Великие эмиры Агула

Как агульские правители дали отпор монголам

Одна из кровавых страниц мировой истории связана с выходом на международную политическую арену монголов. Их завоевания стали черной страницей мировой истории, оцениваются всеми как трагическая эпоха.

Гибель городов и селений, памятников культуры, падение сельского хозяйства и ремесленного производства, запустение полей, нарушение сложившихся веками торговых связей, истребление населения – вот неполный перечень бедствий, которые обрушивали на головы покоренных народов орды воинствующих азиатов.

Не избежали такого натиска и народы Дагестана. Помимо того, что равнинная часть региона на долгие годы превратилась в арену страшных битв, монгольские отряды совершили два катастрофических походов вглубь дагестанского нагорья.

И как ни странно, оба эти похода связаны с именем одного из малочисленных народов края – агулов. В исторической литературе о них написано немало, однако многие важные вопросы не решены до конца. Здесь мы попытаемся обратить внимание читателей на такие моменты.

Считается, что опустошив земли государства Хорезмшахов, а затем и Северного Ирака в 1220 г, монгольская армия под руководством полководцев Джэбэ и Субэдея вторглись в Закавказье. Захватив города Нахичевань, Серав, Ардебиль, Байлакан, Гянджу, Шемаху, а затем, разорив Грузию, они устремились в сторону Дербента.

Однако пройти через хорошо укрепленный город они не смогли. Тогда монгольские отряды воспользовались дорогой через нагорный Дагестан, и вышли в северные районы Прикаспийской низменности.

Известный историк Рашидаддин (1247 – 1318) в своем «Собрании летописей» оставил подробное описание этого рейда: «Так как пройти через Дербент было невозможно, они послали ширваншаху сказать: «Ты пришли несколько человек, чтобы мы заключили мир».

Он прислал 10 человек из вельмож своего народа; одного из них монголы убили, а другим сказали: «если вы покажете нам путь через Дербент, мы вас пощадим, в противном случае мы вас убьем!» Они из страха за свою жизнь указали путь, и те прошли».

В официальной дагестанской историографии предпринимаются неуклюжие попытки переосмыслить маршрут следования монгольской армии во время этого рейда.

Основываясь на якобы сохранившиеся у андийцев предания, путь следования монгольских отрядов из Южного Дагестана пытаются отодвигать в северные районы.

Однако авторы этой не очень добросовестной версии забывают о том, что монголам, для того, чтобы добраться от Дербента до Андии, необходимо было преодолеть территории чуть ли не всего нагорного Дагестана. А таких данных, подтверждающих, что это было так, как известно, в истории не существует.

На самом деле, маршрут следования монголов во время первого рейда средневековыми историками описан достаточно точно. Так, например, автор «Истории Армении», описывая эти события, сообщает, что «татары, взяв с собой жен, детей и все свое имущество, намеревались пройти через Дербентские ворота в свою страну.

Но мусульманское войско, находившееся в Дербенте, не пропустило их. Тогда они перевалили через Кавказские горы по неприступным местам, заваливая пропасть деревьями и камнями, имуществом своим, лошадьми, военным снаряжением, переправились и вернулись в свою страну».

Арабский историк Ибн аль-Асир дополняет картину сообщением о том, что во время своего прохождения по нагорному Дагестану они «…ограбили и убили много лакзов-мусульман и неверующих и произвели резню среди встретивших их враждебно жителей тех стран и дошли до аланов».

Некоторые хроникеры сообщают также, что монголам во время прохождения по горам наряду с труднопроходимой пропастью пришлось преодолеть и какую-то стену, пока они не вышли на равнину, где встретили какие-то тюркские и другие племена.

Таким образом, если суммировать и, что еще лучше, проецировать все эти данные на карту, сомнений в том, что путь монголов пролежал через агульские территории, не остаются никаких

Пропасть, которую они «заваливали своим имуществом» вне всякого сомнения, идентифицируется со знаменитым ущельем Магъу-дере, расположенным на пути следования из Дербента на север Дагестана, а «стена» — фрагмент северо-западной оконечности Дербентского оборонительного комплекса «Дагбары» остатки которого сохранились и поныне в нескольких километрах от агульского селения Фите, расположенного близко к Табасарану.

Отсюда можно сделать вывод о том, что монгольским отрядам, после труднопроходимого ущелья попросту не хватило сил продолжить путь вглубь гор, и они свернули в сторону указанного агульского селения и, преодолевая отроги Джуфудага, вынуждены были опять выйти на равнину.

Второй поход монголов в горы состоялся через девятнадцать лет. Весной 1239 года монгольские отряды под руководством полководца Букдая вновь вторглись в Агул. В стене старой ричинской соборной мечети X-XI вв. сохранились надписи, рассказывающие о трагических событиях тех дней.

Одна из них гласит: «Истинно, войско проклятых татар, — да лишит (их) поддержки Аллах – пришли в Баб аль-Кист Риджа («в ворота справедливости Рича»), когда оставалось десять дней до конца месяца рабиъ аль-авваль. И сражались с ними жители Рича до середины (месяца) рабиъ аль-ахир в шестьсот тридцать седьмом году.

Затем приказал Сабадж ибн Сулейман построить эту крепость в месяц зуль-хиджа, (один) из месяцев шестьсот тридцать восьмого года». По современному летоисчислению сражение началось 20 октября 1239 г. и закончилась 15 ноября, и в целом продолжилось 27 дней. Руководил обороной села эмир Сабадж ибн Сулейман.

В литературе существует мнение, что после взятия Рича монголы перезимовали в Агуле, а в начале апреля следующего года через перевал Кокма-даг вторглись в Лакию и штурмом взяли Кумух.

Однако на самом деле это мнение ошибочно. Касательно событий в Кумухе весной 1240 года Дагестанская историческая хроника «Тарих Дагестан» дает следующую информацию: «между эмирами Гумика и султанами Хайдака разбилось зеркало согласия усилиями сатаны наиболее заклятого из врагов, упрямство разъединило их, ибо исчезла добродетель среди людей и распространилась ложь, зло и порок. В этих распрях не осталось места ни благоразумию, ни здравому смыслу».

«. .. в этих распрях султаны Хайдака потерпели поражение, были вынуждены бежать в Аварию, с правителями которой заключили союз делить добро и зло при всех обстоятельствах. В это время между правителями Аварии и эмирами Гумика началась страшная война и сатанинские распри».

Правитель Аварии отправил посольство «к Султану Каутар-шаху, в страну тюрк», и в итоге было заключено двустороннее соглашение «между собой в дружбе и добрососедстве, оказывать взаимную помощь в борьбе с врагами».

Во исполнение этого соглашения «…пошел Каутар-шах на Гумик с войсками тюрок с восточной стороны», а «войска «вилаята Авар» и Хайдака «с западной стороны». Таким образом, выясняется, что между событиями в Риче и Кумухе нет никакой прямой связи. Если в первом случае это битва с иноземными захватчиками, то во втором – это обычные распри между различными владетелями Дагестана.

Приведенный анализ событий того периода позволяет утверждать, что поход монголов в Агул являлся сугубо адресным мероприятием. А то, зная по первому походу, на какие жертвы пришлось идти, чтобы добираться сюда, зачем монголам понадобилось вновь сунуться в горы? Что явилось причиной тому? В литературе исследователи вопрос в таком ракурсе не рассматривает вообще, хотя от ответа на него напрямую зависит оценка места и роли агулов в истории средневекового Дагестана.

Из всевозможных причин, подтолкнувших монголов совершить второй адресный рейд в горы, по нашему мнению, необходимо исключить в первую очередь религиозную подоплеку, поскольку они мало интересовались вопросами религии.

Необходимо также из списка причин вычеркнуть месть за неудавшийся первый поход. Месть, как причина военного похода, была бы слишком банальным решением вопроса. Маловероятны и экономические соображения, поскольку Агул, в каком бы экономически благополучном состоянии ни был в то время, слишком мал, чтобы задевать интересы складывающейся Монгольской империи в этом плане.

Тогда остается предположить, что причиной гнева завоевателей могли быть стратегические соображения, которые шли вразрез их интересам. А одним из них мог быть контроль нагорных путей агулами, которые проходили по их территории, что делало малоэффективным контроль пути по равнинной части Дагестана, осуществляемый монголами.

Будучи самостоятельным и сильным в то время владением, Агул вполне мог проводить такую самостоятельную политику. Косвенно это подтверждается характером титулатуры агульских правителей, подчеркивающих не только их самостоятельность, но и значимость. В первую очередь это, упомянутый выше эмир Сабадж ибн Сулейман, который не только руководил обороной Рича, но в следующем же году уже занялся возведением новых оборонительных сооружений взамен разрушенных монголами.

Следующий правитель — это эмир Адам бен Абд аль-Малик бен Мухаммад, который, видимо, пришел к власти после Сабаджа и через одиннадцать лет после трагических событий приказал восстановить разрушенную соборную мечеть.

Вот как повествует об этом одна из ричинских эпиграфических надписей: «Эту соборную мечеть Баб аль-Кист Риджи разрушило татарское войско (в то время), когда разрушило и Курд-Риджа (курд – крупный населенный пункт, прим. авт.) в месяц рабиъ аль-ахир (одном) из месяцев шестьсот тридцать седьмого года. Потом, поистине, эмир преславный, великий, поддерживающий, победоносный, борец за правое дело, стоящий на страже, венец мира и религии Адам б. аль-Малик б. Мухаммад, — да продлит всевышний Аллах (его правление)! – приказал построить эту мечеть в месяце рабиъ аль-авваль (одном) из месяцев года шестьсот сорок восьмого. Да благословит Аллах того, кто помолится о милосердии к нему после его смерти».

По единодушному мнению исследователей, агульские правители — это единственные, кто отмечены в истории такого рода титулатурой. Подтверждает эту мысль и сообщение дагестанского историка Р.М.Магомедова, который писал, что «сравнительно недавно стал известен факт, имеющий, на мой взгляд, принципиальное значение для освещения прошлого этого народа.

Около селения Рича обнаружено несколько эпитафий, правда, плохо сохранившихся. Из них явствует, что здесь похоронено несколько поколений агульских правителей, носивших династический титул михтари (слово иранского происхождения – «великий»). Позже династия была подчинена иранцами, стала вассалом Сефевидов, а последний ее представитель погиб во время персидских войн в Грузии в 1615 году…».

Завершая тему, необходимо отметить, что Агул на протяжении всей истории был особым районом Дагестана и, по всей видимости, такую же участь предназначена ему судьбой и в будущем.

Гаджи Алхасов