Гаджи-Саид Гамзаев (Зирдагский)

Поэт Гаджи-Саид родом из просвещенного селения Зирдаг. Он начал свою поэтическую деятельность с переложения (пересказа) ряда известных религиозных сюжетов, легенд, преданий. Подтверждением тому служит его поэма, описывающая странствия пророка Наби.

Стихотворение-поэма Гаджи-Саида начинается традиционным обращением к Аллаху и его пророку: «Сар пайгьамбарт1инна харча ассалату-вассаламу...» Но зачин, характерный для произведений, в основном, арабоязычной письменной литературы, не влияет на общий художественный уровень. Форма произведения, сюжет, образность позволяют нам назвать Гаджи-Саида Гамзаева создателем первой поэмы в табасаранской литературе, основателем нового жанра в поэзии. В связи с этим заслуживает внимания сообщение исследователя дагестанской дореволюционной литературы доцента Г. Садыки. В конце 50-х годов он обнаружил ряд стихотворений, в том числе и поэму Гаджи-Саида Гамзаева. Он долго работал над текстами, переложил поэму с арабского (аджама) на современную графическую основу, и подстрочный перевод поэмы вместе с оригиналом передал табасаранским поэтам Муталибу Митарову и Казиахмеду Рамазанову. К сожалению, наши неоднократные попытки обнаружить след перевода поэмы не увенчались успехом. В комментариях к книге «Халкьдин ирс» («Народное наследие») М. Митаров говорит о том, что Гаджи-Саид из с. Зирдаг известен и как автор поэмы «Къуру келле». Вероятно, под этим названием подразумевается поэма, которая нами анализируется на этих страницах.

Итак, поэма Гаджи-Саида интересна прежде всего своей художественностью, в ней много метафор, гипербол, олицетворений, сравнений, что характерно для богатырских сказок, преданий и сказаний. Уже одно это обстоятельство говорит о том, что автор сознательно уходит от во многом чуждых, инонациональных традиций. Интересна первая же жанровая сцена встречи и разговора героя с черепом, который ожил и вступил со странником в диалог.

Бесспорно, Гаджи-Саид здесь пересказывает какой-то очень распространенный коранический сюжет. Еще поэт Физули записал подобный эпизод, связанный с Христом (См.: Л. Олеарий. Издание Суворина. СПб., 1906 г.). Подобного рода примеры пересказа, использования табасаранцами восточных сюжетов как из Корана, так и из дастанов о Кер-Оглы, Лейле и Меджнуне и других, как мы отмечали, известны. Поражает не столько обилие цифр, насыщенность событиями, сколько сам стиль, близкий к народной поэзии. И прав, несомненно, Темирхан Шалбузов, когда еще в 30-е годы, в условиях вульгарно-социологического подхода к духовному наследию прошлого отметил в письменной рецензии к так называемым «духовным стихам» Гаджи-Саида Гамзаева его новаторскую миссию.

Произведения Гаджи-Саида не лишены религиозных чувств, иначе и быть не могло. Обученный арабской грамоте, классической восточной поэзии, он, как и многие начинающие поэты того периода, пробует себя в различных поэтических жанрах, оттачивал мастерство пера.

В этом плане интересны переложенные Гаджи-Саидом на стихи многочисленные религиозные трактаты, восточные сюжеты. Среди них: «Аба фуж ву Адам аба, баб фуж ву жаваб тува» («Кто наш отец – Адам, а кто наша мать – ответь»), «Сад йигъан Гьяким Сулейман тахтиин» («Как-то на тахте лежал Хаким Сулейман»), «Сабсана Нюгьдин гьавум гъахьуд гьелек» («Поторопились сваты Нуха вдруг»), «МакIанки жигьил вуза» («Не хвастайся, что молод»), «Гьача, дугъри хьудахьа дюняйив миди» («Давай, пока живы, будем правдоискателями») и многие другие. Несмотря на то, что и в них автор обращается к Аллаху, пророкам, пересказывает истории из религиозных книг, вольнодумство не покидает его.

Следует еще раз вспомнить, что табасаранское село Зирдаг, по свидетельству дагестанских историков, было одним из ранних очагов просвещения и распространения арабской грамоты и восточных наук. Большинство выходцев из этого аула воспитаны на традициях восточной классической поэзии и арабской письменности. Поэт Гаджи-Саид – демократ, он создавал, уже в отличие от других своих просвещенных односельчан, произведения на родном, табасаранском языке, направленные, в основном, на критику современной ему действительности.

Особенно четко обозначается демократическая позиция Гаджи-Саида в стихотворении «Где садака».

Вопреки и в противовес фанатичной идеологии и ее сторонникам – феодалам, старшинам, поэт подхватил и развил демократические традиции искусства. У певца, воплощающего в стихах мысли и чаяния сограждан, социальная заостренность становится доминирующим началом. Продолжая лучшие реалистические традиции произведений устного народного творчества, Гаджи-Саид передает гнев и тоску, ненависть широких крестьянских масс, доводит крик души до обличительной силы. В движение приведены резко полярные силы: старшина, кавха – с одной стороны, и бедняк, образ которого перекочевал из фольклорных произведений в письменную литературу – с другой. Основываясь на разговорном языке, Гаджи-Саид Гамзаев создает образы, несущие в себе социально-политическую символику. Эпитеты подобраны из кладезя дагестанских народов: «чагьу чарва» («жирный барашек»), «ягьлу гьялва» («на масле халва») и другие, выражающие жадность старшин и мулл и крайнее обнищание простого люда.

В традиционном плане создано и стихотворение Гаджи-Саида Гамзаева «Ая гьядил гьяким», написанное по следам конкретных событий, происшедших с действующим лицом произведения. Случай не редкий – к владыке пришел с жалобой простой горец. Комизм положения в том, что тот, к кому пришел жаловаться герой стихотворения, принадлежит к сословию тех, кто издевается над ним. Называя в первой же строке «всемогущим владыкой» человека из имущего класса, бедняк затем описывает свое тяжелое положение и заканчивает тем, что так и не нашел он в этом мире правды: «Море таких же было, как и первый».

Это стихотворение перекликается со многими произведениями дореволюционного периода. К примеру, со стихотворениями «Бедняк» неизвестного табасаранского ашуга, «Разговор бедняка с богачом», Жигер Кандикского и другими.

Гнет усиливался и властью царской администрации, которая, в свою очередь, также облагала горскую бедноту непосильными податями. Многие ашуги и певцы так или иначе касались этой темы.

В подобного рода стихотворениях на социальную тематику у разных авторов нетрудно заметить общность, которая объясняется их исторической основой. Источником, питающим эту историческую общность, выступает среда, одинаковые жизненные условия горских народов. Действительность в таких песнях дается как в общих чертах через страдания и жалобы бедняков на свою жизнь, как, например, у Навруза Саруханова, Гаджи-Саида Гамзаева, так и в более конкретной форме, сатирическими средствами, как, например, у Уруджа из Татиля, Табасаранлы Ахмеда.

Обратимся еще к одному стихотворению Гаджи-Саида Гамзаева «Посмотрите в небо, сколько там чудес», где поэт лирически воспринимает мир, природу, отдавая предпочтение чувствам и эмоциям. В нем прослеживается также связь с письменными традициями восточной культуры и образности.

Ситуация свежая. В центре стихотворения природа и человек: причем не просто человек, а в классовом прочтении. После того, как автор «прошелся» по небу, земле, заметил красоту и обилие, он приходит к первому выводу: «В руках правды, традиций должен быть ключ от жизни». Это голос человека, неудовлетворенного существующей действительностью. Мысль героя уже ясна. Читатель понял, что назрело время разлада с окружающей средой. В последующих строках проявляются также впечатлительность, богатство поэтического воображения. Он вновь возвращается к тому, что «на небе всего много, может быть, и нет предела, только бедняку грешно иметь все». Подводят итог всего стихотворения две последние строки в форме риторического вопроса: Настоящий крестьянин засеет то, что растет лучше. А плоды земли кто будет есть?

Заметно, что в этом стихотворении у поэта появились и первые зачатки лиризма.

Гаджи-Саид Гамзаев оставил нам интересное поэтическое наследие, близкое, родственное многим своим согражданам. Он один из тех, кто открыто заговорил о бедах и нуждах горских народов. Его произведения направлены против существующих устоев и передают мысли тысяч его земляков. Песни, где четко выражено критическое отношение к реальности, наполнены жгучей ненавистью к угнетателям народа. Вся его оптимистическая поэзия и по сей день бытует в народе, а стихотворение «Где саадака, там и кавха» не знает себе равного и стало хрестоматийным.

Творчество Гаджи-Саида Гамзаева – синтез восточной и родной традиционной культур.