Добро пожаловать в Миджах!

На карте Ахтынского района появился новый туристический объект – старинное село Миджах.

В путь собираюсь еще до рассвета. Мои попутчики Назиля Исмаилова и Вадим Агасиев утешают, мол, не переживай, никто не спит. Главная дорога ремонтируется, ползем по усыпанной крупными камнями дороге, местами заросшей травой кунта-кевер, той самой, что придает чуду особый, «лезгинский» вкус. Подозреваю, что когда-то здесь была река. Вот и канатный мост, под которым, как в чайнике, бурлит вода, – этому подтверждение. Прогулка явно не для слабонервных, для любителей экстрима – в самый раз.

Справа – село, слева – крутой склон. На пике горы – минарет. Кажется, что это местный ангел-хранитель. Все вокруг внушает спокойствие, которого лишены города, и рождает желание нашептать что-то сокровенное.

На улочках-загогулинах ни одного снующего от безделья ребенка. На годекане – ни одного старика. Хочу думать, что спят. Четыре утра вроде как.

Родник. Место сакральное. Исцеляющая вода для страждущих, горная сказка для влюбленных. Здесь как бы невзначай происходили долгожданные встречи, здесь влюблялись и расставались. Сколько слов, добрых и злых, сколько слез счастья и горя, проклятий и пожеланий повидал он на своем веку! Любовь в Миджахе жила всегда! Даже тогда, когда это считалось постыдным. Ах, сколько бы он поведал, умей говорить.

– Зашифрованные письма с желаниями прятали вот в эту яму. Люди верили в мощь воды или просто хотели верить, – рассказывает мне первая повстречавшаяся горянка Разият.

Здесь по старинке ходят за водой с кувшинами и ведрами, развенчивая мифы о хрупкой женской натуре. Крепкие девичьи руки легко несут два больших ведра и за десятилетия наловчились ходить так, чтобы не выплеснуть ни единой капли. Спина старой бабушки, как дуга, гнется под устрашающим грузом сена, клоня ее еще ниже к земле. И это миджахская реальность.
IMG_0653.jpg

Стесняюсь, но спрашиваю: а где все мужчины? На меня смотрят как на безнадежно наивного идеалиста.

– Смешная какая! Где видано, чтобы мужики за водой ходили? У них другие обязанности. Найдешь их на кутане, – отвечает моя собеседница, и я не решаюсь задать другой волнующий меня вопрос. Здесь своя философия, которую не сочиняют в кабинетах, и свой, устоявшийся кодекс чести.

Обойти селение вдоль и попрек можно за пару часов, а то и меньше. Уникальные зияраты, могилы святых, священные родники, вековые сакли, древние тропинки, а виды такие, что, как говорится, ни словом сказать, ни пером описать… Множеством тайн окутан и старый дуб. Кто бывал здесь, уверяет, что его целебная сила очищает от сглаза и лечит от болезней. Очевидно, будущее у села одно – туризм.

Иду дальше. И тут впору восхищаться. Молодой парнишка Сулейман предпочел аскетический образ жизни многообещающим перспективам в районном центре, куда он через день возит продукты из собственного огорода на продажу. И вроде ни о чем не сожалеет. Его гостеприимная сакля готова к приему туристов.

– Новый человек в селе – для нас большая редкость, потому и радость. В прошлом году приехали двенадцать человек. Я им все показал и рассказал, ну, что сам знал. Идемте, идемте, мама лепешек нажарила, халву приготовила, – зазывает он в свое трехсотлетнее родовое гнездо. Здесь нет ни школы, ни детсадов. За образованием спускаются в соседнее село Смугул. О XXI веке напоминает лишь балкон, хвастливо облицованный пластиком. Смартфон оповещает об отсутствии соединения с Большой землей. Вот же он, экоотдых! Сулейман подсказывает:

– Связь может быть во-о-о-н на той крыше. Если повезет.

В переулочке возникает самый уважаемый человек – имам Магомедрагим Магомедрагимов (на снимке). Почитаемый пост достался ему по наследству еще от прадеда к деду… Так и повелось. Прихожан можно по пальцам сосчитать. Карабкаться в гору по узкой тропинке под силу не каждому. Здесь легко веришь во всякие легенды и четко ощущаешь дыхание времени. Вдобавок Назиля, как сказку, рассказывает о некогда потерянной древней книге бытия, принадлежащей селу. Уверена, что рукопись существует. Вот только где ее искать, никто не знает.

Тем временем аксакал Магомедрагимов поднимается, крепко упираясь на трость, говорит, что мечеть отстраивали трижды. Сегодняшнее строение уходит корнями в 1847 год. В 1960-е годы многие покинули родную землю и обосновались в новообразованном селе Авадан Докузпаринского района. Сейчас едва ли наберется восемьдесят жителей, а ведь в заоблачных 1800-х годах здесь жило 500 человек.

В звенящую тишину врываются прерывистые звуки «иа-иа-иа». Ослов здесь в разы больше людей. Они и священное животное, и труженики, и местное такси. В самых недрах села, где теряется понятие времени, а системы координат вовсе не существует, веришь, что есть параллельные миры и ты лишь проходящий в нем элемент, песчинка какого-то божественного плана. Этому миру много-много лет. Сколько, не знают даже сами его обитатели. Вера в то, что далеко за тысячи, звучит так же убедительно, как и рассказы о гробницах с человеческими останками в скалах, крестах, арабскую вязь.

Об истории родного села ее жителям мало что известно. Лишь очевидные факты месторасположения: восточный склон Гельмец-Ахтынского хребта, у впадения реки Каминчай в реку Ахтычай. И то, что возле укреплённой крепости Миджах в 1730-е годы произошло сражение, в котором армия Надир-шаха одержала победу над горцами. А еще на миджахском кладбище похоронен Алимаммат Бедиралидин-хва, мюрид, павший в 1848—1849 году при штурме войсками имама Шамиля Ахтынской крепости.

На годекане дежурит чабан Салман Зубаиров. К слову, скамейки никогда не пустуют.

– Пенсионер я. Вот сижу, сегодня обещали деньги принести, пенсию. Восемь тысяч. Чабановал раньше. Сейчас – отдых. Заслужил…