Агулы: народ из глубины веков

В отличие от агульского языка, который  более или менее изучается хотя бы на диалектно- описательном уровне, само название Агъул ни среди лингвистов, ни среди историков еще не нашло своего толкователя. Начиная от Дирра и Шаумяна, кончая сегодняшними С.Р. Мердановой и З.К. Тарлановым, эту задачу – расшифровать понятие Агул – перед собой не ставили и не ставят. Н.Д. Сулейманов  пытается что-то сказать о самоназвании агулов, хотя ничего  в итоге и не говорит: «Самоназвание агульцев – агъулар (агъул шуй [надо писать в одно слово- М.Р.], агулец), т.е. Волга-это река, а не море. Расшифровать смысл, что же означает это слово «агъулар», доктор наук и не пытается. А другие два доктора (уже исторических наук) находят эти сведения по названию и самоназванию агулов наиболее полными. Как могут быть полными ничего не объясняющие сведения, нам абсолютно не ясно.

Последнее замечание касается работы моих добрых приятелей Б. Алиева (однокашник) и М.-С.Х Умаханова  «Историческая  география Дагестана ХVII- нач. XIX в.» (см. стр. 79). Имею к ним претензию: об Агуле того периода написали очень мало, почти ничего. Как будто вольного общества Агул и вовсе не существовало.

Этот пробел  в дагестанской лингвистике и исторической науке и пытается ликвидировать агулец, выходец из селения  Бедюк  Гаджи Алхасов  в статье « Филан — Руклан — Агул»,  напечатанной в «Даг. правде» от 14.10.08 г. Причем он ссылается не на труды лингвистов, а на историков, ибо из лингвистов не на кого ссылаться, хотя автор пытается методом лингвистического анализа объяснить понятия Агул, Кушан (о понятии Филан мы здесь речь не ведем).

Итак, приветствуя попытку автора восполнить этот пробел в агуловедении, мы все же вынуждены отметить, что в ряде моментов не можем с ним соглашаться. Надеюсь, что уважаемый Гаджи за это не будет в претензии к нам. Не исключено, что и в дальнейшем нам не  во всем придется друг с другом соглашаться, а истина будет вскрываться в наших с ним спорах, в которых, конечно, победит Гаджи как более молодой, и тот, за кем остается последнее слово.

Мне кажется, что главный недостаток второй части  статьи (при попытке объяснить этимологию названий Кушан и Агул) – это чрезмерное злоупотребление  фонетическими чередованиями. Просьба меня правильно понять. Я и сам прибегаю к этому методу, когда объясняю этимологию трансформировавшихся со временем лексем, но в разумных пределах. А с превращением этим путем бегемота из болота в трепетную лань  или в лекгокрылую ласточку согласиться трудно. Нам нет необходимости здесь вдаваться в уточнение, правильными или нет являются приводимые в статье фонетические чередования по превращению  Руклан  – Кушан или Куркилан – Агул. Все дело заключается в том, что названия Агъул и Кьушан существовали гораздо раньше  слов Филан, руклан, рукьушан, Килан, Куркилан и т п, т. е. из этих слов первые объясненными быть не могут. Ларчик просто открывается: истории эти слова известны гораздо раньше имен тех арабских историков, которые в обилии перечислены в статье. Правда, они пишут про Филан, чем является оправданным их перечисление.

Начнем с названия Агул (Агъул). В истории Дагестана периода (где-то до V в. н.э.) Кавказской Албании (Алпана) часто и рядом встречаются названия двух народов: гелы и леги.

Правда, в «Истории Дагестана» (Махачкала,1997 г.) издания ДГПУ слово  «гелы» встречается всего один раз при перечислении племен, проживавших а Албании в начале I тыс. н.э. И вообще в этой «Истории» очень мало фактографического материала. Больше рассуждений. В «Истории лакцев» Р. Маршаева  и Б. Бутаева (Махачкала, 1991 г.) вопросам древней истории дагестанских народов уделяется более пристальное внимание. И там о гелах написано гораздо подробнее. Правда, авторы предположительно идентифицируют гелов как лезгинов, хотя фонетически это никак не подходит, а исторически и вовсе отвергается.

Начнем с фонетической характеристики слова. Оно первоначально введено в научный оборот из упоминаний античных авторов, писавших  на древнегреческом языке, в котором не было звука «гъ» и поэтому первый согласный слог передавался ими как «г». Еще одно «но». Эти авторы могли списывать данное название с письма Кавказской Албании, которое, как известно, было так называемым скелетным письмом, т.е. письмом,  в котором гласные звуки, даже начальные, не записывались. И таким образом слово агъул, записанное как две буквы гъл  (точек, заглавных букв и пр. еще не употребляли) стали читать гел, упустив начальное «а» и переделав «у» в «е». Пример: тех же лаков эти древние историки переделали в легов. Это доказывает, что так называемые гелы скорее всего и есть агулы, изошедшие со своей прежней родины в VII в. до н.э. и проживавшие с тех пор более тысячи лет в окрестностях Дербента (позже  эти села стали еврейскими) до начала  VI в. н. э.

Исторические данные еще более подтверждают это наше предположение. Р. Маршаев и Б. Бутаев в своей «Истории лакцев» (см. стр.14) сообщают, что античные авторы Птолемей, Плиний, Страбон писали об одновременном проживании в V-IV в. до н. э на кавказском побережье Каспия племен удов (удинов), гелов, легов и дидуров. Лезгины в то время безбедно проживали на территории нынешнего Азербайджана от Куры и до Самура. В Дагестане тогда могли проживать ахтипаринцы и докузпаринцы, но в горах, а не на побережье моря. Кюринцы (от магарамкентцев, курахских до хивских лезгин) появились в Дагестане только после  XII века н.э., будучи изгнанными от Куры (отсюда «кюринцы») турками-сельджуками (позже они стали зваться азербайджанцами.)

До VII в. до н.э. агулы жили где-то на Ближнем Востоке (предположительно в Загросских горах или их предгорьях на восточном берегу Тигра), о чем свидетельствуют довольно объемные пласты арабизмов и персизмов (порядка 3-4 тыс. слов), а также значительное число слов пока недорасшифрованного аккадского языка (более 100 слов). Ни в какой другой точке земного шара такое тройственное влияние на агульский язык оказано быть не могло. И такая локализация агулов три-четыре (а может быть, и более) тысячелетия назад для нас является не вызывающей каких-либо споров. Язык – аргумент     очевидный, а не сомнительное «кто-то писал…», «кто-то говорил…».

Однако конец VIII- первая половина VII вв. до н.э. оказались для региона Ближнего Востока слишком беспокойными. Ассиро-эламские, ассиро-мидийские войны, нашествие киммеро-скифов, возникновение  персидской империи в VII в. до н.э., исчезновение ряда государств, в частности Элама, Мидии, Урарту, положили начало массовому продвижению народов на восток и на север (см. там же). По свидетельству Плиния, гелы тоже частично продвинулись на север (см. там же). Обращаю внимание на слово «частично». Почему — чуть ниже. И еще — уже в VII в. н. э. у гелов (агъулов) было свое этническое имя.

И еще одно свидетельство того, что под гелами надо понимать агулов. В период существования (активного) Кавказской Албании гелы в отдельности или рядом с леками (лакцами) упоминаются как участники войн и других исторических событий. С конца же V в. н.э. всякие  упоминания о них исчезают из исторических документов и сообщений отдельных авторов.

Как будто  они в воду канули. Но этот факт имеет вполне материалистическое объяснение. Дело в том, что персидский шах Ануширван  II в конце  V в. захватил Дербент. С целью сделать этот город северными воротами  Персии он выселил агулов, лакцев  и даже небольшой народец арчинцев (и не надо грешить на хазар) из окрестностей Дербента в горы, а в их бывших селах заселил персоязычных евреев-татов, забывших за 5 веков проживания где-то на юге Ирана и родной язык иврит, и одну из книг своей религии- Тору. Исчезнувшие агулы снова всплывают уже в VII в.- упоминаются в армянской географии VII в. как агутаканы. А далее — у мусульманских авторов, но теперь это уже горский народ.

Вывод об агулах: в источниках (исторических) они упоминаются не с XIХ  в., а по крайней мере на три тысячи лет раньше. И поэтому сейчас уже не стоит задача их исторической идентификации. Она уже разрешена. Тем более лишней становится попытка лингвистической идентификации.

Теперь немного о кушанах. Плиний пишет, что гелы только частично откочевали на север. Часть их, по всем видимым приметам, пошла на восток и оказалась впоследствии в Кушанском государстве. После разгрома этого государства под натиском, видимо, тюркских племен они вынуждены были бросить обжитые места и вновь пуститься в поиски места для проживания. Как им удалось найти место проживания  своих соплеменников, остается загадкой за семью печатями. Но что в этом огромную роль сыграл очень давний этноним  агъул, видимо, хорошо знакомый окружающим народам, сомневаться не приходится. Уже в советские годы где-то в Табасаране  найдена была запись на полях старинного (видимо, пергаментного) Корана о том, что к майсуму  Табасарана  в IX в. н.э. якобы обратились какие-то люди, назвавшие себя выходцами из Кушанского царства и попросившие его пропустить их к своим соплеменникам в агульские горы. Их пропустили, не взяв за это даже пошлины. Если бы не эти исторические свидетельства, пришлось бы искать, просто предполагать большой перерыв в отношениях между собственно агулами  и кушанцами (фактически оказалось более полутора тысяч лет): настолько разнятся диалекты. Агулы почти ничего не могут понять из беглой речи кушанцев.

Однако мы отвлеклись. При полном совпадении названия царства и этнонима «кушан» нет никакой нужды в лингвистических изысканиях. Иногда и очевидное бывает вполне вероятным. А то, что табасаранцы кушанцев называют «рукьушнар», так за это спасибо им: признают их людьми из железа. На самом деле, легко ли жить в этих высокогорных ущельях?

Такова в очень кратком, конспективном изложении этимология слов агъул и кьушан в историческом плане. Далее также кратко – в плане семантическом (об агъуле, о кьушане уже ясно).

Автор этих строк практически завершил работу над тремя словарями агульского языка,  в том числе и над этимологическим, устанавливающим родственные отношения слов агульского языка к словам других языков. И было бы довольно странно и даже непонятно, если он не сделал этого по отношению к названию своего народа, т.е. одним из первых не истолковал слово «агъул». Наши поиски убедили нас в том, что слово агул (агъул) древнеперсидских корней. В языке дари (фарси-кабули) имеется слово агъел (агъал), означающее загон для скота (в степи), баз. В современном персидском этот корень –агъ- обнаруживается в составном сказуемом мостагъар будан – располагаться (имеется в виду: базой).

Итак, как будто совсем не престижные (никак не горные орлы и даже не степные львы) слова лежат в основе этнонима агъул. Впору расстроиться. Однако с этим спешить не следует. Во-первых, есть этнонимы гораздо более  обидные, во — вторых, сначала надо порассуждать.

Агулы с древних пор были кочевыми скотоводами (правда, сейчас им не с чем стало кочевать). Поэтому формы ведения кочевого хозяйства имели большое значение в их жизни. В древности (4-5 тысяч лет назад) кочевники на каждой новой остановке-ночевке большими группами людей со всех сторон вынуждены бывали охранять свои стада, гурты и отары (времена были лихие). Видимо, предки агулов  одни из первых, если не самые первые, научились вязать маты из лозы или камыша, возить их с собой на тех же животных, которых на ночь закрывали в загонах из этих конструкций. Это как будто мелочь, но мелочь с высоты современной жизни и техники. Тогда же  это было значительным вкладом в материальную культуру кочевнической цивилизации. Мы не равняем это с изобретением колеса, но… И «люди, строящие загоны» (так, видимо, существительное агъел превращено было в прилагательное агъул)  имели полное право гордиться этим названием, полученным от окружающих древнеперсидских племен, и сделали его самоназванием. Вспомним, что гораздо позже, всего пятнадцать веков назад, арабы делились на людей камня (горожан) и людей войлока (бедуинов). Народы и племена назывались по какому-либо характерному признаку. Еще вспомним, что  в конце  ХVIII в. дагестанцы не умели жать колосовые, а срывали или острыми ножами срезали колосья, после чего сжигали солому. В агульском языке до сих пор сохранился тюркизм  «бичинчи» жнец (жница) от слова бичак (нож). Шаги цивилизации не всегда были такими стремительными, как сейчас, да и языки обогащались новыми словами гораздо более медленными темпами. С одной стороны это неплохо: медленный ход цивилизации позволил нам не спеша обнаружить наши исторические корни. И последнее: «Агъул» от названия народа, а не название народа от названия местности.