посредством тесания образованы овально-продолговатые фигуры и имеются каменные таблички с надписями на арабском языке. Довершением минарета является опирающийся на 6 колонн каменный купол, отштукатуренный цементным раствором и увенчанный исламской символикой. Внутри минарета по узкому пространству спиралеобразно вдоль стены проложена каменная лестница, ведущая к верхнему ярусу.  Благодаря своей особой прочности гунийский минарет успешно выдержал все природные и социальные катаклизмы ХХ в. В качестве строителей минарета на ней отмечены имена двух человек: Хаджимурада, сына Абдулы и Абдулкадира, сына Абдурахмана.

До революции 1917 года Гуни являлось в духовно-образовательном отношении одним из центров всей Салатавии. Не случайно село называли «вторым Стамбулом». Отсюда вышли известные религиозные деятели, как Абдулатип и Магомед Абакдибировы, Нурмагомед Умаханов, Усманхаджиев Асадула, Загидов Гаджияв, Юнусов Махали, Исаев Даци и др. В селении действовали 2 мактаба – мужской и женский. В них детей, обучали азам исламского вероучения и чтению Корана. Мутааллимы (так называли учащихся) сидели вокруг учителя, подложив под себя небольшие подушечки или охапку сена, которую приносили с собой. Учебным инвентарем (тетрадями, карандашами и т. д.) они не располагали. Ученики должны были повторять и запоминать за учителем произношение и чтение арабских букв. Обязательным атрибутом учителя являлся тонкий прут (таг1зир) для наказания нерадивых учеников. Было принято бить учащихся по раскрытым ладоням. После окончания обучения родители в качестве вознаграждения дарили учителю по обычаю овцу с ягненком и дарили угощения  соседям и близким. На этом образование большинства наших предков завершалось. Более высокий уровень знаний можно было получить в медресе. В нем подростков обучали грамматике арабского языка, логике, риторике, исламскому, праву и т. п. Мутааллимы жили за счет подаяний местного населения, закаата – обязательных для мусульман налогов со своих  доходов и урожая с вакуфных земель. Каждую пятницу они ходили по селу и собирали милостыню в виде толокна, муки, мяса и других продуктов.

Гунийцы всегда отличались не только любознательностью и остротой мышления, но и набожностью, стремлением к духовной умиротворенности. Они всегда неуклонно придерживались традиционных исламских предписаний и суфийского направления. Видимо, поэтому в наше время гунийцы не поддались различным течениям экстремистского толка, получившим столь широкое распространение на Северном Кавказе.

Еще до установления Советской власти многие гунийцы совершили хадж. Среди них: Нурудин-хаджи, Али-хаджияв, Шерухан-хаджи, Юнус-хаджи, Жангиши-хаджи, Аслангере-хаджи, Султанбек-хаджи, Хаби-хаджи, Нуцалакай-хаджи, Усман-хаджи, Уллубий-хаджи, Темирбулат-хаджи, Загид-хаджи, Султанмагомед-хаджи, Сайгитухма-хаджи, Курахма-хаджи, Нуцал-хаджияв, Кадимухама-хаджи, Иса-хаджияв, Шуайп-хаджияв, Магомед-хаджияв, Алхас-хаджи, Гасан-хаджи, Гамзат-хаджи, Хасбулат-хаджи.

Важную роль в духовно-просветительской деятельности не только Салатавии, но и всего Дагестана сыграл Нуцалов Гасанбек. Он родился в 1855 г. (по другим данным в 1843 г.) в  с. Гуни Хасавюртовского округа Терской области. С детства отличался  любознательностью, целеустремленностью и получал образование у частных богословов (муталимов). Далее обучение продолжил при медресе в кумыкском с. Аксай, где  в 1872 г. обратился с прошением к начальнику Хасавюртовского округа Терской области, ходатайствовать за него «на должность эфенди при конвое Его Императорского Величества»⁹. Однако прошение осталось без удовлетворения.

Вскоре Г. Нуцалов достаточно хорошо овладел арабским и кумыкским языками, научился говорить также и по-русски. Царский чиновник способствовал Г. Нуцалову определиться на учебу в Ставропольскую гимназию. С 1885 по 1919 год (34 года) своей жизни  Г. Нуцалов  посвятил преподавательской работе в Ставропольской мужской классической гимназии. Гасанбек Нуцалов пользовался большим авторитетом среди горской молодежи, обучавшейся при гимназии, и его называли «наш консул». Так, известный карачаевский публицист и литературный критик Ислам Хубиев (Карачайлы), который являлся учеником Г. Нуцалова, в статье «Из истории «цивилизаторства» русского царизма на Кавказе» писал: «они (гимназисты – Сост.) всегда и по всякому поводу обращались к нему и всегда встречали самое внимательное отеческое отношение к себе с его стороны. Этот «консул» в продолжение многих лет воспитывал в горцах – гимназистах серьезность и деловитость, напоминал  им о судьбе угнетенных народностей, которые ждут своих действительных цивилизаторов…»¹⁰.

Наряду с преподавательской работой Г. Нуцалов занимался и переводческой деятельностью. Нуцалову Г. принадлежит перевод с арабского языка на кумыкский Евангелия от Матфея и Марка, выполненные им по просьбе Британского Библейского общества. Они вышли в виде отдельных книг в Лейпциге на кумыкском языке в 1888 и 1897 гг.¹¹

Нуцалов Г. был награжден царским правительством за долгую и бузупречную службу орденом Св. Анны 3-й степени и медалью, учрежденной к 300-летию дома Романовых.

В 1919 г. после закрытия деникинцами Ставропольской гимназии Нуцалов Г. вернулся в Дагестан и активно продолжал заниматься общественно-просветительской деятельностью. Так, в письме к Дж. Коркмасову в 1921 г. Г. Нуцалов поддерживает идею перенесения столицы Дагестана из Темир-Хан-Шуры в Порт-Петровск (Махачкалу) и ходатайствует перед ним об открытии в Хасавюрте окружного училища для обучения детей окрестных селений в «соответствии с новым порядком».

Г. Нуцалов сыграл значительную роль в развитии просветительского движения не только в Дагестане, но и на всем Северном Кавказе. Высокую оценку деятельности Г. Нуцалова дали не только российские, но  зарубежные ученые. Как отметил Арапович Б., директор Института перевода Библии (Швеция), иностранный член Российской академии наук, «хотя мы располагаем весьма скудными данными о биографии Хасан Бега Эфенди Нуцалова, того, что мы знаем о нем, достаточно, чтобы понять, что это был человек выдающегося интеллекта. Он намного опережал свое время. …Перевод Библии также внес выдающийся вклад в становление печатной литературы на кумыкском языке… Важность существования такой книги с более чем тысячей страниц, где сохранились для поколений богатства лексического фонда и идиом кумыкского языка того времени, невозможно оценить»¹².

Нуцалов Гасанбек умер в 1931 г. в с. Нижний Чирюрт, похоронен в родном  с. Гуни. По его стопам пошли также многие его родственники и близкие. Племянник Гасанбека Нуцалова Камильбек Нуцалов всю жизнь посвятил становлению и развитию светского образования в Гуни и Казбековском районе, многие годы работал руководителем управления народным образованием района и директором Гунийской средней школы. Не случайно нынешняя гимназия с. Гуни носит имя этого педагога и общественного деятеля.

Продолжает традиции предков другой его наследник, также — Гасанбек Нуцалов – Заслуженный учитель школ Республики Дагестан, учитель высшей категории Гунийской гимназии.

Гуни в период утверждения Советской власти и проведения социалистических преобразований (1917 – 1941)

ХХ в. был для всей нашей страны периодом коренных преобразований, ускоренного социально-экономического и культурного развития. Вместе с тем, этот век явился для салатавцев периодом тяжелых испытаний, связанных с двумя мировыми войнами, гражданской войной, коллективизацией и репрессиями 30-х годов, массовым голодом в военные и несколько послевоенных лет, землетрясением 1970 г., реформами и разрухой 80 – 90-х годов.

В 1917 г. в России произошли два важнейших исторических события, определивших дальнейшее развитие нашего села: в феврале восставшие жители  Петрограда свергли царя Николая II, власть перешла к Временному правительству, спустя восемь месяцев, в октябре того же года, партия большевиков во главе с В. И. Лениным  путем вооруженного восстания отстранила Временное правительство и провозгласила в стране новую власть – Советскую. Вскоре между большевиками (красными) и их противниками (белыми) разгорелась ожесточенная война – гражданская. Одним из главных противников Советской власти в Дагестане был Нажмудин Гоцинский, владевший огромными стадами овец и объявленный в 1917 г. имамом Дагестана и муфтием Северного Кавказа. В 1918 г. он расположил свой штаб в селении Дылым. Часть гунийцев примкнула к вооруженным отрядам Гоцинского, а другая часть встала на сторону большевиков, Махача Дахадаева и в составе Салатавского партизанского отряда участвовала в боевых действиях против Деникина, Узун-хаджи и Нажмудина Гоцинского. Организацией партизанского отряда в Гуни руководил Исрапов Шихмирза. Гунийские ополченцы приняли участие в освобождении Хасавюрта от деникинцев в марте 1920 года, а также во встрече частей 11 Красной Армии у чеченского селения Кади-юрт. Среди охранявших Хасавюртовскую железнодорожную станцию от деникинских казаков был командир-десятник из Гуни Алиев Малик. Впоследствии, в период празднования 50-летия Октябрьской революции в 1967 году, Советское правительство вручило награды оставшимся в живых к этому времени салатавским партизанам. Среди награжденных были Нухов Айгун, Мусакаев Султанмагомед, и Мансуров Ахмед из Гуни. Кроме них, к числу красных партизан относились: Абакаров Хамав, Амачов Госен, Абдуллаев Гаджимурад, Абдуразаков Гаджи, Амиралиев Жаватхан, Умаров Мажит, Абдулазизов Саду, Абдурахманов Госен, Алиев Малик, Алиев Шапи, Хайдаров Хизри, Гитинов Абдулгапур, Гасанов Назирхан, Гелегаев Абдулманап, Газиев Сута, Дадаев Зайид, Исрапов Шихмирза, Каримов Ахмед, Карамирзаев Ахмед, Лабазанов Иманшапи, Магомедалиев Дибир, Микдаров Абуталиб, Магомедов Жантимер,  Нурудинов Магомедбашир, Нуралиев Сидик, Умаров Завурбек, Султанбеков Аслан, Тимиркаев Израиль, Умалаев Сайпудин,  Чупалаев Мухтар, Шуайпов Халит, Юнусов Магомедхабиб, Ибрагимов Гамзат-хаджи.

В 20 – 30-е годы ХХ в. во всей стране, проводилась коллективизация сельского хозяйства, то есть частные крестьянские хозяйства объединялись в совместные, коллективные хозяйства: коммуны, товарищества по совместной обработке земли (ТОЗ), артели, колхозы и совхозы. Крестьяне должны были передать в общее хозяйство почти все свое имущество – зерно, скот, сельхозинвентарь, земельные участки, улья и т. п. На начальном этапе, в 20-е годы этот процесс проходил относительно мирно и по доброй воле крестьян. В большинстве сел Казбековского района были созданы сельхозартели, где его члены вели общее хозяйство и делили между собой полученные доходы от продажи сельхозпродуктов. В Гуни сельхозартель была создана в 1931 году. Его председателем являлся Чагуров Шайихав. Однако уже с 1929 г. руководство страны во главе со Сталиным поставило цель в краткие сроки завершить создание колхозов. После этого коллективизация проходила с применением форм насилия и в основном завершилась к 1936 г. В нашем селении колхоз был организован в 1935 году из 19 хозяйств. Он назывался вначале колхоз «Имени Ленина». Одними из первых в колхоз вступили Абакаров Абдулатип, Айгунов Магомед, Атаев Насрудин, Нухов Айгун, Нуралиев Абакар, Сайгитов Иса, Абдулазизов Саду, Алиев Абакар, Умалаев Нажук, Умаров Завурбек, Умаров Мажит, Усманов Асадула, Карамирзаев Хамагилав, Карамирзаева Умаханум, Меджидов Аду, Темиркаев Израиль, Тимиркаев Ильяс, Юнусов Магомед. Первым председателем колхоза стал Абдулазизов Саду, председателем партийной организации – Алиев Малик. У колхозов государство отбирало сельхозпродукты по выгодным для себя ценам. Оно полностью контролировало деятельность колхозов, устанавливало им планы производства тех или иных видов продукции. Колхозы должны были неукоснительно выполнять эти планы. Работа в колхозе стала обязательной и очень тяжелой ношей для большинства гунийцев. Оплату колхозникам производилась в зависимости от количества отработанных им дней (трудодней), главным образом, в виде продуктов – зерна, овощей и т. п.  Половину произведенной сверх плана продукции колхоз также мог распределить между колхозниками.

Коллективизация сельского хозяйства, которую активно проводило государство, безусловно, имела положительные стороны. В 30-е годы в колхозы Казбековского района начала поступать сельскохозяйственная техника: тракторы, автомобили, молотилки, сеялки и др. Гунийцы осваивали новые для них специальности механизаторов, агрономов, экономистов, бухгалтеров, зоотехников, ветеринаров и т. п. На колхозных полях применяли не только технику, но и современные агротехнические методы, что позволяло намного увеличить производительность труда и объем сельскохозяйственной продукции. Колхозы работали над улучшением породности скота, приобретали новые породы коров, лошадей, овец, сорта семян в различных регионах страны, применяли минеральные удобрения. В результате многие колхозы, в том числе и гунийский, который перед войной был переименован в колхоз «Новая жизнь», добились весьма ощутимых успехов в своей деятельности. Гунийский колхоз входил в число передовых хозяйств Казбековского района. В 1941 году ряд передовых работников колхоза «Новая жизнь» стали участниками ВДНХ в Москве, встречались с Маршалом Советского Союза С. М. Буденным.

В 30-е годы в гунийском колхозе насчитывалось около 8 тыс. овец и коз, 518 голов крупного рогатого скота. По данным 1939 года, в хозяйстве было собрано 9709 центнеров картофеля, 2874 центнера озимой пшеницы, 10145 центнеров кукурузы, 72 центнера орехов. В этом же году надои молока составили 7571 центнер, количество сданной государству шерсти – 2228 кг, мяса – 105 центнеров. Чистая прибыль колхоза составила 206800 рублей. Соответственно улучшалось и благосостояние людей. В конце 30-х годов, колхозники получали за один трудодень до 5 кг картофеля, 3 – 5 кг зерна, не считая других платежей. Особенно ощутили на себе выгоду от колхоза те, кто до вступления в колхоз жили очень бедно, почти в нищете, не имея земельного  участка или скота. Таких людей, как уже отмечалось, раньше в Гуни было немало.

В то же время социалистические преобразования в селах Казбековского района, как и всей страны, сопровождались жестоким репрессиями против противников создания колхозов, зажиточных крестьян, представителей духовенства, а зачастую и в отношении совершенно безвинных людей. Гуни относится к наиболее пострадавшим в этом плане селениям Казбековского района. В годы репрессий 46 гунийцев были безвинно арестованы в период сталинского правления. Большинство из них погибли в местах заключения или были казнены. Впоследствии, в 50 – 60-е годы, большинство из них реабилитированы, т. е. признаны невинно пострадавшими.

В 1938 году в пойме речки Теренгултляр был построен цех по изготовлению бочек и ящиков из древесины, добываемой в Теренгульском ущелье. В нем трудились несколько жителей села, а руководил предприятием Машеньков Кузьма Антонович. После войны в цехе был установлен большой дизельный мотор для получения электричества, привезенный из Германии. Ток с «завода», как называли гунийцы данное предприятие, частично обеспечивал и нужды селения Гуни.

В 1925 году в селе было создано первое светское государственное образовательное учреждение – трехклассная начальная школа. Ее основоположником и руководителем был Ахмедов Абдулкарим. В школе обучалось вначале 18 учеников. Все они были мальчиками. Видимо, родители противились отправке своих девочек в светскую школу. Работа школы проходила в исключительно трудных условиях. Не было определенных программ, учебных планов и учебников, занятия проводились в частном доме на полу (там, где сейчас дом Абдулманапова Аду (Абдулманапа). Тем не менее, к 1930 году начальную школу окончили 60 человек. С этого года до 1961 года Гунийская школа была семилетней, а с 1962 по 1968 год являлась восьмилетней. Среди первых учителей Гунийской школы были Карагишиев Ибрагим, Абулкасим Шангереев, Абакаров Магомедхан, Дадаев Сидик, Магомедов Асирдин, Абакаров Нурали, Гаджиев Малачилав, Нуцалов Камильбек. Из-за нехватки педагогических кадров в нашу школу вплоть до середины 80-х годов присылали учителей из различных регионов Советского Союза. Неоценима роль русских учителей, прежде всего, женщин в становлении и развитии образования в с. Гуни. В памяти гунийцев многие из них оставили неизгладимый след добрым и внимательным отношением к каждому ученику, родителям, окружающим в целом, честностью и душевной простотой.  Не случайно люди старшего поколения с большой теплотой вспоминают своих учителей – Нуцалову Ольгу Николаевну. В 1968 году она была преобразована в среднюю. Открытие школы, безусловно, являлось в истории села событием грандиозного значения. Школа стала залогом преодоления невежества, культурной отсталости, определенной духовно-мировоззренческой замкнутости гунийцев. В то же время она открывала им дорогу не только в мир научных знаний, но и давала возможность, окончившим ее, раскрыть свои способности в самых разных направлениях деятельности по всей стране.

Новые органы власти, наряду с организацией светских школ, развернули работу по ликвидации неграмотности взрослого населения. С этой целью в начале 20-х годов в отдельных частных домах, школах, избах — читальнях были открыты курсы для борьбы с неграмотностью – ликпункты. Имелись ликпункты для мужчин и женщин по отдельности. Чтобы дать широкий размах этому движению в Дагестане в 1925 г. было создано отделение Всероссийского общества по борьбе с неграмотностью (ОДН). Его ячейка действовала и в Гуни.

Вместе с тем в 20 – 30-е годы Советская власть  развернула активную борьбу против религии и духовенства. Была закрыта мечеть (минарет чудом сохранился), запрещались публичные религиозные мероприятия, видные представители духовенства были уничтожены, среди населения велась атеистическая пропаганда.  Антирелигиозной деятельностью в селе занималась ячейка общества воинствующих безбожников (ОВБ). Однако полностью истребить религиозные традиции в Гуни коммунистам не удалось.

Гуни в период Великой Отечественной войны

Неимоверно тяжелые испытания Великой Отечественной войны вместе со всем советским народом с честью вынесли на своих плечах также и жители селения Гуни Казбековского района. В этом селении, насчитывавшем в ту пору более 1400 жителей, не было семьи, представители которой не приняли бы активное участие  либо в военных действиях Красной Армии, либо в тыловой трудовой деятельности, направленной на скорейший разгром немецких фашистов. На фронт было призвано  156 гунийцев, около половины из них (71 человек) не вернулись домой. Из добровольно ушедших на фронт в первые годы войны назад возвратились лишь единицы. Уроженцы с. Гуни участвовали во всех крупнейших сражениях второй мировой войны, в том числе – во взятии Берлина и разгроме японских милитаристов. Высокими государственными наградами отмечен боевой путь танкиста Базаева Курбанали, особенно отличившегося в Сталинградской и Курской битве, освобождении Восточной Пруссии и Польши и участвовавшего в параде Победы на Красной площади, артиллериста Гитинова Ирасхана, на счету которого десятки убитых фашистов и поверженных немецких танков и орудий в ходе боев за Сталинград, Белгород, Польшу, Чехословакию и Германию,  командира взвода артиллеристов капитана Муслимова Вагида, проявившего мужество в боевых действиях за освобождение Северного Кавказа и Крыма, взятии Кенигсберга и многих других гунийцев. Орденами Славы и Красной Звезды награждены Абусинов Магомед, Валиев Гойтимер. В кровопролитных боях за Крым летом 1942 года принял участие и был тяжело ранен Усманов Кебед. После излечения в госпитали он снова оправился на фронт и пал смертью храбрых. Нухов Айгун имел определенный боевой опыт еще со времен гражданской войны, а в период Великой Отечественной войны был дважды ранен, сражался под Туапсе в противотанковом стрелковом подразделении  и удостоился медали «За боевые заслуги». Уроженцем селения Гуни являлся и Алиев Шапи, также участник гражданской войны, красный партизан, который прошел боевой путь в различных фронтах отечественной войны, был в составе освободителей Ленинграда, Прибалтики, Украины и Крыма. Награжден медалью «За боевые заслуги», получал благодарности от Сталина. Добровольно ушел на фронт Абусинов Магомед. Он проявил храбрость, воюя в составе специальной роты связи 46 армии, которая сражалась в ожесточенных боях за освобождение города Орджоникидзе. Затем Магомед воевал под Новороссийском, где был тяжело ранен.

С тяжелыми увечьями с войны вернулись Абусинов Магомед,  Хайбулаев Эмеч, Юнусов Камильсултан и др.

Некоторые наши односельчане оказались в годы войны в немецком плену и испытали все тяготы фашистской неволи. Среди них был Бибулатов Таштемир, которому вместе с товарищами удалось покинуть немецкий лагерь и попасть к советским партизанам. В составе партизанского отряда Таштимер продолжил борьбу с немецкими захватчиками.

В период обороны Кавказа многие жители села приняли участие в сооружении оборонительных рубежей и награждены медалью «За оборону Кавказа». За годы Отечественной войны  жителями Гуни было сдано государству значительное количество продовольствия и денежных средств, на фронт было отправлено сотни и тысячи посылок с теплыми вещами и продуктами питания. 19 декабря 1944 г. И. В. Сталин личной телеграммой поздравил колхозников колхоза «Новая жизнь» сел. Гуни, внесших 25000 рублей, картофель, зерно, скот, вещи в фонд семей фронтовиков. В этот драматический период колхозом руководил Гасанов Шуайп, а председателями сельского совета являлись Абасов Муху (1941 – 1942) и Гасанов Убайс (1943 – 1944).

Среди ушедших на фронт гунийцев были и школьные учителя. Именно с учительства начал свой славный жизненный путь Гаджигороев Гаджигоро. К началу войны он как человек образованный и коммунист, прошедший боевую подготовку в рядах Красной армии, пользовался большим уважением в районе и был назначен заведующим отделом Казбековского райкома партии.  Несмотря на наличие брони Гаджигоро добился от руководства района и республики, чтобы его отправили на фронт. В июле 1941г. его сначала направили на краткосрочные курсы подготовки политруков Красной Армии, а после их окончания в ноябре 1942 г. назначили в состав 83 бригады морской пехоты, которая вела ожесточенные бои на Керченском направлении. Еще с осени 1941 г. немцы стремились как можно быстрее овладеть Крымом и Северным Кавказом. В октябре 1941 г. им удалось оттеснить советские войска на Керченский полуостров и к Севастополю. Непреодолимым препятствием для фашистов в южном направлении стал город Новороссийск, расположенный у Черного моря. Враг непрерывно обстреливал и бомбил город. Особенно угрожающим положение Новороссийска стало летом-осенью 1942 г., когда противник захватил Таманский полуостров и занял большую часть города. К этому времени Гаджигороев в звании старшего лейтенанта являлся заместителем командира батареи по политической части в составе прославленной 18 десантной армии. 18 июля 1942 г. их батарея получила приказ вместе с десантом переправиться на Малую землю. Сильный шторм помешал артиллеристам поднять орудия на отплывающие корабли, поэтому последовал приказ захватить пушки у противника. Еще в начале сражения командир батареи был убит, на его место встал Гаджигороев. В ходе бесстрашной и быстрой атаки советским бойцам удалось захватить у немцев 85-тимиллимитревою пушку. В бою с помощью этой пушки было уничтожено три вражеских миномета, убито большое количество фашистов.  Немцы в течение нескольких суток пытались сбросить малоземельцев в море, но безуспешно. Советскому командованию удалось перебросить десантникам боеприпасы и технику. При отбитии одного из вражеских атак Гаджигороев был тяжело ранен и переправлен в Геленджикский госпиталь. За участие в боях на Малой земле он был представлен к медали «За отвагу». После выздоровления Гаджигоро был направлен командованием на Прибалтийский фронт в состав 27 артиллерийской дивизии. Особенно запоминающимся стало для него взятие одной из высот, сильно укрепленных противником. Эта высота препятствовала занятию советскими войсками важного населенного пункта. Точные выстрелы артиллерийского расчета под командованием Гаджигороева привели к большим потерям среди противника и облегчили продвижение красноармейцев. За умелое руководство вверенным ему подразделением капитан Гаджигороев был удостоен ордена Александра Невского. Дальнейший боевой путь Гаджигороева пролегал через оккупированные территории Польши к самому логову врага – Берлину. Он до последнего победного дня участвовал в разгроме фашизма и вернулся на Родину в марте 1946 г. с полной грудью боевых наград. Спустя год ему была доверена должность первого секретаря Казбековского райкома партии. В последние годы жизни Гаджигороев Гаджигоро работал в управлении Дагэнерго. Военные невзгоды и ранения не дали ему дожить до старости. Гаджигоро умер в 1976 г. и похоронен в с. Гуни.

К сожалению, более драматически сложилась судьба других учителей- фронтовиков из с. Гуни – Абакарова Нурали и Магомедова Асирдина. Следует сказать, что мы не располагаем о них подробными сведениями, как о Гаджигороеве, однако даже беглое знакомство с их биографиями позволяет судить о неординарности и мужестве этих людей..

Абакаров Нурали Абубакарович родился в с. Гуни в 1922 г. в бедной крестьянской семье. Окончил краткосрочные курсы подготовки учительских кадров в Хасавюрте и работал учителем в Гунийской школе. Сохранилась справка, подписанная бывшим в то время директором школы Ахмедовым Абдулкеримом о том, что в связи с уходом его в отпуск обязанности директора школы возлагаются на Н. А. Абакарова.

Еще до начала Великой Отечественной войны, в 1940 г. Абакаров Нурали был призван Казбековским РВК в Красную Армию и служил в пограничных войсках в Белоруссии. Там же, будучи рядовым 184 стрелковой дивизии, его застала весть о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Десятки тысяч немецких орудий и минометов обрушили шквал огня на пограничные укрепления и районы дислокации советских войск. Первыми в бой с немецкими оккупантами вступили советские пограничники. Они сражались героически, проявляя примеры беззаветного служения Родине и в большинстве своем пали в неравной борьбе. Среди самоотверженно погибших в борьбе за свободу и независимость своего народа в первые месяцы войны (в августе 1941 г.) был и Нурали Абакаров.

Магомедов Асирдин Магомедович родился в 1908 г. в с. Гуни в семье крестьянина. Когда он был в раннем возрасте, умерла его мать, и ему как самому старшему среди детей пришлось быть верным помощником и опорой во всем для  отца, отличавшегося  кротким нравом и трудолюбием, а также лояльным отношение к новой, большевистской власти. Асирдин выбрал профессию учителя, после завершения шестимесячных курсов при Хасавюртовском педучилище и до января 1942 г. работал в Гунийской школе. По воспоминаниям старожилов и бывших его учеников ему были свойственны скромность и исключительно чуткое отношение к окружающим, добросовестное отношение к своей работе. С началом Великой Отечественной войны с новой силой раскрылись его благородные качества как советского учителя. Преодолевая огромные трудности, работая в не отапливаемых и плохо оборудованных помещениях, при недостатке учебно-методической базы, зачастую недоедая, он, как и его многие коллеги по всей республике и стране в целом, выполнял свой долг воспитания подрастающего поколения и учил детей любить свою священную Родину и ненавидеть врагов. В свободное от занятий время Асирдин вместе с детьми активно участвовал в колхозном производстве, выступал с лекциями и беседами перед жителями села. 15 января 1942 г. Магомедов Асирдин добровольно ушел на фронт. Это был период развертывания в южном направлении самых ожесточенных сражений между гитлеровскими полчищами и Красной Армией, завершившиеся полным разгромом фашистов  под Сталинградом в феврале 1943 г.  Последнее письмо от Асирдина  было получено зимой 1943 г. По архивным данным, он пропал без вести в марте 1943 г. Среди пропавших на фронте без вести числится и младший брат Асирдина рядовой красноармеец Висрула Магомедов. По имеющимся сведениям он погиб в октябре 1943 г.

Гунийцы с гордостью хранят память о своих предках, отдавших жизнь за Родину и своим примером вдохновляющих потомков на честное и добросовестное служение своему народу. Вечная слава нашим односельчанам, павшим за свободу и независимость Родины!

Гуни во второй половине ХХ в.

Наиболее успешными и стабильными с точки зрения социально-экономического развития были для наших односельчан 60 – 70-е гг. В этот период значительно улучшилось благосостояние населения, колхозники были избавлены от слишком обременительных налогов, получили паспорта и стали полноправными гражданами своей страны. Многие ездили на дополнительные заработки в разные области и республики, принимали участие во всесоюзных стройках или в освоении целинных земель в Казахстане и на Южном Урале. В колхозе от натуроплаты перешли к денежной оплате труда. С 1964 г. пенсии стали выдавать и колхозникам. В 60-е годы в дома гунийцев провели электричество, в них стали появляться телевизоры, холодильники, другие электробытовые приборы.

Гунийцы принимали активное участие в общественно-политической жизни не только своего села и района, но и республики. Наиболее передовые работники избирались в депутаты Верховного Совета Дагестанской АССР: Азизова Забихат, Юнусова Айзанат, Магдиева Асият.

Строители из Чувашии за короткий срок построили в с. Гуни современную просторную школу на 536 учащихся и семейное общежитие для учителей.

Гунийская гимназия

В Гуни на 1 января 2012 г. проживает более 3 тыс. человек. В среднем общеобразовательном учреждении – «Гимназия Культуры мира» имени Нуцалова К. Г. – учатся более 530 учащихся. В основном ее корпусе 16 классных комнат (компьютерный класс, 3 – кабинета русского языка и литературы, кабинет родного языка и литературы, кабинет математики, кабинет химии, кабинет физики, кабинет иностранных языков, кабинет биологии, кабинет географии, кабинет домоводства, кабинет истории, кабинет музыки, кабинет сельхозмашин, комбинированная мастерская), гимнастический зал. Есть хорошая спортивная площадка. Все кабинеты паспортизированы. Гимназия имеет автономное отопление. Функционирует буфет.

В гимназии работают 54 учителя. Из них с высшим образованием – 41. Девять учителей имеют высшую квалификационную категорию, 17 – первую и 16 – вторую категорию. Один имеет звание «Заслуженный учитель РД» (Нуцалов Г.С.), пятеро – «Отличник народного образования», четверо – «Почетный работник общего образования РФ» (Нухов А.А., Шайхов М.А., Айтимерова С.Н., Гаирбекова Б.М.), один награжден медалью «Патриот России»(Меджидов М.Н.).

В селе функционируют объекты социального и культурно-бытового назначения: ясли-сад на 120 мест, фельдшерско-акушерский пункт, дом культуры, библиотека, почтовое отделение, несколько частных магазинов. Из культовых сооружений имеется здание мечети постройки конца XIX в. Село полностью газифицировано.

Из селения Гуни вышло немало известных ученых, государственных деятелей, учителей, врачей, передовиков труда, спортсменов. Среди них доктор технических наук Абдуллаев Абакар Абдулаевич, доктор педагогических наук Минбулатов Абдулвагаб Минбулатович, доктор социологических наук Муталимов Абдулмуслим Алигалбацович, управляющий Дагестанским энергетическим управлением «Дагэнерго» Муслимов Вагид Ханмагомедович, заместитель министра печати, информации и внешним сношениям РД Ильясов Зикрула Зиявдинович, кавалер ордена Ленина Эмечов Хайбула Эмечович и многие др. Более 20  гунийцев являются кандидатами и докторами наук и работают в различных отраслях, как в республике, так и за его пределами.

Абдулаев Абакар Абакарович работал в области ядерной физики, доктор технических наук, профессор. После окончания Московского университета он трудился в Дылымской средней школы в качестве завуча и директора. Затем окончил аспирантуру в Москве, защитил диссертацию кандидата физико-математических наук, являлся научным сотрудником Дагестанского филиала Академии наук.  С 1957 г. – старший научный сотрудник Института ядерной физики Академии наук Узбекской ССР, с 1964 г. заведовал лабораторией ядерной гидрогеологии. А. Абдулаев изобрел радиоизотопные зонды, позволяющие выявить объем и направление движения подземных жидких материалов. В 1963 г. он участвовал в работе МАГАТЭ при ООН в качестве представителя от СССР. А. Абдулаев – автор более 80 научных работ. Умер в 1983 г.

Муслимов Вагид (Абдулвахид) Ханмагомедович родился 27 декабря 1918 г. в селении Гуни в крестьянской семье. Рано остался без родителей и познал всю горечь и безысходность сиротства.    В 1932 г. после окончания семилетней школы-интерната для сирот в с. Кяхулай Махачкалинского района поступил в Дагестанский индустриальный политехникум в г. Махачкале (ныне Махачкалинский механический техникум), который окончил в 1936 г. по специальности техника-строителя. В 1937 г. поступил в Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт на правах отличников техникума. С июля 1941 по март 1942 г. работал на строительстве спецобъектов Наркома обороны СССР в г. Хасавюрте в качестве прораба. В апреле 1942 г. добровольно вступил в ряды Советской Армии и прослужил в артиллерийских частях до августа 1946 г. С декабря 1942 по май 1945 г. участвовал в боевых действиях за освобождение Северного Кавказа и Крыма, во взятии Пруссии, Кенигсберга, Порта Гдыня. Вагид Ханмагомедович демобилизовался в звании капитана. После демобилизации из армии с августа 1946 по декабрь 1949 г. Вагид работал в должности инженера, а затем заместителя председателя Хасавюртовского горисполкома.

В 1948 г. без отрыва от производства окончил институт по специальности инженера-гидротехника. В январе 1950 г. был отозван в распоряжение управления Дагводхоза и назначен главным инженером канала им. Октябрьской революции (КОР). С этой должности в aпреле 1950 г. решением бюро Обкома КПСС был направлен  директором Гергебильской ГЭС. С этого времени и по ноябрь 1986г., т.е.   более 36 лет трудовая деятельность Муслимова В.Х. была посвящена работе в отрасли энергетики и электрификации республики.

1950 – 1952 гг. – директор Гергебильской ГЭС, 1953 г. – зам. наркома коммунального хозяйства по энергетике и водоснабжению, 1958 по 1963 гг. – начальник управления энергетического хозяйства Дагестанского Совета народного хозяйства, с 1963 по 1965гг. – директор строящейся Чиркейской   ГЭС, с I965 по 1986 гг. – Управляющий Дагестанским энергетическим управлением «Дагэнерго». В ноябре 1986 г. перешел на работу в Дагестанский политехнический институт, где являлся заведующим кафедрой Гидромелиорации. В период работы Муслимова В. Х. в системе энергетики и электрификации в Дагестане построены Гергебильская ГЭС – вторая очередь, Махачкалинская ТЭЦ, Чирюртоские ГЭС №1 и №2, Чиркейская ГЭС, Миатлинская ГЭС, начато строительство Ирганайской ГЭС, осуществлена сплошная электрификация народного хозяйства и быта республики, созданы электрические связи Дагестана с республиками Северного Кавказа и Закавказья; за счет энергетики построены головные водозаборные сооружения для ирригационных каналов КОР, Юзбаш-Аксайского и Верхне-Хасавюртовского. В этот же период построены благоустроенные  рабочие поселки Гергебиль, Бавтугай, Дубки, начато строительство   поселка Шамилкала, построены автомагистрали Кизилюрт – Миатлинская ГЭС – Дубки, Кизилюрт – Буйнакск, начато строительство автодороги к Ирганайской ГЭС с транспортным туннелем через  Гимринский хребет.

В 1969 году Вагид Ханмагомедович завершил заочную аспирантуру при Ленинградском политехническом институте и защитил диссертацию  с присуждением ученой степени кандидата технических наук. В 1979г. присвоено ученое звание профессора.

С 1969 по 1986 год Муслимов В.Х. являлся членом Дагобкома партии. С 1980 по 1985 год – депутат Верховного Совета ДАССР. Был избран делегатом ХXIV съезда КПСС.

Награжден:  2 орденами Отечественной войны П степени, орденами Красной звезды, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов и Почета, 13 медалями, 7 Почетными Грамотами Верховного Совета ДАССР. Присвоены звания: «Заслуженный энергетик РСФСР», «Заслуженный строитель Дагестанской АССР»,  «Почетный энергетик СССР». За активный вклад в проектирование, строительство и освоение проектной мощности  уникальной Чиркейской ГЭС с высотной бетонной арочной плотиной удостоен звания лауреата премии Совета Министров СССР.

В знак высоких заслуг перед  энергетической отраслью Республики Дагестан Чиркейскому водохранилищу присвоено имя  Муслимова Вагида Ханмагомедовича. Скончался в 1996 г., похоронен в родном селении Гуни.

Минбулатов Абдулвагаб Минбулатович родился 4 мая 1939 года в с. Гуни. В 1957 году окончил Дылымскую среднюю школу и поступил в Буйнакское педучилище, где у него пробудился интерес к спортивно-оздоровительной работе. В 1960 – 1961 годах работал учителем в с. Хуштада Цумадинского района, затем в Дылымской средней школе. В 1961 – 1966 годах учился на физкультурном факультете Московского пединститута им. Н. К. Крупской. Там же в 1966 – 1969 годах окончил аспирантуру. защитил кандидатскую диссертацию. Работал в Дагестанском государственном пединституте (университете). С 1995 года возглавлял Институт физкультуры при ДГПУ. А. М. Минбулатов стал доктором педагогических наук, профессором, действительным членом Российской Академии естественных наук. Его жизнь трагически оборвалась 20 июня 2006 года.

Участие гунийцев в современных вооруженных конфликтах

Представители с. Гуни показали пример бескорыстной верности традициям своих предков и долгу в военных действиях, произошедших в последние десятилетия в Чехославакии, Афганистане, Чечне и Дагестане. В Афганистане, где в 1979 – 1989 гг. советские войска пытались установить свой контроль, прошли службу 4 гунийца: Абасов Юсуп, Дадаев Салимхан, Меджидов Сайпудин, Магдиев Магди. Абасов Юсуп, будучи командиром отделения, принял участие во многих боевых операциях и героически погиб, выполняя свой воинский долг. Он награжден посмертно орденом Красной Звезды.

Немало горя и страданий мирным гражданам причиняют бандиты и террористы, появившиеся после распада СССР на Северном Кавказе под религиозно-политической оболочкой. С середины 90-х до настоящего времени от их рук пострадали десятки жителей Казбековского района: сотрудники милиции, военнослужащие, ополченцы, представители духовенства и др. В 1997 г. в результате теракта, совершенного на улице Пархоменко в Махачкале погибли 6 студентов из с. Гуни. Многие салатавцы награждены высокими наградами за отличия в борьбе с экстремистами и бандитами. Среди них Герой России, уроженец с. Гуни  Арзулум. Ильясов.

Ильясов Арзулум Зиявдинович родился 2 сентября 1953 г. в с. Гуни Казбековского района Дагестанской АССР в трудовой семье. Окончил среднюю школу в Махачкале и педагогическое училище в Хасавюрте. В 1971 – 1973 годах проходил срочную службу в Вооруженных Силах СССР. Служил в автороте мотострелкового полка Приволжского военного округа (Волгоград), уволился в запас в звании младшего сержанта.

Вернулся на родину, окончил Дагестанский государственный педагогический университет, а позднее – юридический факультет Дагестанского государственного университета. Работал шофером на предприятии «Медтехника», учителем и заместителем директора школы, заведующим отделом Хасавюртовского райкома ВЛКСМ.
Герой России

С 1983 года – на  службе в органах МВД СССР. Службу начинал рядовым милиционером, затем был назначен командиром взвода, а с 1991 года – командиром роты в полку патрульно-постовой службы МВД Дагестана. В марте 1993 года перешел в Специальный отряд быстрого реагирования Управления по борьбе  с организованной преступностью МВД Дагестана. Являлся командиром отделения, с 1994 года – заместитель начальника СОБРа.

Под его руководством проведены десятки спецопераций по задержанию и ликвидации  организованных преступных банд, местных, чеченских и международных террористов.

В июне 1994 года группа чеченских террористов захватила автобус с 40 заложниками в Минеральных Водах, а затем на вертолете вылетела в Чечню. Российским офицерам-вертолетчикам удалось обмануть террористов и высадить их в Дагестане. В тот же день группа СОБРа Арзулума Ильясова настигла всех вооруженных террористов в горной местности и захватила их.

В декабре 1994 года СОБРовцы освободили сотрудников СИЗО № 1 Махачкалы, взятых заключенными в заложники. Тогда все преступники были захвачены живыми, заложники не пострадали. С таким же результатом в сентябре 1995 года была проведена спецоперация по освобождению 12 заложников — пассажиров рейсового автобуса Махачкала – Пятигорск, захваченных тремя террористами.

В январе 1996 года отряд СОБРа принимал участие в боях по освобождению заложников, захваченных бандой С. Радуева в селе Первомайское. Причем сначала дагестанских СОБРовцев не допустили к проведению операции. Отряд настоял на своем участии в бою и успешно выбил боевиков из укрепленных позиций. Тогда удалось освободить нескольких заложников. Ночью отряд совместно с подразделениями российского спецназа отразил вылазку крупной банды из Чечни, пытавшейся оказать помощь отряду Радуева. В тех боях погибли 4 СОБРовца и 9 получили ранения (один раненый позднее скончался в госпитале).

В августе – сентябре 1999 года Арзулум Ильясов с подчиненными мужественно сражался с вторгшимися из Чечни бандами террористов в Цумадинском и Ботлихском районах Дагестана, участвовал в освобождении села Карамахи.

При проведении спецоперации по захвату одного из главарей террористического подполья в городе Каспийске 15 января 2005 года полковник Ильясов А., как всегда, лично повел вперед своих подчиненных и в схватке с бандитами погиб вместе с двумя бойцами. Но их смерть не была напрасной: главарь бандитов был уничтожен, еще двое боевиков захвачены живыми.

За мужество и героизм, проявленные при исполнении служебного долга в Северокавказском регионе, Указом Президента Российской Федерации от 6 апреля 2005 г. полковнику милиции Ильясову Арзулуму Зиявдиновичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно). Кроме того, Ильясов А. З. награжден двумя орденами Мужества, медалями «За отвагу», «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Наши односельчане показали себя с лучшей стороны и при отражении нападения международных бандитов со стороны Чечни на Дагестан в августе 1999 года. В селении был создан отряд ополченцев, для защиты пределов района. 18 ополченцев были удостоены благодарственных писем Госсовета, Правительства и Народного Собрания РД. Гунийцы, несшие службу в органах внутренних дел, были награждены орденами и медалями. Среди них Орденом Мужества: Ильясов Иманзагир Зиявдинович, начальник штаба Казбековского РОВД, Алижанов Эсенбулат Сайипович, заместитель начальника Казбековского РОВД, медалью «За отвагу»: Зубайриев Абдурахман Наибсултанович, заместитель командира БППСМ, Магомедхабибов Хункарби Изудинович, офицер БППСМ, Давудбегов Набигула Зубайриевич, милиционер БППСМ, Ильясов Анвар Пайзулаевич, милиционер СОГ, Ахмедов Р. А., офицер Казбековского РОВД. В 2010 году при несении службы на посту ДПС погиб сотрудник Казбековского РОВД Юсупов Джаватхан.

Сноски

¹ Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 1. Кн. 1. СПб, 1871. С. 623.
² Инф. Абдулаев Абдула Абакарович 1947 г. р., с. Гуни, Казбековский  р-н.
³ Мансуров М. Х. История села Темираул (XVIII – XX вв.). Махачкала. 1999. С. 10.

⁴ Атаев Д. М. Нагорный Дагестан в раннем средневековье. Махачкала, 1963. С. 188.
⁵ Гаджиев М.Г., Давудов О.М.,  Шихсаидов А.Р.  История Дагестана с древнейших времен до конца XV в. Махачкала, 1996. С. 90.
⁶ ЦГА РД. Ф. 105. Оп. 1. Д. 4. Л. 18.
⁷ Инф. Меджидов Меджид Нажукович 1952 г. р. Сел. Гуни Казбековского р-на РД.
⁸ Абдуррахман ал-Газикумухи. Краткое изложение подробного описания дел имама Шамиля. М. Восточная литература. 2002. Л.38б.

⁹ Акавов З.Н. Нравственные истоки. Махачкала, 1978. С. 12 – 130.
¹⁰ Хубиев И. (Карачайлы). Из истории «цивилизаторства» русского цариз-ма на Кавказе. // «Красный Дагестан»,  3 декабря 1923 г.
¹¹ Оразаев Г.М.-Р. Тюркоязычная деловая переписка на Северном Кавказе XVII – XIX вв.: (Исследование тексты и комментарии.). Махачкала, 2007. С. 264.
¹² Арапович Б. Хасан Бег Эфенди Муцалов – первый переводчик Библии на кумыкский язык // Горизонты современного гуманитарного знания. М., 2008.

Список использованной литературы

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПОСЕМЕЙНЫЙ СПИСОК

селения Гуни 4-го участка Хасавюртовского округа
Терской области № 53 за 1886 год